Антиквары: харьковского судью Трофимова погубила роковая страсть к монетам

 — …Убийство, совершенное с целью завладения имуществом, то есть тема коллекционирования монет, — заявил во время пресс-конференции генеральный прокурор Украины Виктор Пшонка. 

Но может ли такое жестокое убийство быть связано с невинным вроде бы занятием? “КП” решила это выяснить, пообщавшись с серыми антикварами. 

Тихо зашел — тихо вышел

Судья был страстным коллекционером. Собирал открытки, фарфоровые статуэтки  и монеты. Последние дорого стоят.

— Цена некоторых экземпляров доходит до 3-4 миллионов долларов, — говорит ведущий эксперт в области нумизматики Украины Вячеслав Дубовик. — Так, в прошлом году на аукционе в Нью-Йорке был продан золотой статтер Пантикапея (древний город, на месте которого сейчас Керчь. — Авт.). Цена статтера  — 3 миллиона долларов. Говорят, монету купил украинский коллекционер через дилера. 

Вряд ли дилер работал на судью, но, возможно, и ему было чем похвастать. И  допустим, “его гордость” хотят украсть. Частные коллекции — всегда предмет интереса. Но убийство во время подобной кражи — нонсенс. Яркий пример тому Закарпатская область. 

— За последние десять лет было обворовано более 20 коллекционеров, — говорят в пресс-слубже ЦОС УВД в Закарпатской области. — Грабители охотятся за работами популярных сейчас мастеров “новой закарпатской школы”. Но крадут тихо. Большинство преступлений были совершены во время отсутствия хозяев. 

То есть кровавую бойню никто не устраивает. Тихо зашел — тихо вышел. Хотя те же картины всегда на виду. А вот монетки судья мог и спрятать. Тогда пытай — расскажет. Но так, чтобы всю семью под корень? Тут что-то не так…

Подменили картину на постер и гордо удалились 

С антиквариатом всегда “что-то не так”. Интуитивно вроде ясно — этот  мирок особый, но как устроен — не понятно. У милиции есть такое правило: если ловишь маньяка, иди к тем, которые уже сидят — они подскажут, как поймать. Мы отправились к коллекционерам Харькова. Один из них особенно примечателен — Вадим Гужва. Проходит по делу о краже картины Айвазовского из Одесского музея и картины Поленова из музея Севастополя. Картину Айвазовского ценой в 300 тысяч долларов вынесли ночью через окно.

—   А Поленова с подельником вынесли средь бела дня, — говорит бывший начальник УБОП УМВД Украины в Кировоградской области Александр Колтырин, который и взял Гужву с поличным во время перевозки картины. — Полотно стоимостью в 30 тысяч долларов вынули  из рамы — вставили вместо него ламинированный постер.

И неспешно удалились. Правда, далеко не ушли. Парочку поймали — Гужва шесть лет сидел в Одесском сизо, давал показания.

— Сейчас меня выпустили под подписку: приезжайте — поговорим! — зовет он нас в Харьков.

Договорились встретиться на вокзале. Навстречу семенит мужчина лет сорока. Поджарый, одет просто, но дорого, спортивный стиль. Взгляд твердый, умный, пронзительный — из-под очков. Идем в гости. В квартире разруха, ремонта не было лет сто: старая мебель, в углах навалены какие-то баулы. На стене пара картин. 

— Остатки моей коллекции, — говорит. -  Собираю постимпрессионистов. 

Включил радио. Новости трещат на французском.  

— А на русском не греют душу? — интересуюсь. 

— Да я привык на французском — долгое время жил во Франции, — поясняет Гужва. -  Был агентом. Вы, наверное, знаете, что крупные коллекционеры держат своих агентов. Мы шерстим по блошиным рынкам, участвуем в торгах. Во Франции аукционы — каждый день. Потому каждый уважающий себя антиквар имеет там своего человека. 

— Вам платили зарплату — снимали квартиру? 

— Точно.

— Но вы уехали… Нужно было брать Айвазовского?  

— Боже упаси! Я не говорю, что “белый и пушистый”, но Айвазовского “не брал”! Это все Филоненко — собака такая, подставной агент. 

— В смысле?

— Он, как выяснилось, работал на милицию — они его ко мне подослали. И он же меня сдал со всеми потрохами… 

Думала — врет. Это в Америке внедряют копов в преступные банды, а у нас… Отлучившись “на минутку”, набираю Колтырина. Интересуюсь: неужто засылали агента? 

— Было дело, — говорит. — У нас в Александрии имелся свой “человек”. Привлекался к уголовной ответственности. Сидел за кражи (обчистил квартиру. — Прим. авт.), хотя могли и за грабеж посадить. Короче, мы его привлекали к сотрудничеству. Поскольку крутится в криминальных кругах, то получал и выполнял специальные задания милиции. И вот он сообщил, что в Харькове имеется известный вор антиквариата. Ищет подельников. 

— Втерся ко мне в доверие, — сокрушается Гужва. — Но не сразу, не сразу… 

Воровская удаль

Изначально Гужва повез его в Питер, так сказать, знакомить с прекрасным. Зашли в Эрмитаж. 

— В одном из залов стояла серебряная ваза для цветов, внушительных размеров, — вспоминает Гужва, не в силах сдержать улыбки. — Филоненко мне говорит: хочешь, сопру для тебя? Я ему отвечаю: ты дурак? Она ничего не стоит! И пошел дальше.

Но Филоненко надо было выслужиться — и он немного отстал от Гужвы. Тот обернулся — нет друга.

— Ну все, думаю: труба дело! Возвращаюсь в зал: ни вазы, ни Филоненко.  Жду, что сейчас завоет сирена, но все тихо. Смотрительница тихо дремлет. Ладно… Выхожу на улицу. Вижу, стоит этот дурак на остановке автобуса (это пара шагов от Эрмитажа. — Авт.), а ваза в снегу рядом. Я просто обалдел. Спрашиваю: ты как ее вынес-то? Да, говорит, так и вынес: завернул в куртку и прошел все кордоны. И даже ладошки у этого подлеца не вспотели.

Вроде все хорошо, но вот беда — ваза действительно не стоит ничего. По оценке музея всего 1,5 тысячи долларов. Для антиквара — семечки. В итоге Гужва взял ее себе на память. На следующий день пошли в Кунсткамеру. Когда вышли — там не оказалось статуэтки “повелителя злых духов” и фарфоровой беседки для цикад. На них тоже не заработаешь, но какова воровская удаль! 

— Сработаемся! — вынес вердикт Гужва. 

И махнули в Польшу. Антикварные лавки грабили без счета. Поляки уже думали, что пойдут по миру, но тут “парочка” переключилась на музеи. Вынесли серебряный наградной ковш Петра Первого и пару орденов времен Наполеона по 200 тысяч каждый. Переправили все это добро через границу, а дальше?

— Сдавали в антикварные лавки, — говорит Александр Колтырин. — Галереи Киева, Харькова, Москвы — все были завалены добром Гужвы. Эти лавки работают по принципу комиссионок, а цену Гужва выставлял не бросовую, потому вещи долго искали своего покупателя.

Но попали в руки милиции. Мы все добро вернули: одним вазу, другим — ордена. И все довольны: Колтырину есть что вспомнить, Филоненко наслаждается свободой. И только Гужва недоволен — ему светит до 12 лет тюрьмы. Но случай любопытный. 

Выходит, работал в условиях жесткой конкуренции. А попался, потому что брал на себя слишком много. Он и жнец, и швец, и на дуде игрец. В смысле и коллекционер, и агент, и вор, и продавец. Это уникально — исключение из правил. 

— Обычно схема несколько иная, — говорит Ольга Сагайдак. — Существует целая цепочка — и довольно длинная из мелких дилеров.

Один купил у вора, продал другому с наваром буквально в 20 долларов, тот третьему — четвертому…

— И только тогда вещь дойдет до крупного агента, который работает с нашей галереей, — продолжает Сагайдак.

Почему все так сложно? Есть причина. При сдачи вещи в лавку надо предъявлять паспорт. 

— Это на случай, если придет милиция. Мы моментально выдадим человека, который принес работу, — говорит Ольга. — Нам не нужны проблемы с законом. 

Дилеры, зная об этом, не спешат показывать паспорт. Но крупные агенты рискуют, правда, не так сильно, как кажется на первый взгляд.

— В законе есть статья, что приобретение заведомо краденой вещи, как и ее продажа, карается до трех лет тюрьмы, — говорит адвокат компании “Аурум и Юстос” Артем Середа. — Тут ключевое слово “заведомо”. То есть если вы как бы не знали, что вещь краденая, то и претензий нет. 

Допустим, у  хозяина антикварной лавки спросят: вы знали, что эта вещь краденая? 

— Нет, конечно, — будет ответ. — Принес вот этот товарищ.

Хорошо. Найдут  товарища. Тот выдаст Васю из Жмеринки, а Вася — Колю из Полтавы и так далее. До самого мелкого дилера, как правило, дело не доходит — милиция выдыхается на полдороги. Подобная цепочка — необходимый буфер безопасности. Предъявлять претензии некому. И что самое смешное: нет каталога украденных вещей. Более того, у музеев зачастую даже нет фото похищенных работ. А раз так — они не попадают в базу поиска Интерпола. А база обещала быть пухлой. За последние десять лет, по данным милиции, из музеев Украины вынесли более сотни полотен! Более сотни! Из них найдены три: Айвазовский, Поленов, Караваджо. И приехали. Остальные полотна успешно нашли своих хозяев. И через лавки, и “на личных контактах”. О вещах из личных коллекций и говорить не приходится. То есть рынок антиквара у нас кипит и пенится, но какое место в нем занимал судья?

Обычный коллекционер тоже бывает опасен

 Согласно информации на сегодняшний день, судья не был дилером и не был вором. 

— Обычный собиратель, таких много, — уверяют в Харьковском клубе коллекционеров.

Возможно, продал кому-то фальшивку — и ему отомстили?

— Тут момент тонкий, — рассуждает Гужва, на время забыв о своих проблемах. — Расскажу на примере России. Если помните, там пару лет был скандал с Третьяковкой. Эксперты на фальшивки выдавали заключение, что работы подлинные. 

Обман раскрыли, экспертов судили. Но это не все… По их вине агенты со всего СНГ потеряли свое лицо, продавая уважаемым господам фальшивки. А в мире антиквара репутация — много значит. По закону чести агенты вернули клиентам деньги. Но при этом понесли убытки, вызвали “крышу”. 

— Как известно, всех антикваров крышуют, — продолжает Гужва. — В России этим занимаются спецслужбы, в Украине не скажу — мне тут еще жить. Так вот: у тех экспертов у Третьяковки теперь ни машины, ни квартиры... Потому что они “гадили” и были неправы, впрочем, к судье это случай вряд ли подходит…

Ему махлевать было непросто. Даже если он продает монетку, ее-то на голубом глазу не купят — сделают экспертизу.

— Если с простыми коллекционерами и бывают проблемы, то по другому поводу, — уверяет “специальный агент” Игорь Филоненко, который за время работы с  коллекционерами изучил мир антикваров. — У них дома часто бывает схрон.

— Какой схрон?

— Ну, допустим украли вы картину... Покупателя нет, а хранить где-то надо. Дома — глупо: все яйца в одной корзине не носят. Потому отдают на хранение знакомым коллекционерам, притом из разных городов. Но периодически эти “хранители” отказываются выдавать вещицы. Фанатики… Им какая-нибудь монетка становится дороже жизни. 

— И что тогда?

— Тогда антиквар зовет “крышу”. И та “решает”.Как именно? Зависит от цены вопроса, — признается Филоненко. — Бывает, и до траура доходит. 

Так, может, и с судьей так вышло? Надо признать, его квартира была бы оптимальным схроном. Почему? Да потому, что если тебя задержали и вскрывают одну “малину” за другой, на судье споткнутся. Есть такое понятие как неприкосновенность судьи и его жилища. Разрешение на обыск дает лично генеральный прокурор.

— С учетом этого, думаю, дилеры на него вышли первыми и предложили сделать “склад”, — говорит коллекционер, который представился Андреем. — Ведь у судьи надежно как в банке, если, конечно, не сыграет человеческий фактор. Может, сыграл. И кстати, вы знали, что золотой статтер несколько месяцев назад был украден?  

Украден? Это очень печально. Да и в целом все довольно мрачно.  Но как бы то ни было — следующий ход за милицией. Но пока медлят — не так просто выловить рыбку в пруду, который годами зарастал тиной.

Р.S. Обвинять милицию в том, что она буксует, справедливо, но лишь отчасти. Нет своих агентов в мире антикваров — плохо. Но кто будет вербовать агентов? Тот же Колтырин в свои неполные сорок лет на пенсии. Большинство оперов из его поколения скосила знаменитая “реформа”. Старые волки ушли, их место занял “молодняк”. Мало опыта... Специального нет вовсе. В милиции Санкт-Петербурга существует так называемый девятый отдел — “антикварный”, они специализируются только на поисках похищенных раритетов. Конечно, у нас по всей стране меньше антиквариата, чем в Питере, но с другой стороны, одного отдела на страну вполне хватит. А еще деньги нужны. Ведь агенты любят деньги, а в нашей милиции часто не хватает в принтере бумаги. Про музеи вообще молчок. Бывает, что в них нет сигнализации, поэтому некоторые из музеев чистят примерно раз в три года. 

Несколько лет назад Гильдия антикваров Украины предложила сделать электронный каталог всех работ из музейных фондов — с фото, провести экспертизы — и все за деньги меценатов. И что вы думаете? Музейщики отказались! И это понятно: копни глубже, половина фонда окажется подделкой, другой нет вовсе. И даже не потому, что украли! Просто музейщики не могли отказать местному голове, когда тот попросил украсить свой кабинет “каким-нибудь” пейзажем. Потом голова сменился, что стало c картиной — неизвестно. И такая ситуация повсеместно. Может, потому нашу страну, несмотря на малое количество антиквариата,  местные и даже европейские агенты величают Клондайком. Выноси — не жалко. И судя по резонансному убийству судьи, “добытчики антиквариата” в Украине окончательно перестали стесняться. 

Кстати

Пятерка самых дорогих краж в Украине

Выборка была сделана Гильдией антикваров Украины. В поле зрения попали те работы, которые были украдены в период с 1999 по 2009 год — и до сих не найдены. 

1. Картины Ивана Айвазовского “Морской пейзаж с парусником” и “Морской пейзаж с лодкой”. Работы были похищены из частной коллекции жителя Львова. Стоимость каждого полотна более 200 тысяч долларов.

2. Картина Альберта Эрдели “Пейзаж в саду и натюрморт с флоксами”, XX век. Похищена в Ужгороде из дома вдовы художника. Стоимость работы — 100 тысяч долларов.

3. Монеты времен Золотой Орды (5000 единиц) из золота, серебра и меди. Похищены из частной коллекции Киева. Стоимость — от 50 тысяч долларов.

4. Картина Татьяны Яблонской “Интерьер со шкафом для посуды”, XX век.  Похищена из Кмитовского музея изобразительного искусства. Цена работы — 20 тысяч долларов.

5. Картина Марины Примаченко “Два павлина”, ХХ век.  Похищена из частной коллекции жителя Киевской области. Цена работы — от 10 тысяч долларов.