Газ подешевеет. Если Украина отдаст последнее

24 мая состоялся рабочий визит в Киев главы правления ОАО “Газпром” Алексея Миллера. Согласно российским официальным источникам визит посвящался переговорам относительно условий выполнения очередного квартального ценового дополнения к соглашению о поставках природного газа в Украину на 2009—2014 годы, а также хода выполнения оговоренных еще в 2010 году, но до сих пор нереализованных планов украинско-российской газовой интеграции. Якобы для внесения ясности в эти вопросы Виктор Янукович по телефону получил от Дмитрия Медведева право вмешаться в переговоры “Газпрома”. Но, судя по официальному сообщению украинской стороны, никаких новых сроков реализации ранее обещанного вмешательство Януковича не принесло. При этом новостью стало заявление главы государства о несправедливом характере украинско-российских соглашений. “Надо находить паритетные решения и на их основе выстраивать наши отношения”, — заявил Янукович, который никогда ранее до оценки симметричности газовых договоренностей двух стран не доходил.

В чем именно с точки зрения Украины заключается асимметрия газоторговых взаимоотношений и как именно должен выглядеть газовый паритет, никому неизвестно. Это пока внятно не объяснил ни мало разбирающийся в газе Янукович, ни поводырь его газовой политики глава Минэнерго Украины Юрий Бойко. Зато с точки зрения российской монополии такой диспаритет действительно есть. И это не обещает Киеву ничего хорошего.

Главными позициями газовой интеграции российская сторона неоднократно называла необходимость скорейшего создания СП между “Газпромом” и НАК “Нафтогаз Украины” и подписание соглашений, нацеленных на укрепление российской монополии в Украине и сопредельных странах. В ряду нереализованных Украиной авансов числились протоколы о намерениях совместной разработки шельфа Черного моря и предоставлении “Газпрому” эксклюзивного права на модернизацию украинских газокомпрессорных станций, а также использовании украинских подземных хранилищ газа.

В этом году неспособность Киева реализовать все перечисленные авансы стала свершившимся фактом. Так, в части совместного освоения шельфа украинские власти решили отдать предпочтение не “Газпрому”, а “Лукойлу”. Безо всякого тендера эта компания получила право совместной деятельности по разработке перспективной нефтегазоносной структуры “Одесская” к западу от Крыма. Тогда как на ранней стадии освоения, в 2004—2007 годах, правом разработки этой структуры обладала родственная “Газпрому” российско-швейцарская компания “УкрГаз-Энерго”. Правительство Юлии Тимошенко эти права отобрало, а новая власть отобранное у “УкрГаз-Энерго” почему-то предпочла не возвращать. Такой странный поворот “Газпром” от неожиданности даже не комментировал.

Более сложный казус произошел с планами “интеграции” украинских подземных хранилищ газа (ПХГ), принадлежащих дочернему предприятию НАК “Нафтогаз Украины” компании “Укртрансгаз”. В 2009 году в канун подписания упомянутого украинско-российского газоторгового соглашения “Укртрансгаз” был лишен статуса дочерней компании НАК. “Газпрому” такое понижение статуса компании-распорядителя украинских ПХГ обещало уже в 2010 году сказочные перспективы — он рассчитывал почти автоматически получить право навязывания предприятию “Укртрансгаз” российской тарифной и операционной политики. Но ни в 2010-м, ни в 2011-м эти расчеты не оправдались. Причиной стал страх новой украинской власти перед гневом ЕС — Брюссель потребовал от Киева распространения на Украину европейской практики разделения функций добычи, закупки, хранения и транспортировки газа, в результате которой к “Укртрансгазу” начала возвращаться некогда утраченная самостоятельность. В итоге “Газпром”, по сути, так и не смог “конвертировать” финансовую зависимость “Нафтогаза” в выгодный ему режим использования украинских ПХГ и газопроводов. С этим направлением интеграции ему остается разве что ожидать лучших времен.

Наряду с такими казусами, постигшими планы совместного освоения украинского шельфа и ПХГ, весной 2011 года Киев ударил еще и по газпромовским планам создания СП с “Нафтогазом Украины”. В изложении первых лиц российской власти создание этого СП неоднократно называлось “объединением двух компаний”, но в итоге интеграции не вышло никакой. Причиной срыва задуманного стал меморандум с МВФ, заключенный Украиной в 2010 году. Под угрозой замораживания кредитной линии фонда украинские власти взяли на себя ответственность за финансовую стабилизацию ряда банков и НАК “Нафтогаз Украины”. В части “Нафтогаза” стабилизация вылилась в начало подготовки выхода этой государственной компании на рынок IPO, что исключило возможность значительного изменения активов, в том числе их отчуждение на баланс совместных предприятий.

Все перечисленные факты неспособности Киева выполнить ранее обещанное грозят окончательно похоронить надежды украинской власти на пересмотр заложенных в газовый контракт—2009 ценовых параметров. Тем более что сегодня контур возможного пересмотра цен выглядит откровенно слабо. Конечно, Минэнерго Украины выдвигает в адрес “Газпрома” требования поменять сложную ценовую формулу газового контракта—2009. Но ключевая предлагаемая перемена заведомо невыполнима — это включение в газовую формулу каменного угля, что повлечет снижение цены газа. Однако “Газпром” на такую перемену вряд ли пойдет, потому что вслед за Украиной включить уголь в формулу цены незамедлительно потребуют все другие потребителя газа в Европе. Поэтому пока украинские власти не придумают что-то новое или не начнут-таки отдавать “Газпрому” ранее обещанное, никакой эпохи новых цен в отношениях Украины и РФ не будет.

Андрей СТАРОСТИН