История игрушек

Если вести путевые заметки и потом оформлять их в стиле Радищева, то вряд ли получится что-нибудь стоящее из этого “Путешествия из Киева в Днепр”. Ведь нужно много материала, и мораль вписать, а поездка небольшая, мало времени, особенно сейчас, в экспрессе, когда столбы, дома, домики, лесополосы пролетают за окном: обычный, смазанный пейзаж. Бросаются в глаз разве только какие-нибудь курьезы: например, рекламный плакат на перроне Днепродзержинска: “Гостиница “Монтана”. Пр. 50 лет СССР” и нарисованные в позе мухинских рабочего и колхозницы — рабочий и статуя свободы. На самом деле и рисовать ничего не нужно, достаточно просто этого “Монтана 50 лет СССР”, тем более что здесь же, в ста метрах, еще и памятник Брежневу. Но я о другом.

Есть на этом маршруте станция Пятихатки-стыковая. Поезд стоит там довольно долго. Станция как станция, но на перроне — рынок мягких игрушек. Они там всех цветов, разновидностей, размеров — от маленьких мышат до тигров почти натуральной величины. Но относительно недавно рынка не было. Помню первое впечатление, где-то в начале 90-х. Поезд остановился в Пятихатках вечером, и к вагонам сразу бросилась целая толпа с игрушками. Люди кричали, отпихивая друг друга, тянули своих податливых зверей к нам, совершенно равнодушным от несколькочасовой тряски. Я задержался взглядом на одной девушке с темно-коричневым мишкой в руках, и она сразу нацелилась на меня: “Будете брать?” Я замялся, и тогда она просто закричала:

— Будешь брать, ты?!!

Это была не торговля, а жестокая борьба за выживание. Стихийное бедствие. Катастрофа. Сцена из фильма ужасов, когда город захватывает какая-то темная сила, и случайным путникам едва удается убежать.

Я проезжал там многократно, зимой и летом, вечером и днем. Из года в год людей становилось меньше, а игрушек — больше. Сегодня там стоят рядами раскладки с искусственными зверинцами. Возле каждого такого переносного прилавка еще и раскладчица: продавщицы, кажется, живут на перроне. В последний раз одна из них даже продала какое-то мохнатое существо щедрому пассажиру. То есть вроде стало цивилизованнее. Одно осталось неизменно: ни единой улыбки. Никогда. Как тогда, когда люди отталкивали друг друга, так и сейчас, когда на раскладках сидят немолодые и сильно загоревшие женщины. На это можно было бы и не обращать внимания, если бы не товар.

Сюжет о борьбе людей с куклами имеет массу вариаций, как комичных, так и жутких. У Стивена Кинга, например, есть рассказ о том, как на человека нападает целая игрушечная армия. Здесь выглядит так, будто игрушки без единого выстрела подчинили людей себе. А какой еще может быть вид у покоренных, у порабощенных?

Невеселое это дело — торговать игрушками в Пятихатках.

Мы трогаемся, несемся через поля широкие, леса дремучие, под песню с припевом, что раньше и трава была зеленее, и свет — ярче, и вкус — слаще. Поезд мчится в вечернее зарево. Солнце перепрыгивает из окна в окно. Все будет хорошо.

Мораль, как обычно, проста: надеюсь, женщинам и мужчинам в Пятихатках всё-таки начнут давать зарплату деньгами, а не игрушками.

Дмитрий ДЕСЯТЕРИК