Гайдар просто говорил то, что думает

Я не часто общалась с Егором Тимуровичем Гайдаром, он не был медиаперсоной и если давал интервью, то делал это редко и вдумчиво. Но если удавалось с ним поговорить — все его слова всегда попадали в десятку.

Зимой 2005 г. я ездила с Егором Тимуровичем в Пермь, чтобы написать репортаж о том, как он пропагандирует либеральные идеи в регионах. Меня удивило тогда, что, выступая даже в больших аудиториях, он не пытается никому нравиться. Гайдар просто говорил то, что думает. А какое он произведет впечатление, ему как будто было не важно. Он говорил, что за политику нашего правительства на Украине ему стыдно и что зря правительство в такие урожайные на деньги годы не проводит реформы. Правительство делает ошибки одну за одной, говорил он, а главная — демонтаж политической системы, который еще больно ударит по экономике.

Я конечно же, как тысячи других журналистов и просто интересующихся, спросила, переживает ли он, что его вместе с Чубайсом обвиняют в развале экономики в начале 90-х, что слишком они резко тогда махнули с реформами. “Я не буду никого переубеждать, что я лучше, чем кто-то думает”, — ответил Гайдар. Но чтобы мне было понятно, объяснил, что сделать тогда он многого не мог. “Сами посудите, когда я возглавил правительство в 1991 г. — это уже был не кризис, а полномасштабный крах. Золотовалютные резервы считаются достаточными, если они позволяют стране оплатить импорт за 2-3 месяца. Тогда российских резервов хватило бы на 1 час 45 минут”.

Именно от Гайдара в январе 2008 г. я узнала, что Россию в этом году ждут трудные времена: “Не надо делать вид, что глобальный кризис нас не коснется”. Напомню, что он это говорил тогда, когда наше правительство чувствовало себя прекрасно и считало, что плавает в тихой гавани. Нельзя думать, что аномально высокие цены на нефть будут стоять вечно, предостерегал он. Тогда, в январе 2008 г., он сказал, что правительству в кризис не нужно поддерживать темпы роста бюджетных расходов на уровне 2007 г. и искусственно поддерживать курс национальной валюты. Сейчас, в конце 2009 г., я понимаю, что наше правительство добросовестно сделало то, что Гайдар не советовал делать.

Когда в экономике страны или мира начинают происходить какие-то тектонические сдвиги, всегда хочется задать вопрос Егору Тимуровичу. Всегда хочется знать, что он думает по этому поводу.

Не всегда мне удавалось получать ответы, он не был медиаперсоной и если давал интервью, то делал это редко и вдумчиво. Но теперь я даже не смогу попытаться что-то спросить у Гайдара. Сегодня не стало экономиста, который всегда говорил то, что думает, и всегда попадает в десятку. И самое ужасное, что теперь этого не сможет сделать никто.

Евгения ПИСЬМЕННАЯ