Другая идея, рожденная разочарованием темпами евроинтеграции и результатами экономического сотрудничества с Евросоюзом, заключается в поиске новых рынков сбыта в Африке и Азии. Попробуем разобраться, насколько эти часто упоминаемые идеи соответствуют реальному положению вещей и можно ли считать успехом ситуацию в агросекторе, сложившуюся после начала войны и потери рынков в России и других странах СНГ.
Картина общая
По итогам 2016 г., сообщает Министерство аграрной политики и продовольствия, экспорт сельскохозяйственной продукции вырос на $4 млрд — до $15,2 млрд. Доля в экспорте достигла 42%. Увеличение поставок в денежном выражении произошло, несмотря на продолжающееся с 2011 г. падение цен на еду (в индекс ООН входит стоимость мяса, молочной продукции, изделий из зерновых, растительных масел и сахара).
Исходя из этой информации, можно предположить, что в случае роста цен до уровня 2008-го или 2012—2014 гг. при прочих равных условиях объем экспорта сельскохозяйственной продукции может достигнуть $19 млрд, а его доля вплотную приблизиться к 50%.
Впрочем, при более внимательном изучении информации оказалось, что масштабы победы скромнее. Ведь предыдущий руководитель министерства год назад говорил, что в 2015 г. экспорт аграрной продукции достиг $14,8 млрд (из-за чего чисто арифметически он не мог бы увеличиться на $4 млрд, до $15,2 млрд). Поэтому, чтобы разобраться, был ли рост и какая продукция и рынки имеют для нас особое значение, придется заглянуть на сайт Государственной службы статистики.
Несмотря на утрату части территории, войну и падение мировых цен, снижение сельскохозяйственного экспорта в денежном выражении оказалось незначительным, а экспорт жиров и масел даже увеличился. В 2016 г. около 80% всего сельскохозяйственного экспорта пришлось на десять видов товаров: подсолнечное масло, пшеницу, кукурузу, сою, жмых, ячмень, семена рапса, мясо курицы, сигареты и сахар. Отбросив остальные, на каждый из которых приходится доля менее 1% в сельскохозяйственном экспорте, мы узнаем, как изменились объемы поставок, цены на продукцию и какова роль “новых” направлений экспорта — в Азию и Африку.
Что поменялось
Хотя общая сумма сельскохозяйственного экспорта в 2013—2016 гг. осталась примерно той же, и цены, и абсолютные объемы поставок, и экономическая значимость товаров изменились весьма значительно. Начнем хотя бы с того, что стоимость основных видов продукции снизилась на 9—44%, а объемы поставок в абсолютном исчислении выросли по различным позициям на уровне от 16—174%, исключение составили только семена рапса (снижение экспорта на 60%), шоколадная продукция (на 65%) и хлебобулочные и мучные изделия (на 50%). Изучение географии экспорта также подсказывает нам, что произошли значительные изменения, которые не вписываются в какую-то простую и изящную теорию. И даже наиболее близкая к истине идея, что сильнее всех пострадали отрасли, продававшие большую часть своей продукции в Россию и страны Таможенного союза, оказывается не совсем верной. В каждом случае есть свои нюансы.
К примеру, в 2013 г. страны Азии покупали 23% экспортируемых семян рапса, к 2016-м их доля упала до 8%. В Пакистан, который покупал 10% всего украинского экспорта рапса, поставки прекратились совсем. В то же время доля стран Европы выросла с 77 до 92%. В 2013 г. производители подсолнечного масла продавали только 4% своего экспорта в страны СНГ и 13% — в Европу. В прошлом году бывшим соседям по СССР досталось лишь 1%, а 30% отправилось в обратном направлении — на Запад. Это при том, что объемы экспортируемого масла выросли в полтора раза. В то же время доля, приходящаяся на Африку, сократилась с 14 до 6%, а на страны Азии — с 67 до 62%.
Фактически среди основных статей сельскохозяйственного экспорта доля Африки и Азии одновременно выросла только для мяса курицы (которое раньше практически полностью продавалось в СНГ) и соевых бобов. При этом если в 2013 г. каждый третий доллар выручки от продажи курятины к нам приходил из России, то сегодня каждый четвертый — из Европы. Немаловажно и то, что в 2013-м мы вообще не могли поставлять курицу в страны Евросоюза. Здесь мы сумели перенаправить экспорт и в Африку, и в Азию, и в Европу, вдобавок увеличив физический объем поставляемой продукции сразу на 70%.
Не смогли решить задачу выхода на новые рынки производители шоколада и какаосодержащей продукции и хлебобулочных и мучных изделий, которые поставляли 80—90% всего экспорта в страны СНГ. Что интересно, несмотря на запрет на транзит украинских товаров в Среднюю Азию, введенный Россией, Казахстан в 2016 г. купил 17% всего какаосодержащего экспорта. В 2013-м его доля равнялась 2%. Это означает, что, несмотря падение экспорта и в абсолютном и денежном исчислении, за последние три года поставки кондитерской продукции в Казахстан выросли. В таких условиях жалобы пострадавших производителей и пропагандистский шум могут создать впечатление, что у РФ есть огромные рычаги влияния на Украину в торговых вопросах. Однако внимательное изучение статистики показывает, что это не так.
Более того, если бы экспортные цены остались хотя бы на уровне 2013 г. (а это то, что от нас никак не зависит), то сегодня мы могли бы рассчитывать на объемы сельскохозяйственного экспорта на уровне до $20 млрд.
Кстати, в 2013-м у нас было на $3 млрд меньше, при этом его доля выросла бы до 47—48% в общем экспорте страны.
Третий не лишний
Конечно, все вышесказанное не означает, что рынки Африки и Азии для нас не важны. Важны. Точно так же, как был и мог бы быть до сих пор важен рынок России и стран Таможенного союза. Ведь несмотря на все геополитические бодания и противодействие Кремля (который ну никак не способен влиять на мировые продовольственные цены), сегодня наше сельское хозяйство чувствует себя сильнее, поставляя больше товара и на большее количество рынков, чем четыре года назад. Кто может сказать, что “принудительный” выбор в пользу Таможенного союза в 2013-м сегодня дал бы нам возможность продавать больше продукции и по более высоким ценам? Риторический вопрос. Точно так же, как и вопрос, могут ли страны Африки и Азии “в случае чего” заменить нам приоткрывшуюся Европу. Не смогут.
