Меняем башню на стадионы

Все-таки приятно, что здравый смысл иногда побеждает при принятии важных и дорогостоящих решений. Губернатор Петербурга Валентина Матвиенко озвучила решение о переносе “башни Газпрома” (в недавнем прошлом — “Охта-центр”) на другое место. Многолетняя кампания против возведения 400-метрового небоскреба в самом центре города, похоже, завершилась победой противников “газоскреба”.

Думаю, что “Газпром” сделал правильный выбор. Решение, принятое в конце 2005 года, явно было вызвано волной эйфории — от роста цен на нефть, от покупки “Сибнефти” (с переименованием ее в “Газпромнефть”), от уверенности, что “Газпром — это наше новое оружие”. Прошло всего 5 лет, и многое уже изменилось: “пирровы победы” в газовых войнах, сланцевый газ, падение экспорта в Европу, замораживание месторождения Штокмана.

Для “Газпрома” эта башня — не более чем имиджевый проект. Регистрация “Газпромнефти” в Петербурге — довольно случайное, сугубо политическое решение, так что как зарегистрировали, так и перерегистрируют. Из других ценных активов у компании в Петербурге — футбольный клуб “Зенит”. В целом, свои аргументы против строительства “башни Газпрома” я уже высказывал.

Напомню, что на этапе начала рытья котлована проект уже оценивался в 60 млрд руб.; значит, реально надо умножать на два или три. Для имиджевого проекта, против которого выступают как жители, так и федеральная элита, это, пожалуй, дороговато.

Я, конечно, свечку не держал, но готов предположить, что судьба “Охта-центра” была решена 3 декабря — спустя несколько часов после оглашения решения о победе России в борьбе за право проведения Чемпионата мира по футболу в 2018 году. Думаю, что “Газпрому” было сказано вместо башенок заниматься инвестициями в спортивную инфраструктуру. Строительство нового стадиона в Петербурге (да и в других городах) важнее амбиций одной компании. Должны же в Кремле понимать, что бюджет не резиновый и финансировать Олимпиаду в Сочи и ЧМ-2018 нужно за счет сокращения непрофильных расходов. Поэтому разговоры о переносе строительства башни в другое место, скорее всего, просто способ заявить об отказе от проекта и сохранить, насколько это возможно, лицо компании.

Второстепенный сюжет — отказ от строительства башни на Охте добавил политических очков самой Матвиенко. Она упрочила свои позиции в городской политике: продемонстрировала лояльность Медведеву, который неоднократно выступал против “Охта-центра” (вероятно, был проведен анализ ситуации с Лужковым), выбила почву из-под ног у оппозиции (уже нельзя так, как раньше, использовать лозунг борьбы за сохранение исторического облика города), проявила дипломатичность в отношениях с “Газпромом”.

“Охта-центр” был задуман в период высоких цен на нефть как архитектурный памятник сырьевой экономики. Эпоха закончилась, и памятники стали неактуальны.

Андрей ЩЕРБАК