Чем опасен миф о предпринимателях-героях

Недавно я сидела на дискуссии в Монте-Карло, обсуждая с влиятельной компанией присутствующих вопрос: почему Европа не может стать больше похожей на Америку? (Формально тема дискуссии была заявлена так: “Зависть к Кремниевой долине. Построит ли Европа когда-нибудь своего медиагиганта?”)

Мне кажется, что люди думают не о том. Ведь, вообще говоря, какова реальная ценность Microsoft, Apple, Oracle, Google и Twitter для страны? Конечно, дело не в налогах, которые Билл Гейтс, Стив Джобс, Ларри Эллисон и Сергей Брин платят в казну; дело даже не в налогах, которые их компании платят в казну (да и то, понятно, другие страны тоже получают долю этих налогов).

Действительная ценность, создаваемая такими компаниями, гораздо шире. Их сотрудники становятся продуктивными работниками и, в конечном счете, потребителями на локальном рынке. Их продукты и услуги создают ценность, даже если используется их пиратская копия, или если рекламная модель в конкретной стране не слишком окупается. Страна получает все эти бонусы, даже если не является родиной конкретного предпринимателя.

Однако, все же есть два преимущества, которые получает лишь родная страна предпринимателя-героя. Во-первых, местный предприниматель служит примером для подражания. Он (реже — она) побуждает людей мечтать, а также идти на риск, ставить на маловероятный успех, и в целом двигать экономику.

По всему миру мальчишки учат математику и точные науки в надежде стать вторым Биллом Гейтсом. Но гораздо важнее, если в вашей стране есть свой собственный Билл Гейтс. Я навсегда запомнила одну вещь, которую сказал мне приятель из России в 1991 году, на конференции в Венгрии, где я была организатором: “Конечно же, все в России знают Билла Гейтса. Но какое он имеет к нам отношение? Он живет в США, учился в Гарварде. А вот видеть, что венгры тоже сделали нечто подобное, — это очень воодушевляет нас. Это значит, что и мы можем мечтать о подобных достижениях”.

Но иногда мне кажется, что весь этот миф про героя-предпринимателя довольно опасен. В экономике типа США, где стартапы в почете, люди, которые были бы прекрасными руководителями проектов или продавцами, решаются создавать свои собственные компании, обедняя экосистему менеджеров среднего звена. Тысячи умных, образованных, высококвалифицированных людей чувствуют себя неполноценными — потому что они не герои. Очень многие принимают неверные карьерные решения из стремления к славе.

К примеру, я знаю потрясающего технического директора, который ушел и создал свою компанию, но она так и не набрала оборотов, потому что он просто не справился с управлением. Его инвесторы (в числе которых была и я) убеждали его пойти на слияние с конкурирующей компанией, во главе которой стоял блестящий продавец. Но два президента не смогли договориться между собой, и теперь компания нашего технического директора — банкрот, а вторая компания несет большие потери из-за слабой технической стороны.

В культурах, где стартапы считаются рискованным и не слишком почетным занятием, предпринимателям также сложно найти людей, готовых беззаветно вкалывать на вторых ролях. Большинство на рынке труда скорей выберет работать в крупной компании или на государство.

На секунду сосредоточьтесь не на мнимом дефиците предпринимателей, а на совершенно реальной нехватке квалифицированных специалистов, готовых на них работать. На каждого Билла Гейтса и каждого Стива Джобса, которые создают что-то свое, в здоровой экономике должны быть десятки, сотни, а то и тысячи специалистов.

Но только что, в той самой Кремниевой долине, которая является всеобщим предметом зависти, по сообщению TechCrunch, Google заплатил $3,5 млн акциями одному инженеру, чтобы тот не переходил в Facebook. Более того, с января Google поднимает все зарплаты на 10%.

Та же проблема для сотен стартапов стоит ещё острее. Им нужны разработчики, но они не могут конкурировать с Google, Facebook и им подобными. И еще: в Америке много своих инженеров (и ещё многие подтягиваются из других стран, несмотря на строгие визовые правила), а в других странах — нет. Это лишь обостряет сложности, с которыми сталкиваются стартапы из этих стран при поиске квалифицированных людей.

Как в США, так и в других странах большинство образовательных учреждений не выпускают потоком людей, которых можно брать на работу в стартапы. Проблема, собственно, в отсутствии не только инженеров, но и людей с нужными деловыми, финансовыми, коммуникационными навыками.

Многие крупные компании в развивающихся странах, например в Индии или России, сами занимаются обучением сотрудников, потому что закончить вуз — еще не значит получить ключевые знания и навыки. Для крупных компаний это даже хорошо, но это оставляет за бортом компании меньшего размера, которые не могут позволить себе ни обучать персонал, ни конкурировать за лучших специалистов. Это неравенство тормозит развитие многих экономик.

Страны, которые хотят быть успешными во многом, а не просто служить базой для пары миллиардеров-предпринимателей, которые все равно потом ускользнут куда-нибудь в оффшор, должны сосредоточиться на создании мощной образовательной системы для всех своих граждан. Именно здесь образ предпринимателя-героя может принести пользу — мотивируя изучение математики и точных наук, которые так или иначе пригодятся молодым студентам, даже если они потом не изберут техническую карьеру.

К чему подталкивать предпринимателей? Может быть, вместо того, чтобы субсидировать стартапы напрямую, государство могло бы становиться для них хорошим клиентом. В Америке государство — богатый клиент для производителей программного обеспечения всех видов. Когда-то оно точно также сделало существенный вклад в развитие авиации, заключая с перевозчиками контракты на почтовые перевозки.

Предприниматели обычно идут туда, где есть деньги, но их компании остаются — и приносят пользу, а также рабочие места — там, где они могут найти хороших клиентов и хороших сотрудников. И самую лучшую работу получают самые образованные люди; а затем они зарабатывают на ней деньги, на которые можно купить всевозможные товары и услуги, что производят они сами и их коллеги.

Эстер ДАЙСОН, председатель правления EDventure Holdings