Что получает Европа и не теряет Россия?

Не хочу показаться циничным, но речь идет об Украине. Точнее о долгожданном парафировании соглашения о политической ассоциации и зоне свободной торговли с Украиной, которое стороны могут подписать 19 декабря в Киеве. Но могут и не подписать. Янукович после очередной порции замечаний публично заявил, что, мол, если ЕС не хочет, то и мы возьмем паузу. За этим заявлением скрывается не столько личная обида, сколько попытка продемонстрировать избирателям личную твердость и последовательность, а заодно проверить, крепкие ли у европейцев нервы. Ничего худшего Президент не мог заявить, но, учитывая все его предыдущие слова и действия, это не кажется странным. На этот раз мяч на поле европейцев, и решение, каким бы оно ни казалось неудобным, должно быть принято в Брюсселе.

Перед тем как выяснить, что Европа получит, если согласится на парафирование соглашения, взглянем на то, что делает подписание этого соглашения таким неудобным для еврократов.

1. Невзирая на политический характер процессов над оппозиционными политиками, постоянное изменение “правил игры” или то, что называют “ухудшением демократических стандартов”, наибольшую сложность у лидеров ЕС вызывает то, что это решение должно быть геополитическим. А ЕС устами своих экспертов и дипломатов заявляет, что не руководствуется геополитическими соображениями в проведении внешней политики. “Решение о том, хочет ли Украина быть в ЕС, должно быть принято в Украине” или “Мы не можем решать за Украину” — приблизительно так высказываются европейские дипломаты и эксперты, когда речь заходит о подписании соглашения с Украиной. То есть европейцам “мешают” либеральные ценности.

На самом деле противоречия между геополитическим решением и либеральными ценностями нет. Большинство, если не все решения о расширении ЕС были геополитическими, особенно те, которые касались вступления Румынии и Болгарии. Но тогда, как и в случае присоединения десяти новых членов в мае 2004 г., эти решения были “упакованы” в либеральную обертку о воссоединении Европы. Заявления подавали страны-кандидаты, им выдвинули условия, они их выполнили или двигались в направлении выполнения, их лидеры демонстрировали политическую волю, а Россия не смогла удержать ни “старых”, ни “молодых” европейцев от объединения. С Украиной дело выглядит иначе. Здесь уже речь идет о потенциальном расширении ЕС, и влияние России на ключевых игроков в Украине значительно большее, как и на определенную часть европейских. Россия последовательно делает шаги в направлении реинтеграции постсоветского пространства и на всех уровнях пытается убедить Запад, что условная красная линия между “зонами ответственности” проходит по западной границе Беларуси и Украины.

Проблема в том, где эта граница проходит в сознании ключевых игроков ЕС. Если большинство из вновь присоединившихся членов ЕС не против, чтобы она проходила по восточной границе Украины и Беларуси, то в Берлине и Париже “не совсем за”. Если же, как уверяет глава представительства фонда Аденауэра в Украине г. Нико Ланге “российская политика Германии далека от того, чтобы устраивать заговор против Украины”, (http://www.pravda.com.ua/columns/2011/11/24/6783039/), то сейчас самое время это продемонстрировать.

2. Европейские дипломаты не хотят дать Януковичу повод присвоить себе звание евроинтегратора, воспользоваться возможностью покрасоваться на фото с представителями ЕС, в то время как Тимошенко в тюрьме. Об этом один американский профессор написал очень четко. Не хотят — так и не обязаны. (http://www.worldaffairsjournal.org/blog/alexander-j-motyl/what-should-europe-do-about-ukraine). Соглашение может быть парафировано без помпы, как технический документ, а саммит можно провести как рабочую встречу.

Чтобы преодолеть свои сомнения, европейские чиновники должны сделать одну простую вещь — отделить человека от проблемы. Проблемой является не Янукович или Тимошенко. Проблемой является Украина, то есть будущее 46-миллионного народа. Но диалог нужно вести с Януковичем и его окружением. Психологически это бывает трудно даже опытным дипломатам. Но как только европейские правительственные чиновники вспомнят это простое правило ведения переговоров, действительность изменится и решение не будет казаться таким сложным.

Следовательно, если в ключевых европейских столицах отважатся признать, что Европе выгодно, чтобы Украина была “привязана” к ЕС, так как речь о вступлении пока что не идет, то тем самым решат три задачи, не противоречащие либеральным ценностям.

Во-первых, ЕС получит возможность хоть как-то влиять на поведение нынешней властвующей команды. Парафирование соглашения открывает путь к ратификации, но лишь при условии выполнения резолюции Европарламента от 27 октября 2011 г. Януковичу придется искать выход из ловушки, в которой он оказался после судебного процесса над Тимошенко. В случае невыполнения “домашнего задания”, проведения “грязных” выборов, ратификации не будет. Об этом европейские дипломаты могут прямо сказать Януковичу в Киеве. Тогда соблазн присвоить себе роль евроинтегратора обернется провалом, последующей потерей внутренней поддержки и плохим стартом на выборах 2015 г.

Во-вторых, парафирование соглашения может помочь европейцам определиться с границами Европы, и что более важно — определиться с “красной линией” или вообще убрать ее из сознания. Включая Украину в ментальную карту Европы, европейские консервативные элиты преодолеют собственные стереотипы и проявят единство в отношении своих народов к Украине и украинцам. Опросы, проходящие время от времени в странах ЕС, убедительно свидетельствуют, что большинство европейцев положительно относятся к вступлению Украины в ЕС. (http://www.guardian.co.uk/world/2005/mar/24/eu.ukraineINTCMP=SRCH)

В-третьих, экономические преимущества, которые получит ЕС от включения Украины в зону свободной торговли, зафиксированы в соглашении. Кроме того, при условии постепенной институционализации политических и экономических правил игры в Украине перед европейцами откроется большой рынок, возможность смягчения собственных демографических проблем с помощью образованных, трудолюбивых христиан, разделяющих европейские ценности.

Таким образом, парафирование соглашения ничего не стоит Евросоюзу, не противоречит либеральным ценностям, но налагает обязательства на Януковича. Все, что европейцы могут сделать в Киеве, — это подтолкнуть Украину на “свою орбиту”. Политическое притяжение ЕС станет более ощутимым в Киеве, и через 10—15 лет ЕС и Украина могут оказаться готовыми к сближению.

Россия, которая в соответствии с либеральными ценностями должна ассоциироваться с миллионами демократически настроенных граждан, а не с нефтью, газом и Путиным, также выигрывает от успеха Украины. Успех “старшей сестры” поможет “младшей” определиться со своей идентичностью, границами и ролью в мировой политике.

Перечисленные преимущества не являются жизненно важными для ЕС, особенно в краткосрочной перспективе. В нынешнем состоянии союз может не морочить себе голову с Украиной. Но если эмоции снова перевесят, а упрощенный подход затмит перспективы, то потери могут быть более ощутимыми.

Пауза в диалоге с Украиной может обернуться увеличением активности сегодняшних руководителей Кремля, которые не ограничены никакими ценностями в обеспечении собственного выживания. Неподписание соглашения в Киеве будет подарком Путину, которому нужно будет меньше аргументов, чтобы соблазнять Януковича вступлением в Таможенный союз. В случае “сползания” Украины на российскую орбиту авторитарный режим в России укрепится, как и авторитарные тенденции в Украине. Период между парламентскими и президентскими выборами будет критическим для Украины. В это время социальное недовольство, усиленное политической фрустрацией от отсутствия прогресса во внутренней и внешней политике, может выйти из-под контроля власти и продолжительный упадок может смениться хаосом.

Наведение порядка в недемократической, многомиллионной стране на границах ЕС может стать очень ощутимым в странах Центральной и Восточной Европы. Поток нелегалов, контрабанды, криминала или всего того, что определяется как угроза для Soft security, легче предупредить, чем сдержать. В последнем случае границы ЕС должны стать еще плотнее, что уже совсем будет противоречить универсальным либеральным ценностям.

Увеличение давления вызовет сопротивление, которое может закончиться изоляцией Януковича и подталкиванием его к пути, которым пошел Лукашенко. Заложником в этой ситуации станет Украина — украинский народ, который является постгеноцидным обществом и страдает от неумелого украинского руководства и негибкости Запада.

Хоть бизнес-интересы “донецких” и существенно противоречат политическим интересам Кремля, евразийский стиль коммуникации намного ближе Януковичу, чем европейский. Единственное, что мешает общаться россиянам и украинцам на наивысшем уровне — это комплексы. Россияне не могут избавиться от едва скрываемого пренебрежения, дерзости и цинизма в отношениях с украинцами, а последние — от комплекса неполноценности в отношениях с россиянами. Возможно, это чисто наполеоновский комплекс нынешних властелинов Кремля, а может, и остатки великодержавной традиции отношений с украинцами. Таким образом, если напряжение между Януковичем и европейцами проявляется на ценностном уровне, то в отношениях с россиянами — на личностном, что, похоже, часто бывало усыплено при помощи общего культурного кода и влияния на слабые места каждого политика.

Януковичу кажется, что он может выиграть на балансировании между Западом и Россией. Однако игра, которую мы наблюдаем в последнее время, ведется не между Януковичем, Западом и Россией, а Западом и Россией, в ней Украина является трофеем, а Янукович — мячом. Не сумев отделить человека (Януковича) от проблемы (Украины), западные политики игнорируют золотое правило переговоров. С Януковичем, каким бы он ни был, нужно продолжать диалог, чтобы не дать Путину возможность перехватить инициативу. Втянув Украину в Таможенный, а затем Евразийский союз, Россия получит огромный рынок, контроль над стратегическими коммуникациями и прямой выход на Запад, а Путин — образ “собирателя земель” и пожизненное президентство. Центр принятия решений из Киева постепенно перенесется в Москву, Россия приобретет большую геополитическую значимость в отношениях с Китаем, США и ЕС и оттянет собственный упадок еще лет на 30—50.

А что же Запад? Запад вместе с российской нефтью и газом получит у своих границ огромную нестабильную территорию, которая в других условиях могла бы и дальше играть роль геополитического клапана. Стабильная и контролируемая Украина могла бы сдерживать не так давление России, как те же угрозы для европейской “мягкой безопасности”. Для стран Прибалтики, Польши, Словакии, Румынии и Болгарии эти вызовы становятся особенно ощутимыми, что потребует новых расходов на уплотнение границ и не только.

Что Запад должен сделать, чтобы не потерять Украину?

1. Отделить человека от проблемы, то есть продолжать диалог с Януковичем, каким бы тяжелым этот диалог не казался.

2. Парафировать соглашение о политической ассоциации с Украиной с четким перечнем критериев ратификации. Потом использовать соглашение в качестве средства давления на Януковича и на всю нынешнюю власть накануне парламентских выборов 2012 г.

Эти два шага — это поощрительные действия или “пряники”. Если же украинские власти будут продолжать водить европейцев за нос, то остается план “Б” или санкции, но санкции не против страны, а против временной украинской власти. В Киеве европейские дипломаты могут прямо сказать, что в случае “грязных” выборов:

1. Соглашение не будет ратифицировано, и вся ответственность падает на Президента.

2. Украинские правительственные чиновники, обладатели дипломатических паспортов, потеряют возможность безвизовых поездок в ЕС, а паспорта останутся действительными только для дипломатов. Зато гражданам Украины стоит упростить процедуру и стоимость получения шенгенских виз. Этот шаг, как метко заметил тот же американский профессор, должен быть воспринят с пониманием украинскими властями (http://www.worldaffairsjournal.org/blog/alexander-j-motyl/what-should-europe-do-about-ukraine).

Выдвигая требования относительно соблюдения демократических стандартов, европейские чиновники не хотят понять, что Украина не Польша, не Эстония или даже не Румыния. За годы общения с Кучмой, Ющенко, а теперь Януковичем уже было время понять, что когда в Киеве говорят “да”, то это может быть не совсем “да” или же совсем не “да”. Но бессилие в отношениях с Януковичем может дорого стоить самим европейцам.

Юрий МАЦИЕВСКИЙ, доцент кафедры политологии НаУОА, стипендиат Программы Фулбрайта в Институте Кеннана, Вашингтон