ДАЙДЖЕСТ

“Ливийская модель” и военные действия. Что могут предложить друг другу Иран и США

[22:37 10 апреля 2025 года ] [ BBC News Русская служба, 10 апреля 2025 ]

Президент Дональд Трамп неожиданно объявил на этой неделе, что его страна проведет “прямые переговоры” с Ираном по поводу его ядерной программы.

Хотя Трамп не исключил военных действий против Ирана, если дипломатия потерпит неудачу, само наличие диалога означает заметное изменение общего тона, особенно если вспомнить, что именно Трамп вывел США из предыдущей ядерной сделки с Ираном — Совместного всеобъемлющего плана действий (JCPOA) 2015 года.

Вернувшись в Белый дом, Трамп снова обратил внимание на Иран — проблему, которую ему не удалось разрешить за время первого срока.

4 февраля он подписал меморандум, предписывающий Казначейству США ввести дополнительные санкции против Ирана и наказать страны, нарушающие существующие санкции, особенно тех, кто покупает иранскую нефть.

Теперь Белый дом надеется подкрепить это экономическое давление дипломатией. В марте Трамп направил письмо верховному лидеру Ирана Али Хаменеи и предложил начать переговоры и добиться соглашения в течение нескольких месяцев.

Теперь он согласился на прямые переговоры между американскими и иранскими официальными лицами в Омане в выходные, и ждет ответного хода иранского руководства.

Президент Дональд Трамп и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху в Белом доме 7 апреля 2025 года. — Подпись к фото, В ходе визита в США премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху Трамп предупредил, что если дипломатия потерпит неудачу, возможно, придется прибегнуть к силе

Несмотря на годы растущего экономического и стратегического давления, Хаменеи долгое время сопротивлялся прямым переговорам с Соединенными Штатами. Его отказ обусловлен не только дипломатией — он связан с сохранением идеологических и политических основ Исламской Республики.

Прямое взаимодействие с США, историческим противником режима, может подорвать десятилетия антиамериканской риторики и авторитет Хаменеи среди сторонников жесткой линии. Министр иностранных дел Ирана заявил, что переговоры в Омане будут “непрямыми”, и добавил, что верит в то, что Иран сможет достичь соглашения с Соединенными Штатами, если Вашингтон проявит добрую волю.

По мнению Анисех Бассири Табризи, старшего аналитика консалтинговой компании Control Risks, обе стороны хотят достичь соглашения.

“Но первая встреча вряд ли приведет к соглашению, — сказала она в интервью Би-би-си, — но в зависимости от того, как она пройдет, она может подготовить почву для его заключения”.

Так действительно ли Иран хочет соглашения — или это просто очередной шаг в опасной политике балансирования на грани допустимого, которую Иран ведет долгие годы?

На фотографии, сделанной 28 сентября 2013 года в Тегеране, изображены иранские газеты с фотографиями, на которых изображены бывший президент Ирана Хасан Рухани, а также бывший президент США Барак Обама, бывший министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф и Джон Керри — Подпись к фото, В 2013 году тогдашний президент США Барак Обама поговорил по телефону со своим коллегой Хасаном Рухани — это был первый подобный разговор на высшем уровне со времен исламской революции 1979 года

Давление на Иран не ослабевает. Экономика страны находится в кризисе: инфляция превысила 32%, безработица растет, а национальная валюта упала до исторического минимума. Растет недовольство населения, особенно среди молодежи и среднего класса. Широкомасштабные протесты, потрясшие страну в последние годы, свидетельствуют о напряжении в обществе, вызванном как экономическими трудностями, так и политическими репрессиями.

Одновременно слабеет и влияние Ирана в регионе. У главных сторонников режима — “Хезболлы”, ХАМАС и хуситов в Йемене, — серьезные проблемы. Падение режима Башара Асада в Сирии привело к ослаблению влияния Ирана в регионе, поскольку была разорвана жизненно важная линия связи с “Хезболлой”.

Израиль наносит все более смелые и разрушительные удары по иранской территории и связанным с Ираном военизированным формированиям. Способность Исламской Республики проецировать силу уже не та, что раньше.

Из-за внутренних беспорядков и роста региональной уязвимости растет и цена, которую Ирану приходится платить за свою международную изоляцию. Возобновление контактов с миром и особенно с США в этих условиях может представлять для Тегерана стратегическую ценность — хотя бы для того, чтобы ослабить санкции и получить небольшую передышку.

Взаимное недоверие

Однако дипломатии мешает глубоко укоренившееся недоверие. В Иране хорошо помнят, чем закончилась сделка по ядерной программе 2015 года.

В 2015 году Иран заключил соглашение с США, Великобританией, Францией, Германией, Россией и Китаем. Она получила название Совместный всеобъемлющий план действий (JCPOA).

Согласно его положениям, Иран должен был ограничить свои ядерные амбиции — и допустить международных инспекторов — в обмен на снятие экономических санкций.

Но в 2018 году Трамп вывел США из сделки, заявив, что она поощряет терроризм, финансируя прокси-военизированные формирования Ирана, такие как ХАМАС и “Хезболла”. США вновь ввели санкции, окончательно подорвавшие иранскую экономику.

Хаменеи вновь убедился, что США — ненадежный партнер по переговорам.

Этот скептицизм подкрепляется историческими обидами, начиная с организованного ЦРУ переворота 1953 года против премьер-министра Мохаммада Моссадега, поддержки США Саддама Хусейна во время ирано-иракской войны и заканчивая недавним убийством генерала Касема Сулеймани в результате удара американского беспилотника. Все эти события в Тегеране не забыты, и они влияют на каждое решение.

Муаммар Каддафи в аэропорту Чампино в Риме 29 августа 2010 года — Подпись к фото, Иран не собирается следовать “ливийской модели”, которая в итоге привела к падению режима Муаммара Каддафи

Еще больше осложняет ситуацию неоднозначная позиция Вашингтона. Советник по национальной безопасности Майкл Уолтц и госсекретарь Марко Рубио настаивают на полном демонтаже ядерной программы Ирана, включая обогащение урана и ракетный потенциал, а также отказе от дальнейшей поддержки “Хезболлы” в Ливане и хуситов в Йемене.

А спецпосланник Трампа на Ближнем Востоке Стив Уиткофф высказался за решение спора дипломатическим путем.

Однако последнее слово остается за президентом, а он в понедельник заявил: “Если переговоры с Ираном не увенчаются успехом, я думаю, Иран окажется в большой опасности”.

По мнению Бассири, многое будет зависеть от того, что будет предложено Ирану в качестве гарантий. “Я думаю, что иранцы не согласятся на полный демонтаж ядерной программы”, — считает она.

“Совершенно ясно, что и Соединенные Штаты, и, конечно, Иран хотели бы избежать войны, — говорит Джон Миршаймер, политолог из Чикагского университета. — Возможно ли это, сказать очень сложно, потому что мы не знаем, что происходит за закрытыми дверями”.

“Ливийская модель” — не выход

Для Ирана соглашение по типу ливийского — полная денуклеаризация — не имеет смысла. Полковник Муаммар Каддафи отказался от своих ядерных амбиций — и пал жертвой поддержанного Западом восстания в 2011 году. Верховный лидер Ирана считает это поучительным примером, а не примером для подражания.

Ядерная программа Ирана остается его самым мощным козырем. В условиях, когда его региональные союзники ослаблены, а экономика находится на грани полного краха, ядерный рычаг — это, возможно, все, что осталось у Тегерана, и некоторые в иранской верхушке считают, что сейчас самое время для создания ядерных сил сдерживания. Отказ от него без железных гарантий означает значительные риски для режима как извне, так и изнутри страны.

Аналитики опасаются, что вскоре у Ирана может быть достаточно оружейного урана для создания ядерной боеголовки. По оценкам Международного агентства по атомной энергии, иранский запас урана, обогащенного до 60%, может создать около шести бомб, если его обогатить до следующего и последнего уровня. Существует также проблема иранского технологического опыта: сегодня иранские ученые больше знают о том, как сделать ядерное оружие, чем 10 лет назад.

Человек в белом комбинезоне крутит вентиль на иранском ядерном объекте в Исфахане — Подпись к фото, Иран располагает несколькими крупными ядерными объектами, в том числе в Исфахане (фото 2007 года)

Полный запрет на любое ядерное обогащение — даже в гражданских целях — уже давно рассматривается Тегераном как “красная черта”, переступить которую режим не согласится ни при каких условиях.

А вот Израиль ясно дал понять, что согласится только на полное прекращение любого иранского ядерного потенциала. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху заявил, что согласится на то, чтобы “все было сделано так, как это было сделано в Ливии”.

По мнению профессора Миршаймера, существует достаточно большая вероятность того, что Соединенные Штаты и Израиль атакуют Иран, если он не последует “ливийской модели”.

“Если Иран не примет эти требования, то, как мне кажется, президент Трамп загонит себя в рамки, в которых ему придется нанести удар по Ирану”, — говорит он.

Кроме того, прямые переговоры с США могут вызвать политические потрясения в правящей элите Ирана.

Это может расширить возможности умеренных сил, ослабить Революционную гвардию и бросить вызов антизападному курсу режима, лежащему в основе политики страны. Если дипломатия принесет плоды, а экономические условия в стране улучшатся, могут возникнуть предпосылки для роста реформаторских настроений, ослабляющих власть сторонников жесткой линии.

Нелегкий выбор

Теперь обе стороны стоят перед трудным выбором. США должны решить, нужна ли им “точечная” сделка в духе JCPOA, включающая ограничения и инспекции на ядерных объектах, или более широкое соглашение, которое потребует от Ирана демонтировать большую часть его стратегической инфраструктуры.

Иран, в свою очередь, должен оценить, насколько идеологические издержки участия в сделке перевешивают последствия продолжающейся изоляции.

Похоже, что отдельные силы в Вашингтоне рассматривают эту дипломатическую увертюру как испытание, которое Иран почти наверняка провалит. И это оправдает возможные военные действия. Другие же всерьез рассчитывают на успех переговоров, что снизит напряженность и стабилизирует обстановку в регионе.

Израиль уже давно рассматривает военные варианты, чтобы попытаться уничтожить ядерные объекты Ирана. Но многие из них упрятаны в подземных бункерах.

Военные аналитики считают, что Израилю потребуется не только помощь США для бомбардировки Ирана, но и специальные силы на земле, чтобы гарантировать уничтожение ядерных объектов.

Это означает, что военные операции будут непростыми, а их успех отнюдь не гарантирован.

Кроме того, придя к власти, Трамп пообещал не начинать больше так называемых “вечных войн” — а тотальный региональный конфликт с участием Ирана обещает стать именно ей.

Это, однако, не помешало президенту США, как сообщается, усилить противовоздушную оборону Израиля и направить в регион больше бомбардировщиков дальнего радиуса действия B-2.

Так что пока Трамп, похоже, ищет дипломатическое решение — которое Израилю, возможно, придется принять как свершившийся факт, независимо от его формы. Но если договориться не удастся, он оставляет за собой право на применение силы, последствия которого могут быть катастрофическими.

Ставки, несомненно, высоки. Прорыв может ознаменовать начало новой эры в отношениях между США и Ираном. Неудача может заложить основу для дальнейшей нестабильности в и без того неспокойном регионе.

Следующий этап этого противостояния может стать решающим. На Иран оказывается давление изнутри и извне. Хаменеи еще может стоять на своем, но игнорировать экономическое выживание, социальные волнения и стратегическую необходимость взаимодействия с миром становится все труднее.

Независимо от того, увенчаются ли переговоры успехом или провалятся, их результаты будут определять не только ядерные амбиции Ирана, но и будущее ближневосточной безопасности на годы вперед.