Идеология от Байдена. Каким США видят мир в 2040 году

Национальный совет по разведке США опубликовал доклад “Глобальные тенденции 2040”. В нем приводятся как возможные геополитические модели на всей планете, так и предпосылки к их зарождению.

Прогнозы, содержащиеся в 144-страничном документе, преимущественно пессимистичны и вызывают тревогу. Но за ними кроется нечто большее. Они — лишь объяснение и мотивация для кардинального изменения внешней политики и США, и в целом во всем мире.

Это, скажем так, “конечный пункт” доклада. Отправная точка — пролог — пандемия Covid-19.

Авторы называют пандемию крупнейшим со времен Второй мировой войны глобальным кризисом, который приведет к долгосрочным последствиям для сфер здравоохранения и безопасности, экономик и политики.

Коронавирус изменил мир до неузнаваемости. Вся планета в достаточно короткие сроки перешла к новым моделям поведения и управления. И лишь сейчас постепенно это осознает. Вал последствий будет нарастать — это факт. Они будут формировать политику правительств на годы вперед.

Пандемия в некотором роде дополнит более комплексные вызовы, которые сегодня стоят и будут стоять перед человечеством. К таковым Нацсовет по разведке США относит изменение климата, демографический кризис, а также развитие технологий и технологическое отставание отдельных стран.

В докладе отмечается, что именно эти факторы будут оказывать серьезное давление на правительства в условиях глубоко фрагментированного общества, которое продолжит разделяться на своего рода кластеры по этническому, культурному, религиозному признакам. Социальному расколу, по убеждению авторов, будет способствовать и деятельность террористических группировок. Чиня свои преступления, террористы будут подрывать доверие граждан к властям, неспособным их защитить.

Вместе с тем, очевидно, конец эпохе популизма не настанет. Да, за последние несколько лет право- и левопопулистские партии потерпели ряд поражений, прежде всего в Европе.

Закономерный итог: уставшие от элитарности политики, от снобизма и рафинированности руководителей, избиратели сделали ставку на болтунов, готовых пообещать светлое будущее, не объясняя, как они его добьются.

Светлое будущее не наступило. Избиратель разочаровался и начал искать новых кумиров. Поиск этот еще не завершен. Часть вернулась к тем самым политикам-прагматикам, а некоторые обратили свое внимание, например, на “Зеленых”. Они более не являются непопулярными и скучными алармистами.

Но все еще очень многие избиратели не смогли определиться с выбором. Они, заимствуя термины из американской избирательной системы, перешли в разряд “колеблющихся”. К слову, довольно нестабильная категория, поскольку под давлением обстоятельств (кризисов, скандалов, информационных кампаний) могут очень быстро менять приоритеты.

И вся эта политическая и социальная турбулентность, говорится в докладе, ведет к тому, что степень доверия фрагментированного общества к демократическим институтам будет оставаться крайне низкой.

На глобальном уровне планета будет политически поляризованной и станет ареной для соперничества между США и Китаем — двумя сильнейшими государствами как сейчас, так два десятилетия спустя.

Таковы реалии, очерченные американскими аналитиками. И они также предлагают ряд возможных трендов, которые сформируются на нашей планете к 2040 г.

Пять сценариев

В докладе приводятся пять моделей ближайшего будущего всего мира: Renaissance of democracies, A world adrift, Competitive coexistence, Separate silos, Tragedy and mobilization.

Ознакомившись с ними, можно примерно описать суть этих сценарий следующим образом: Возрождение демократии, Рефлексивная политика, Конкурентное сосуществование, Глобальная разобщенность, Катастрофа как мотивация для единения.

Стоит все же заметить, что сценарии вполне взаимопроницаемы и не исключают друг друга.

Ренессанс демократии — довольно оптимистичный вариант. Фактически единственный.

В Вашингтоне предполагают, что благодаря техническому и научному буму в полностью демократических странах начнется мощный рост экономики, что, в свою очередь, позволит нивелировать эффект недовольства фрагментарного общества. И флагманами научного-технологического прогресса станут Соединенные Штаты и Великобритания. Оба государства уже обозначили эту сферу приоритетной для своего развития.

В то же время, закрытость авторитарных, репрессивных государственных систем в Китае и России, предполагающая жесткий контроль в научной и технологической сферах, станет причиной еще большего разрыва с Западом в этом направлении.

По мнению авторов, демократия во всем мире сможет возродиться как раз под эгидой США и их союзников.

Рефлексивная политика. В этом сценарии предполагается, что мир плывет по течению по мере того, как международные правила и глобальное сотрудничество, более уже не имеют силы.

В таком мире Китай (не Россия, заметьте) становится все более влиятельным, поскольку другие страны помельче, неспособные доминировать в тех или иных сферах (нет ресурсов, мало собственного влияния, экономические проблемы), вынуждены искать покровительства Пекина.

Решение глобальных проблем — изменение климата, восстановление системы здравоохранения — откладывается в долгий ящик. Фактически никто, кроме отдельных стран-энтузиастов, ничего не делает.

Конкурентное сосуществование. В данной модели акцент на интенсивной конкуренции между Соединенными Штатами и Китаем, и на их борьбе за рынки, ресурсы и т.п.

Их соперничество подталкивает фрагментарное общество оказывать поддержку собственным правительствам, ввиду потенциальной глобальной экономической катастрофы как следствия борьбы Вашингтона и Пекина.

И как в предыдущем сценарии авторы доклада считают, что с решением общепланетарных проблем будет сложно.

Правительства в страхе перед коллапсом будут делать ставку на краткосрочные экономические решения.

Глобальная разобщенность. Ее истоки — глубокая трансформация мировой экономики в результате пандемии. Из-за нее прибыльные секторы (туризм) приходят в упадок, нарушаются цепочки поставок, страны и корпорации несут потери.  

Скорее адаптируются те страны, которые располагают обилием ресурсов и по соседству с которыми нет враждебных элементов (других государств, террористических группировок). К таковым авторы относят США и Канаду.

В целом же власти государств ради сохранения стабильности будут вынуждены формировать гибридные политические модели, смешивая демократию и авторитаризм. Многие станут более националистическими, чтобы консолидировать общество перед лицом внешней угрозы.

При этом развитие технологий застопорится и в выигрыше будут как раз те богатые страны, которые смогут позволить себе привлекать талантливых людей и вкладываться в образование сограждан.

В то же время международные организации окажутся неспособными эффективно реагировать на кризисы. Будут сформированы отдельные зоны влияния под началом США, Китая, России, ЕС и еще нескольких влиятельных региональных игроков.

В таких обстоятельствах, в условиях локальной конкуренции, будут происходить небольшие конфликты из-за доступа к ресурсам, которые в свою очередь националистическими режимами будут использоваться для накачки населения. Чем, собственно, и так занимаются Россия, Китай или Иран.

Катастрофа как мотивация для единения. Последний сценарий, в принципе, тоже довольно оптимистичен.

Авторы полагают, что намечающаяся геополитическая, социальная и экономическая напряженность приведет к катастрофе.

Пути выхода начнут искать влиятельные “блоки” и государства. К примеру, Европа — политические механизмы достижения стабильности, а Китай будет внедрять и продвигать новые энергетические технологии.

Но, опять-таки, будет расти пропасть между богатыми и небогатыми странами, не имеющими возможности так быстро отказаться от традиционных энергоресурсов в пользу более эффективных и “чистых”.

По мнению американских аналитиков, в итоге ключевую роль в создании новой единой глобальной системе сыграют неправительственные организации и активисты, которых поддержит разочарованное во власть имущих население.

Целебная идеология

Как видим, вышеперечисленные модели не являются загнанными в узкие рамки: “или так, или так”. К одному сценарию могут примешиваться другие варианты.

Но ключевые посылы — это грядущее противостояние между Китаем и США, их глобальное лидерство, упор на развитие технологий и науки как главного механизма перезапуска экономики.

Приоритетным сценарием, рассматриваемым авторами доклада, для США является как раз “Ренессанс демократии”. Остальные — это четыре уродливых “друга”, на фоне которых данная модель кажется неимоверно привлекательной.

И вот почему.

После развала Советского Союза и завершения холодной войны идеология из внешнеполитической модели Запада исчезла.

В США и ЕС наступила эра прагматизма — политического и экономического. Но ее недостатком стало то, что прагматизм или Realpolitik не являются достаточно убедительным поводом для борьбы за влияние.

У реципиента — гражданина — такой формат конкуренции и соперничества не вызывает особого энтузиазма или поддержки. Это business as usual.

До 90-х существовало вполне понятное разделение планеты на капиталистический лагерь и коммунистическую зону. Когда последней фактически не стало (Китай — не в счет, там Компартия является главной корпорацией), то и “воевать” друг с другом стало куда сложнее.

Такая картина наблюдалась примерно до 2007 г., а если конкретнее — до Мюнхенской речи Владимира Путина, обозначившей возвращение Москвы к политике противостояния с Западом.

Президент РФ и его окружение энергично принялись одурманивать население проверенными еще в СССР штампами. Именно 2007 г. стал годом возвращения идеологии во внешнюю политику Москвы, попрощавшейся с западной моделью после крайне непродолжительного знакомства.

При этом Соединенные Штаты и Европа обходились без идеологии — в холодновоенном смысле. Она не возникла ни после вторжения россиян в Грузию год спустя, в 2008 г.; ни после интервенции Украину в 2014 г.

Поэтому попытки экс-президента США Барака Обамы и бывшего госсекретаря Хиллари Клинтон перезагрузить отношения с Россией были изначально обречены на провал.

Дональд Трамп, пришедший в Белый дом на лозунге Make America Great Again, ситуацию не исправил. Его MAGA предполагала не более решительное противодействие России, сколько максимальное сворачивание американского присутствия по всему миру. Да и сам Трамп частенько подыгрывал России. Мог бы чаще, если бы не сопротивление американского истеблишмента.

Джо Байден произвел откат американской политики, но все же не до уровня Барака Обамы, чьи ошибки он учел.

Администрация и сам 46-й президент США не испытывают иллюзий относительно намерений России и Китая. Однако при этом придают внешней политике новую-старую смысловую нагрузку — вернуть идеологию в международные отношения.

Только сегодня это уже не противостояние коммунистов и капиталистов, ввиду того, что коммунизма как бы и нет. Байден возвел противостояние в абсолют — между демократией и автократией. Оно шире и более гибкое.

Впервые об этом он заявил на своей первой большой пресс-конференции. Доклад Нацсовета по разведке же является развернутым объяснением и долгосрочной стратегией США.

Вашингтон предлагает миру согласиться с тем, что демократия — это лучше, чем автократия. Да, она позволяет распылять огромные ресурсы на не окупаемые программы, но с благими целями же. Ради защиты прав, свобод и ценностей, чуждых автократическим режимам.