Греция стала жертвой европейской мифологии?

Уборщицы со статусом госслужащего

Наконец Украина может гордо смотреть в глаза своим европейским партнерам. Балансирование на грани банкротства перестало быть признаком России или Украины. В этом месяце неспособность Греции оплатить внешние долги и удержать дефицит госбюджета на уровне трех процентов, которые требует еврозона, актуализировала вопрос, имеет ли вообще Евросоюз тот же экономический сверхвес, который ему приписывают.

В ответ на этот вызов евробюрократы смогли лишь предложить режим наблюдения за греческой экономикой.

Ирония судьбы для Греции заключается в том, что одной из причин жалкого состояния ее экономики стал сам ЕС. Точнее те тенденции развития, которые Брюссель поощрял в новых странах-членах. Напомним, что на протяжении 70-80-х годов в ЕС, а также во Всемирном Банке и МФВ общепризнанным рецептом помощи развивающимся странам была реализация их относительного преимущества — дешевая рабочая сила в случае с Кореей и Китаем, легкая промышленность, курортное или сельское хозяйство, как в Греции.

Таким образом, значительное количество помощи ЕС предоставлялось для развития соответствующих сфер экономики и строительства дорог, бизнес-центров. В результате этого меньше внимания уделялось развитию тяжелой промышленности, судо- и машиностроение сокращалось, судовладельцы эмигрировали в Лондон и оффшоры. Это привело к тому, что основными статьями прибыли в Греции стали легкая промышленность, туризм, сельское хозяйство и сфера услуг. Десятки предприятий по стране закрывались и превращались в центры развлечений, туристические комплексы и конференц-центры.

Но это составляло лишь половину проблемы. Второй ее половиной стали особенности политического развития страны. В 1981 году к власти в Греции пришло Всегреческое социалистическое движение — ПАСОК во главе с Андреасом Папандреу. От него — выпускника Гарварда с блестящей карьерой в экономических дисциплинах — ожидали успешной экономической трансформации страны. Но результат был довольно неожиданным. Папандреу начал проводить радикальную социальную политику. Вероятно, дали себя знать нереализованные мечты времен студенчества, когда он увлекался троцкизмом. Во времена Папандреу значительно вырос государственный сектор. Даже уборщицы улиц получили статус госслужащих.

Симуляция развития

Кроме социал-популизма, проблемой развития Греции стало то, что помощь ЕС вливалась в страну без соответствующей социальной трансформации. В результате этого системы родственных, дружеских или местных уз институционализировались в бизнесе и политике.

Получая субсидии от ЕС и США под инфраструктурные проекты, Папандреу во время их раздела активно проявлял свое расположение к друзьям и единомышленникам. Коррупционные механизмы раздела государственных субсидий и тендеров задавали тон всей коррупционной вертикали “сверху донизу”. Часто количество субподрядчиков на инфраструктурных проектах увеличивали бюджет вдвое-втрое. Фактически конкуренция среди экономических игроков превращалась не в соревнование в качестве, а в борьбу за доступ к государственным субсидиям.

Можно сказать, что в 80-90-ые годы Греция была скорее страной которая симулировала развитие, а не развивалась. Таким же симулом была цифра 2,3% дефицита бюджета, которую Греция продемонстрировала Еврокомиссии в канун введения евро. Снизить дефицит бюджета Греции дали возможность большие объемы строительства в канун Олимпиады 2004 года.

В целом в ХХІ веке основные сферы греческой экономики все еще не избавились от пут социализма. Сельскохозяйственная отрасль получала значительные субсидии от ЕС и довольно часто их размер вычислялся в зависимости от площади обрабатываемых земель. Это подталкивало фермеров расширять размеры участков, вместо того, чтобы улучшать эффективность производства, или заниматься прямыми приписками. То есть сельхозпроизводитель декларировал, что обрабатывает, скажем, 60 га, реально же имел дело с шестью гектарами. Дотации на сельскохозяйственное производство делились, соответственно, между производителем и тем, кто фиксировал приписки. Отрасль все больше защелкивалась на сырьевых товарах.

Что касается туризма, то сравнительно низкий уровень сервиса и старая инфраструктура стали на пути развитию этой сферы. Выполнив культурную “программу минимум”, немцы и голландцы отдают преимущество Турции и Испании. Легкая промышленность переместилась в другие страны Балкан или в Китай, где более дешевая рабочая сила.

Финансовые потоки обычно возвращались в Грецию через Кипр или Швейцарию, значительное количество сверхдоходов оседали на личных счетах крупных предпринимателей.

Пытаясь оживить частный сектор, правительство вводило дополнительные субсидии для малого и среднего бизнеса, но раздел помощи для запуска мелких и средних предприятий происходил тоже по коррупционным схемам.

Очевидно, что такая ситуация не могла тянуться вечно.

Подобно тому, как в США достаточно было вытащить один кирпич из финансовой пирамиды, чтобы она рухнула, так и в Греции одного-двух кирпичей тоже целиком хватило. В прошлом году ситуация ухудшилась в результате финансового кризиса, из-за которого значительно сократились доходы от туризма и банковского сектора. Легкая промышленность уменьшила взносы в бюджет. На этом фоне представители международных финансовых институтов и банков не смогли предоставить Греции очередные ссуды и транши. Греция даже не способна была обслуживать свой долг. То есть дошла до дефолта.

Спасет ли ситуацию Жорик?

По иронии судьбы разбирать завалы Андреаса Папандреу прошлось его сыну — Георгосу. Проблема в том, что справиться с дефективной экономикой не могли даже правоцентристы, которые были при власти последние шесть лет. Многие политики думали, что Георгос Папандреу, интеллигент, которого называют “Георгакис” ( то есть Жорик) и который рос под воздействием отца, не сможет справиться с такими сверхзадачами. Однако социалист Папандреу заявил о своем настрое на проведение болезненных реформ в экономике страны. Он заморозил зарплату госслужащим, даже пытался снизить минимальную заработную плату. Конечно, это вызывало бурю неудовольствия. По стране прокатилась волна забастовок, и это повлияло на правительство социалистов. Близкие к правительству репортеры подчеркивали, что в забастовках принимали участие госслужащие, чьим привилегиям положен конец.

В то же время количество забастовщиков в частном секторе — значительно меньше. Этот сектор не так возмущается, как государственный, и даже радуется по поводу того, что наконец привилегированные группы госслужащих повернутся к простым грекам лицам, почувствуют проблемы на себе. По крайней мере соцопросы показывают, что более половины греков понимают: нужно начинать экономить.

Хотя, как говорят социологи, понимая такую необходимость греки, однако, не торопятся регистрировать свои сверхдоходы и платить соответствующие налоги. Ведь Греция, как говорит пословица, — это очень бедная страна с зажиточными гражданами.

Но даже греческие радикал-реформаторы понимают, что любые реформы могут дать результаты по меньшей мере через год. А пока еще Греции, как воздух, необходимы кредиты, чтобы перекрыть дефицит бюджета. Конечно, она обратилась к своим европейским партнерам за помощью. Но после ряда скандалов, когда оказалось, что греки предоставляли искаженную экономическую информацию Еврокомиссии и Европейскому центробанку, европейские партнеры поступили жестко. Европейский центробанк, который контролируют в значительной мере немцы, отказался помогать грекам.

Показательной стала реакция многих немецких экспертов. Перифразируя Тэтчер, они задали грекам риторический вопрос: “Почему немцы должны работать до 67 лет, чтобы содержать греков, которые выходят на пенсию в 55”?

Папандреу пытался уговорить немцев, объяснив, что Греция не может взять кредиты в МВФ или у частных финансовых структур, поскольку их кредиты слишком дороги. Папандреу подчеркнул, что Греция не просит денег немецких налогоплательщиков, а просто призывает ЕС проявить солидарность и дать кредиты под низкий процент, чтобы Греция могли реформировать экономику. Более того, заместитель министра иностранных дел, известный национал-реалист Теодорос Пангалос занял еще более жесткую позицию и начал требовать от Берлина кредитов, поскольку немцы, мол, еще не оплатили Греции возмещение за оккупацию и вывезенные сокровища. Но немцы этот аргумент не восприняли.

С другой стороны, прогреческие эксперты пытались поставить знак равенства между провалом греческой экономики и репутацией евро. Но европейцы не купились на этот аргумент. Зато услышали в ответ от своих оппонентов “успокоительную фразу” — мол, экономика Греции составляет менее процента от общеевропейской экономики. Потому немцы говорят, что грекам стоит прекратить шантажировать ЕС сценариями дестабилизации европейской валюты и лучше попросить деньги у Международного валютного фонда и согласиться на соответствующие процедуры жесткого контроля за экономикой со стороны МВФ. Согласно с некоторыми источниками, социалисты понимают, что это — единственный выход, но пытаются создать впечатление, что реформы навязаны извне, а не социалистами.

В чем-то греческая риторика таки принесла результаты: на днях еврокомиссар по вопросам экономики Оли Рэн посетил Афины и провел ряд встреч с греческими должностными лицами. В итоге господин Рэн объявил, что совет министров экономики ЕС предметно обсудит пакет финансовых мер для оздоровления экономики Греции.

Очевидно, что евробюрократы прессовали греков, чтобы обеспечить себе беспрецедентные полномочия для контроля за греческой экономикой. Как известно, всякая бюрократия пытается расширить зону своего влияния, и евробюрократы, конечно, не исключение.

Европы хочет даже Россия

Даже упорные сторонники евразийства в Москве или жесткие “реалисты” в Пекине, наверное, понимают, что воплощение европейских стандартов организации жизни и труда создает лучшие условия для развития государства. Недаром дети китайских коммунистов и отечественных олигархов получают образование в Британии и США, а префикс “евро-” (-окна, -стандарт, -ремонт и тому подобное) стал признаком качественного и элитного товара. Жить как в Европе хотят не только Украина, а даже Россия и Китай.

Однако тот факт, что Европа живет долго и гармонично не значит, что Европейский Союз имеет магический рецепт определения пути стран к демократии и свободному рынку.

Этот аргумент часто используется Москвой, которая хочет закрепить свое господство на постсоветском просторные и уговорить государства прежнего Союза вернуться к российским интеграционным проектам.

Однако разница между выводами которые делают россияне, и тем, что предлагает автор, огромная. Россияне, ссылаясь на изъяны евробюрократии, предлагают идти назад, к “колыбели братских народов”. Но нельзя отождествлять европейские стандарты и ценности с неудачной политикой ЕС. Евросоюз — это не один международный игрок, а сложный процесс, в котором ежедневно взгляды поляков конфликтуют с позицией немцев, интересы греков противостоят амбициям бюрократов из разных институтов, политике национальных правительств, давлению лоббистов. Это живой политический процесс, которого так боится Россия и без которого невозможно экономическое процветание на территории Европы.

Всеволод САМОХВАЛОВ,

Центр международных отношений Кембриджского университета