Газовый бартер: повторение пройденного

Те в ответ предложили вернуться к испытанной схеме обмена среднеазиатского газа на украинскую продукцию. Однако, чтобы ее оживить, необходимо преодолеть сопротивление сразу двух монополий: “Газпрома” — на транзит, а “Нафтогаза Украины” — на продажу “голубого топлива”.

В 90-х гг. Украина очень широко использовала бартерные схемы при расчетах за газ с Туркменистаном, в меньшей степени — с Узбекистаном и Казахстаном, а иногда даже с Россией. В те времена на энергоноситель можно было обменять что угодно — трубы, сахар, автобусы, оружие и даже новогодние елки. Под конец прошлого века этот стихийный процесс взяла под свой полный контроль созданная Игорем Бакаем компания “Нафтогаз Украины”.

Вскоре и бартерные отношения вышли на новый уровень. В качестве оплаты за газ украинские подрядчики стали не только поставлять товар, но и строить в Средней Азии мосты, каналы, железнодорожную и газотранспортную инфраструктуру. Схема дала трещину в 2004 году, когда в Ашхабате разразился громкий скандал, в результате которого несколько высокопоставленных чиновников даже угодили за решетку. Оказалось, что сроки строительства многих объектов сорваны, а украинские товары поставлялись в Туркменистан по завышенным ценам.

Через год поступления туркменского газа в Украину прекратились вообще, точнее весь импорт энергоносителей из Средней Азии подмял под себя “Газпром”, позволяя зарабатывать на нем лишь уполномоченным фирмам-операторам.

С тех пор обойти этот газпромовский КПП пытались неоднократно, но всегда безуспешно. “Газпром”, контролирующий трубу между Туркменистаном и Украиной, без особого труда находил повод отказать в прокачке чужих объемов. Тем более, что среднеазиатский газ необходим был ему самому, чтобы выполнять экспортные контракты в Европе.

В то же время нельзя утверждать, что в газпромовские двери ходоки из Украины не стучались. К примеру, в начале 2008 года руководители корпорации “Индустриальный союз Донбасса” при поддержке правительства и лояльности менеджмента “Нафтогаза Украины” пытались договориться в Москве о прокачке “отдельной строкой” примерно 2 млрд кубометров среднеазиатского газа для меткомбинатов корпорации. ИСД, имеющая активы в нефтегазовой отрасли Узбекистана и взявшая на себя зачистку всех недоделок за украинскими строителями в Туркменистане, подобным объемом располагала. Но разразившаяся война между Юлией Тимошенко и Дмитрием Фирташем не способствовала конструктиву в переговорах и рикошетом ударила по планам ИСД.

Несколько раньше подобную схему вынашивал еще один украинский бизнесмен (хотя и с российским паспортом) Константин Григоришин. Он контролирует Сумское машиностроительное объединение имени Фрунзе, которое обеспечивает компрессорным оборудованием чуть ли не всю Среднюю Азию. Специалисты объединения и сейчас не страдают из-за недостатка заказов от туркменских и узбекских газовиков с нефтяниками. При этом последние с радостью готовы оплатить полученную технику углеводородной продукцией. Но связи Григоришина в Киеве и Москве не оказались настолько влиятельными, чтобы открыть транзитную “зеленую улицу”.

Сегодня инициатива возврата к газовому бартеру исходит уже от украинского холдинга “Метинвест”. 6 ноября его генеральный директор Игорь Сырый обратился к премьер-министру Юлии Тимошенко с просьбой посодействовать транспортировке в Украину газа, который “Метинвест” имеет возможность закупить на Востоке. “Мы поставляем свою продукцию в Среднюю Азию, и там покупатели в условиях кризиса испытывают недостаток ликвидности. Они готовы оплачивать нашу продукцию газом. И мы просим содействия правительства в решении вопроса о его транспортировке в Украину”, — сказал Игорь Сырый.

За январь-август 2009 года “Метинвест” отгрузил в страны СНГ около 550 тыс. т стальной продукции, из которой примерно 10% пришлось на регион Средней Азии и Закавказья. Наиболее сильны сейчас позиции группы в Казахстане, где недавно подписан среднесрочный контракт на поставку рельсов и крепежа для нужд местной железной дороги. Кроме того, входящий в группу “Метинвест” Харцызский трубный завод выиграл в прошлом году тендер на обеспечение трубами большого диаметра строителей газопровода “Средняя Азия — Китай”. Благодаря этому проекту за январь-август производство на ХТЗ выросло более чем в 2 раза. При этом основным заказчиком украинских ТБД выступал опять же Казахстан, поскольку из 7 тыс. км нацеленного на Китай газопровода более 1 тыс. км приходится на казахскую территорию.

Не исключено, что именно казахский газ и имел в виду Игорь Сырый, говоря о возможном бартере. С точки зрения логистики именно его удобнее всего завозить в Украину. Оптимальный же источник газа — крупное Карачаганакское месторождение, расположенное в северо-западном углу Казахстана, неподалеку от границы с Россией. Оператором по его освоению выступает международный консорциум с участием и западных, и российских компаний, но свою долю в проекте имеет и казахская государственная компания “Казмунайгаз” (аналог нашего “Нафтогаза Украины”).

С украинской точки зрения преимуществом карачаганакского ресурса является то, что для его транспортировки не надо пользоваться устаревшим и перегруженным газопроводом “Средняя Азия — Центр”. Через Оренбург этот газопровод может напрямую поступать в трубопроводную систему “Союз”, ведущую в Украину. Это — во-первых.

Во-вторых, темпы прироста добычи “голубого топлива” на Карачаганаке достаточно высоки. И хотя сейчас весь этот объем выкупает совместное предприятие “Казмунайгаза” и “Газпрома” — “Казросгаз”, но в перспективе вероятно возникновение свободных объемов. Причем “Газпром”, который в 2009 году уже отказался от закупки законтрактованного ранее туркменского газа, вряд ли будет претендовать на эти объемы. Сейчас конъюнктура на рынке совсем иная, чем была еще год назад. В условия спада спроса на энергоносители в мире “Газпрому” важнее распродать газ собственной добычи, нежели продукт соседей из Средней Азии.

В-третьих, возобновление поставок казахского газа на украинский рынок (в 90 гг. прошлого века они имели место) послужило бы стимулом для возобновления переговоров о прокладке новой газотранспортной перемычки между Казахстаном и Украиной по кратчайшему плечу “Александров Гай — Новопсков”.

Однако горячим противником отдельной газоимпортной “форточки” как для “Метинвеста”, так и для любой другой отечественной компании остается НАК “Нафтогаз Украины”. Когда в апреле 2009 г. правительство позволило самостоятельно закупать газ химпроизводителям, “Нафтогаз” отреагировал на такое нововведение возмущенным заявлением о разрушении газового баланса страны. Впрочем, после того как химикам не удалось найти поставщиков газа в России, которые работали бы с ними напрямую, в компании Олега Дубины несколько успокоились.

Но мариупольское совещание по вопросам ГМК опять дает ей повод для волнения. Ведь если кому-то в стране удастся наладить собственный канал закупки газа, то он перестанет нуждаться в услугах “Нафтогаза”. В то же время “Газпром” настаивает на том, чтобы НАК “Нафтогаз” закупал у него ресурс в том объеме, который предусмотрен контрактами от 19 января 2009 года. А все, что сверх этих объемов, россияне возможно и согласились бы пропустить через свою трубу, если с ними об этом предметно потолковать.

Правда, премьер Юлия Тимошенко посоветовала крупным украинским потребителям газа альтернативный вариант диверсификации — закупать газ на европейских биржах, где тот сегодня стоит даже дешевле, чем на российско-украинской границе. Само по себе желание премьер-министра оказать реальную помощь отечественным металлургам весьма похвально. Но технически воплотить его в жизнь будет гораздо сложнее, чем восстановить утраченные прямые контакты с добытчиками в Средней Азии. С одной стороны, спотовые поставки не гарантируют регулярного поступления газа (в этом месяце продавец может выйти на торги, а в следующем — нет), с другой — из-за особенностей газотранспортной системы Украина не может получать пока никакого другого газа, кроме того, что следует из России или через Россию. Иными словами, покупать норвежский или алжирский газ на европейских биржах нет смысла, ведь все равно в Украину его не доставишь. Можно рассматривать лишь гипотетическую возможность приобретения российского продукта, но его предложение в свободной продаже пока весьма скудно.

Сам “Газпром” никогда не являлся рьяным приверженцем спотовых контрактов, поэтому на европейские торговые площадки он выставляет очень ограниченное количество ресурса, причем, как правило, лишь в тех регионах, где старается увеличить присутствие. Например, в прошлом году российский концерн реализовал по спотовым контрактам лишь 7,3 млрд кубометров газа, тогда как в рамках долгосрочных договоров — 280,9 млрд кубов. При этом львиная доля спотовых продаж “Газпрома” пришлась на рынки Великобритании и Бенилюкса, где россияне параллельно пытались скупить активы по распределению и хранению газа. В Центральной же Европе по краткосрочным договорам не было продано ни одного кубометра “голубого топлива”. Поэтому Украине вряд ли стоит надеяться, что для нее господин Миллер сделает исключение, несмотря даже на транзитную значимость страны для “Газпрома”, о чем намекала Юлия Тимошенко в Мариуполе. Если уж украинский Кабмин всерьез намерен задействовать транзитный козырь на переговорах с Москвой, то, пожалуй, не стоит гоняться с ним за журавлем в небе, в то время как среднеазиатская синица уже готова откликнуться на киевский зов.

Вопрос в том, захотят ли в кабинете Юлии Тимошенко вести жесткий разговор с руководством НАК “Нафтогаз Украины”, сознательно создавая конкуренцию госмонополии на внутреннем рынке? С одной стороны, это дополнительно пошатнет и так крайне неустойчивое финансовое положение НАК, менеджмент которого наверняка будет всеми силами противостоять Кабмину в этом принципиальном вопросе. А с другой стороны, если отечественные потребители получат возможность самостоятельно закупать газ, это станет огромным шагом на пути к либерализации внутреннего газового рынка, к чему Киев уже давно и настойчиво призывают западные финансовые доноры.

Ярослав ЯРОШ