“Фукусима-1”: страшного не случилось, случилось пугающее

Вторая неделя японской атомной драмы принесла некоторое облегчение тем, кто понимает, что могло бы случиться, если бы... Худшего, кажется, удалось избежать, ситуация медленно обретает контроль. Чего это стоило (и еще будет стоить) японским ликвидаторам: персоналу станции, пожарным, военным — пока что знают только они сами и еще японские медики-радиологи, у которых впервые после Хиросимы и Нагасаки появилась конкретная работа.

Ложь и трепет

Одно из главных отличий второй недели аварии на АЭС “Фукусима 1” — официальные структуры Японии начали, наконец, говорить правду. Правда сия неутешительна, но очень ценна. Когда на пятый день аварии на Фукусиме уже взорвались три реакторных корпуса, горел четвертый, начинали дымиться обезвоженные хранилища отработанного ядерного топлива, генеральный секретарь правительства Японии Юкио Эдано еще выступал на пресс-конференциях и убеждал журналистов, что “реакторы целы, все почти в порядке”. Я писал об этом в предыдущем посте. Но теперь, похоже, наступил “момент истины”.

Может быть, они-таки решили, что шила в мешке не утаишь. Особенно после того, как японские военные вертолеты начали заливать морской водой третий и первый реакторные блоки. Ну как можно дальше врать, что “реакторы целы, взорвался только выпущенный из них водород”, если вертолеты и пожарные из брандспойтов уже льют туда воду? Причем вертолетную операцию потом приостановили, сообщив, что “радиоактивное излучение слишком высоко, над реакторами опасно летать”.

Так если реакторы целы, куда же они ее льют? И откуда такое опасное излучение над реакторами? Реактор — это толстенная бочка из нержавеющей стали. А вокруг этой бочки еще имеется герметичное бетонное сооружение — контайнмент, метры бетона. Никакого излучения над реактором, если он цел, в принципе быть не должно. И потом, лить воду имеет смысл только в дыру, причем, сквозную — через контайнмент прямо в корпус реактора. Но, так или иначе, японцы, наконец, начали рассказывать миру, что на самом деле творится на Фукусимской АЭС.

Что могло бы быть

А творится там плохое: три взрыва водорода, скорее всего, продырявили корпуса трех реакторов. Система охлаждения не работает ни на одном из шести реакторов. Кроме того, не охлаждаются и бассейны-хранилища отработанного ядерного топлива (их тоже как минимум шесть). Все это греется, кипит и выкипает. В трех реакторах вода уже выкипела настолько, что упаковки с ядерным топливом — тепловыделяющие элементы (ТВЭЛы) — перегрелись, разгерметизировались и частично расплавились. В бассейнах-охладителях отработанного ядерного топлива история не лучше. Вода там тоже выкипает, отработанные ТВЭЛы обнажаются и лопаются, выпуская наружу свое дико радиоактивное содержимое. В отличие от реакторов, бассейны-охладители не имеют надежной герметичной защиты.

Худший вариант сценария мог бы быть такой: в одном из поврежденных реакторов вода выкипает полностью, расплавленный металл активной зоны, состоящий в основном из урана (десятки тонн) прожигает дно реактора и падает вниз — в контайнмент, где еще есть вода. Следует мощный тепловой взрыв и выброс содержимого реактора наружу. Корпус контайнмента по конструкции напоминает мортиру. Вот эта-то мортира и выстреливает тонны высокорадиоактивного топлива во внешний мир.

Выплюнутое наружу одним из реакторов ядерное топливо сразу дает такой уровень радиации, что даже самые бесстрашные японские ликвидаторы-камикадзе отступают. Просто потому, что в таком радиоактивном фоне они не смогут прожить и получаса. Станция окончательно остается без помощи и охлаждения. Как следствие: за первым реактором плюются своим содержимым остальные четыре. Бассейны-охладители отработанного топлива, окончательно выкипев, добавляют свои выбросы. Точной информации о количестве активированного ядерного топлива на станции “Фукусима-1” японцы пока не предоставили, но, по разным оценкам, его там примерно раз в 5 больше, чем на взорвавшемся 25 лет назад Чернобыльском реакторе.

Клюнул ядерный петух

К счастью, такой сценарий не реализовался. Японские пожарные, военные и атомщики как-то умудрились подручными средствами налить морской воды в кипящие реакторы и хранилища топлива. Вертолетами, брандспойтами, ведрами. Официальные источники сообщают, что станция потихоньку начинает остывать. Хочется этому верить. Однако и в реакторах, и в хранилищах топливные сборки разгерметизировались. Японские радиоактивные вулканы вовсю дымятся. И еще будут дымиться, в лучшем случае, несколько месяцев. Замеры показывают, что овощи и вода в окрестностях станции уже начали “фонить”. Пока что в пределах допустимого, но это только начало.

Из жерл разгерметизированных реакторов сейчас в основном вылетают пары радиоактивного йода-131 и инертные газы — летучие продукты распада. Последние, хоть и очень радиоактивны, большой опасности окрестностям не представляют. Они довольно быстро рассеиваются в атмосфере и в “живой природе” не аккумулируются. Йод же выпадает на землю. Он тоже высокорадиоактивен, но период его полураспада — примерно 8 дней. Через полгода даже следов его не останется.

Однако, йод-131 имеет поганое свойство накапливаться в щитовидке и уже оттуда грызть человеческий организм смертельной альфа-радиацией. Против него есть методы борьбы: уехать из зараженной зоны куда-нибудь на несколько недель или принимать специальные йод-содержащие препараты. А вот жителям российского Приморья по поводу радиоактивного йода беспокоиться не стоит. Даже если его и донесет до них, он в большей своей части к тому времени распадется. А еще раньше — рассеется.

Хуже — радиоактивные цезий и стронций. Это нелетучие вещества, но фукусимские реакторы их, похоже, уже изрядно наплевали вокруг себя. Замеры показали, что в окрестностях станции они присутствуют. Их радиоактивность не слишком высока, но период полураспада обоих около 30 лет. И они имеют свойство встраиваться в “пищевой цикл” и аккумулироваться в мышечных тканях и костях человеческого организма до конца жизни. Если этих радиоактивных изотопов в окрестностях станции окажется много, зараженные ими земли на пару сотен лет станут непригодны для сельского хозяйства.

Самое страшное — тяжелые элементы (уран, плутоний, торий и прочие). Замеры среды их пока не обнаружили. Возможно, паровое облако какое-то количество этих веществ отнесло в виде аэрозолей в океан. Лететь они будут недалеко (очень тяжелые) и, скорее всего, упадут не далее сотни километров от берега. Если этих элементов окажется много, японские морепродукты на десятилетия станут несъедобными. Плутоний, например, смертелен в микроскопических дозах, а его период полураспада — 24 000 лет. Достанется своя доля тяжелых изотопов и жителям Камчатки: морские течения как раз направлены от Фукусимы к ним.

Атрибуты Чернобыля

Сейчас японцам еще не до точных замеров и анализа загрязнения окружающей среды. Радиационный фон на самой станции слишком велик, чтобы кто-то там мог, не торопясь, полазить и померить. Не до того. Сейчас главное — удержать температурный режим греющегося ядерного топлива во всех реакторах и бассейнах выдержки. Если это им удастся, второго Чернобыля не будет.

Но известные атрибуты чернобыльской катастрофы в Японии все-таки появятся. Главный — это саркофаг, в котором компания-владелец “Фукусимы 1” планирует похоронить все четыре аварийных реактора. Ведь разобрать и утилизировать разрушенные и расплавленные активные зоны этих реакторов можно теперь будет не раньше, чем лет через 500.

Кстати, Япония попросила Францию прислать им парочку специальных роботов для работы в особо радиоактивных местах (своих роботов у Японии не оказалось). Это — та самая Япония, которая считается первопроходцем в области робототехники. Японские роботы уже и танцевать умеют, и стихи писать. Но в реактор у японцев, как и в советском Чернобыле, пока что еще лазит солдат с лопатой и ведром.

Юрий АЛЕКСЕЕВ