“Если Хиллари победит, нашей нации конец”

Мы планировали пообедать с Роджером Стоуном в Club 21, знаменитом манхэттенском ресторане, где он завсегдатай. Но у 64-летнего Стоуна выдался сумасшедший день. Его друг Пол Манафорт только что подал в отставку с поста руководителя предвыборного штаба Дональда Трампа: его заподозрили в том, что он мог получить миллионы долларов вознаграждения, консультируя пророссийскую партию на Украине (речь идет о Партии регионов бывшего президента Украины Виктора Януковича. — “Ведомости”).

“Не отменить ли ланч?”

Стоун, один из старейших доверенных лиц Трампа, в марте лично советовал ему нанять Манафорта, чтобы сделать предвыборную кампанию более профессиональной. А теперь вынужден разбираться с последствиями. Когда я вхожу в двери Club 21, звонит сотовый. Это Стоун: “Берите такси и приезжайте в мой район”.

Через 20 минут я сижу за угловым столиком Beach Cafe, бургерной в Верхнем Ист-Сайде, среди постоянных посетителей которой актриса Лайза Миннелли и экс-мэр Нью-Йорка Руди Джулиани. Клетчатые скатерти и необычные прически гостей делают заведение идеальным для съемок какой-нибудь сцены из IV части “Крестного отца”. “Это традиционное место знаменитостей, которые не хотят привлекать к себе особого внимания”, — рассказывает хозяин заведения Дэйв Гудсайд. Он тщательно выбрал для меня столик. На стене висит первая полоса New York Post за прошлый август со статьей об отставке Стоуна с поста политического советника Трампа. Сейчас он выступает в роли главного неформального консультанта экс-звезды реалити-шоу (Трамп был ведущим реалити-шоу “Кандидат”. — “Ведомости”).

“Я подумал, не отменить ли ланч, — говорит появившийся пару минут спустя Стоун. — Но потом решил: а почему собственно?”

Подтянутый, в сшитом на заказ льняном пиджаке и шелковом синем галстуке, похожем на те, что были популярны в ночных клубах 1970-х, Стоун резко выделяется на фоне остальных посетителей. Седина подчеркивает пронзительную голубизну глаз.

Я немало слышал о его манере общения — свирепого пса, так что я настороже. В 1972 г. он работал, по его словам, “грязным обманщиком” в комитете по переизбранию президента Ричарда Никсона, чья деятельность закончилась “Уотергейтом”. Стоун был вашингтонским лоббистом в 1980-х и 1990-х и с тех пор в курсе политических махинаций. Он написал книги “Джеб и преступная семья Бушей” (2016), “Война Клинтонов против женщин” (2015) и “Человек, который убил Кеннеди: дело против Линдона Джонсона” (2013).

“Я не разделяю видение Трампа”

Я интересуюсь, не притворялся ли Стоун, когда в прошлом году покинул Трампа с его избирательной кампанией. “Вы немного преувеличиваете”, — говорит Стоун, чей темп речи напоминает мне футбольного комментатора. Как и Трамп, он привык рубить воздух, обозначая конец фразы, и делает это быстро и яростно. “Я не разделяю видение Трампа, как подать свою кандидатуру. Он никогда не делал опросов общественного мнения, он все время палил наобум: ни аналитики, ни целеполагания, ни каким-либо образом проплаченных медиаресурсов. Он решил пойти ва-банк и сделал ставку на коммуникационную стратегию, состоящую в том, чтобы давать столько интервью, сколько можно вместить в сутки, и обставлять свои митинги как медиасобытия, заманивая на них кабельные телеканалы — чтобы они освещали его выступления так, будто мы заплатили миллионы долларов”, — рассуждает Стоун. Это стало причиной его короткой ссоры с Трампом. Вспоминая об этом, Стоун признает, что был не прав.

Еще он терпеть не мог руководителя избирательной кампании Трампа Кори Левандовски, который в июле этого года подал в отставку после того, как стала известна история с журналисткой, пытавшейся пройти к Трампу: он грубо схватил ее за руку, оставив синяки. Стоун утверждает, что Левандовски как минимум трижды обманывал его, когда еще только предполагалось, что они будут работать вместе. “Не нужно мне гуано от всякого гнилья”, — говорит он. Стоун потом убедил Трампа нанять Манафорта, а позже ему на смену Стивена Баннона, возглавляющего крайне правый консервативный сайт Breitbart News. Ни у первого, ни у второго нет опыта ведения избирательных кампаний. Учитывая резкое снижение рейтингов Трампа, я задаюсь вопросом, был ли это мудрый выбор.

Никсон — Трампу: “Вам бы в президенты выдвигаться”

Нам приносят тарелку с закуской на двоих — фаршированные яйца с беконом. “Лучшие фаршированные яйца в мире!” — заявляет Стоун. Он потягивает чай со льдом, я — диетическую колу. “Больше половины избирателей получают новости о политике вот отсюда, — показывает Стоун на смартфон. — Телевидение скоро будет списано со счетов. Баннон это ясно понимает. Он лучше кого-либо разбирается в работах [Хиллари] Клинтон. Он публиковал подборку из моих книг о Клинтонах. Он уличный боец. Его не пугает игра по-крупному”.

Звучит это так, будто слова о масштабном “заговоре правых” (из взломанной переписки Хиллари Клинтон. — “Ведомости”) полностью касаются и Трампа. Я спрашиваю, одобрил бы такую кампанию политический герой Стоуна Ричард Никсон, чье лицо вытатуировано у него на спине (по словам самого Стоуна, “размером с ананас между моими лопатками”). В ответ Стоун припоминает, что Никсон как-то написал Трампу письмо, поощряя его амбиции. “Он написал: “Мистер Никсон говорит, что вам бы в президенты выдвигаться” — на языке Никсона означает, что именно так он и советует сделать”, — объясняет Стоун.

Это навевает мне мысль о том, что впервые за десятилетия Рональд Рейган не считается (по крайней мере временно) святым покровителем республиканской партии. При Трампе партия ступила на темный путь Никсона, и стремление понять причины побудило меня сделать интервью со Стоуном. Еще мне хотелось бы узнать, какие страсти бурлят за кулисами кампании Трампа. Стоун объясняет, почему сделал тату Никсона на спине: “Это ежедневное напоминание о том, что, когда все идет не так, как ты задумал, когда тебя снова и снова сбивают с ног, ты не должен сдаваться, ты должен начинать все сначала. Именно таким был Никсон. Он не из привилегированных слоев общества. Его отец, гангстер и бутлегер, не покупал ему пост президента”. Стоун намекает, что именно это сделал Джозеф Кеннеди для своего сына Джона Фицджеральда: “Элита слаба — у нее нет склонности к долгим битвам. Она не хочет воевать во Вьетнаме до победы. Существует еще и подтекст унаследованного богатства”. Постойте, протестую я, Трамп тоже был рожден в роскоши.

За этим спором мы как раз расправляемся с основными блюдами: Стоун — с салатом с цыпленком под соусом карри, а я — с салатом с яйцом и лососем. Несмотря на открыто признаваемую слабость к элю и мартини с водкой Stolichnaya, в этот раз Стоун говорит, что слишком много дел, чтобы пить алкоголь. Так что, настаиваю я, есть что сказать по поводу происхождения Трампа?

“Единственный миллиардер, не принадлежащий к элите”

“Трамп никогда не забывает, что у него корни из района Куинс, — объясняет Стоун. — Его отец Фред, как и сам Дональд, куда лучше себя чувствует в компании плотников или сантехников, нежели богачей. Он [Дональд] единственный миллиардер, кого я знаю, не принадлежащий к элите. Ему не нравятся мальчики из хедж-фондов [цитирует Трампа]: “Они не платят налогов, они богаты. Я вижу их в своем клубе. Я люблю содрать с них $350 000 за привилегию заплатить по высшему разряду за еду. Почему эти ребята не платят справедливую цену?” Поэтому я думаю, что в отличие от элиты WASP он способен понимать средний класс и налаживать связь с рабочим людом”. (WASP, White Anglo-Saxon Protestant — белые англо-саксонские протестанты. — “Ведомости”.) Стоун и про себя может сказать то же самое. Он появился на свет в семье из среднего класса на границе штатов Нью-Йорк и Коннектикут. Рос он в относительно аполитичной среде, хотя и отец, и мать были сторонниками президента Дуайта Эйзенхауэра. “Я мечтал стать актером, но родители посчитали это плохой идеей, — вспоминает Стоун. — Они хотели видеть меня электриком или водопроводчиком”.

Своим прозрением Стоун обязан пожилой даме из соседней квартиры. Эта “классическая старая леди в теннисных туфлях” дала ему почитать книгу Барри Голдуотера “Совесть консерватора”, которая перевернула взгляды Стоуна на мир. На президентских выборах 1964 г. Голдуотер с разгромным счетом проиграл демократу Линдону Джонсону. Стоун прочел и другой классический труд консерваторов — “Выбор, а не эхо” Филлис Шлафли, которая скончалась в этом году 5 сентября. 15 августа ей исполнилось 92 года, и Стоун убедил Трампа позвонить ей с поздравлениями. “Когда я открыл для себя Голдуотера, это было то, что нужно, — вспоминает Стоун. — Я понял, что Линдон Джонсон был коррумпированным психопатом. Не понимаю, как кто-то мог проголосовать за этого мошенника”.

Но по-настоящему Стоун повзрослел благодаря Никсону, выигравшему выборы в 1968 г: “Никсон говорил о молчаливом большинстве и “забытых американцах” — точно так же, как сейчас Трамп”. Рабочий пригород, где прошло безоблачное детство Стоуна, теперь заполнен McMansions (“дома на скорую руку” — большие дома из дешевых материалов по аналогии с фастфудом McDonald’s. — “Ведомости”). “Теперь это довольно мажорное место”, — сожалеет Стоун.

“Это было безумно и круто”

Ему нравится подчеркивать, что и он, и Трамп поклонники Рейгана. Впервые они повстречались, так как Стоуна попросили вести первую президентскую кампанию Рейгана, в штате Нью-Йорк. И он позвал на помощь молодого девелопера. На дворе стоял 1979 год, и Трамп уже стал звездой местных таблоидов. Стоун навсегда запомнил первое впечатление от знакомства. “Происходящее в офисе Трампа напоминало сцену из кинофильмов с участием братьев Маркс (квинтет из США, специализировавшийся на комедии абсурда. — “Ведомости”). В огромном кабинете царил хаос: сам Трамп постоянно висел на телефоне, заходили какие-то люди с документами на подпись, помощники подсовывали записки, кто-то притащил образцы плитки, чтобы он выбрал ее для своего клуба в Куала-Лумпур. Это было безумно и круто, а он был средоточием активности, суперзагруженный, решительный, орущий на людей в трубку: “Мне нужен новый план!” Я пытался найти себе место в этом хаосе, а он сказал: “Я в курсе. Дайте мне знать, что я могу сделать”. Именно так, по мнению Стоуна, Трамп будет работать и на посту президента США.

После избрания Рейгана Стоун основал в Вашингтоне лоббистскую группу вместе с Манафортом, политиком Ли Этуотером, позже ставшим главным стратегом избирательном кампании Джорджа Буша-старшего, и Чарли Блэком, который до сих пор занимается тем бизнесом. Одним из их первых клиентов стал Трамп со своими казино и курортами.

Единственный случай, когда они с Трампом разругались в пух и прах, связан с участием Стоуна в смещении губернатора штата Нью-Йорк Элиота Спитцера в 2008 г., которого ФБР уличило в связях с проститутками. Трамп был одним из спонсоров кампании Спитцера. Стоун, который не стесняясь называет себя развратником и в 1990-х гг. был уличен в публикации объявлений в журнале для свингеров, как-то познакомился в ночном клубе Майами с женщиной, признавшейся, что она одна из девушек по вызову Спитцера. Позже Стоун использовал эту информацию против Спитцера, который бесславно лишился поста. Трамп, считавший Спитцера другом, два года не разговаривал со Стоуном. Когда же Трамп впервые признался, что думает поброться за Белый дом, Спитцер разнес его в телеэфире. “В полдень того же дня Трамп позвонил мне и вел себя так, будто не было никакого разлада”, — вспоминает Стоун. До сих пор я не мог понять, как может поднять репутацию Трампа его жизнь в стиле Playboy Mansion (особняк основателя Playboy Хью Хефнера. — “Ведомости”).

“Тут был расчет”

Как и Стоун, Трамп ходил в Studio 54, легендарную дискотеку 1970-х в Нью-Йорке, славившуюся отсутствием ограничений. Как и Стоун, Трамп принадлежит к тому крылу республиканцев, которое убеждено, что правительству не следует лезть ни в спальню к гражданам, ни в зал заседаний советов директоров. Трамп всегда хвастался своими победами над женщинами. Но стать кандидатом от республиканцев он умудрился, убедив евангельских христиан в том, что вновь обратился к религии.

Было ли это притворством? “Позиция евангельских христиан такова: “Не важно, кем вы были три года назад. Кому какое дело, что вы были гомосексуалистом 10 лет назад? Теперь вы спасены”. Но как они могли поверить Трампу? “Ну, [христианские декларации Трампа] помогли ему выдвинуться, — печально говорит Стоун. — Я уверяю, тут был расчет”. “А что же вы сами, — спросил я Стоуна, — вы до сих пор либертин?” (Либертинизм — философия, отвергающая принятые в обществе нормы. — “Ведомости”.) Похоже, мой собеседник неверно понял вопрос и пустился в длинные рассуждения о том, что он всегда был либертарианцем. Я обращаю внимание, что сказал “либертин”. Стоун запинается. “Я отказываюсь обсуждать мою частную жизнь, я не кандидат на госслужбу и никогда не был ультраправым христианином”, — в конце концов отрезал он.

Это довольно честное высказывание. Тем временем Стоун горит желанием поделиться мнением о бывшем сопернике Трампа Теде Крузе, который выставил как знамя свою веру. Кампания Трампа до сих пор преодолевает последствия того, что на республиканском съезде в Кливленде в июле Круз не поддержал Трампа. Вместо этого он призвал на ноябрьских выборах “голосовать по совести”.

Мы заканчиваем ланч. Оба заказали двойной эспрессо. По мере того как обед подходил к концу, Стоун звучал все более кофеиносодержаще: “Трамп обратился в пресвитерианство, потому что он лидер. Тед Круз — елейный двуличный доминионист [ветвь евангелистской церкви]. Он мошенник”.

“Возможно, мне придется переехать в Коста-Рику”

А что он может сказать о Хиллари Клинтон, спрашиваю я. Что если она одержит вверх над Трампом? Слова у Стоуна начинают вылетать еще быстрее прежнего. В какой-то момент он говорит настолько резко, что половина ресторана оборачивается взглянуть, что там за суета. “Если Хиллари победит, нашей нации конец, — отрубает Стоун. — Нас сомнут орды молодых мусульман, как Германию и Францию, насилуя, убивая, оскверняя. Вы уже можете это наблюдать. Это уже происходит”. Стоуна захватывает нарисованный им безысходный кошмар. Кажется, он не отдает себе отчета, что все его слушают. “Если Хиллари Клинтон победит, будут массовые беспорядки и гражданское неповиновение, крайне разделенное правление (ситуация, когда в США одна партия контролирует исполнительную власть, другая — одну или обе палаты парламента. — “Ведомости”). Никакой доброй воли. Никаких добрых отношений. Будет систематическая ревизия всех ее действий, потому что тот, кто мошенничал раньше, станет мошенничать и впредь. Это будет досадно. Возможно, мне придется переехать в Коста-Рику”.

Обеспокоенный пророчествами Стоуна, я интересуюсь, задумывался ли он хоть раз о чем-то, кроме политики. Его поведение меняется. Мрачный настрой исчезает. “Ну конечно!” — восклицает он и с энтузиазмом пускается перечислять свои колонки о моде, поддерживаемые, как он говорит, обеими партиями. Их публикует Daily Caller, консервативный веб-сайт, каждый год составляющий рейтинг лучше и хуже всего одевающихся знаменитостей. В первый попал сенатор Тед Кеннеди в основном благодаря своим свитерам с шотландским орнаментом. Стоун одобряет и воротник “Виндзор” Билла Клинтона. Нравится ему и костюм от Бриони, который носит Трамп. “Трамп практически изобрел красный деловой галстук в 1980-х гг.”, — восхищается Стоун.

Но Стоун не может не упомянуть еще раз о Хиллари. Я оплатил счет, время расставаться. Где-то полчаса назад Стоун заметил, что ему скоро надо уходить. Но без колебаний задерживается, лишь бы донести свою точку зрения: “Хиллари три года как в моем списке хуже всех одевающихся людей. Она не имеет ни малейшего понятия, что ей идет. Похоже, ее одевает Стиви Уандер (слепой соул-певец. — “Ведомости”)”. Ему так нравится эта старомодная колкость, что он повторяет ее еще раз. Сделав акцент на шутке, он жмет мою руку — и мы расходимся в разные стороны.

Перевел Антон Осипов