Шторм — обычное дело

В номерах гостиницы “Новороссийск”, стоящей на берегу Черного моря, лежит инструкция — как неопытный гость может спастись в случае шторма или наводнения. Это не случайно — порт Новороссийск построен в расчете на ветер до 60 м в секунду. В 1997 г., когда северо-восточный ветер дул со скоростью до 80 м, рушились припортовые сооружения, гнулись краны, вспоминает начальник одного из краснодарских портов. Правда, в порту Кавказ, рядом с которым тонули и бились суда 11 ноября (см. врез), такого сильного ветра не бывает, говорит он. Его не было и в этот раз.

Порт Кавказ — это маленький населенный пункт в Керченском проливе, с его берега видны и Азовское, и Черное моря, а на противоположном берегу — украинский город Керчь. Именно здесь затонуло четыре судна. По свидетельствам очевидцев, высота волны в проливе достигала 7 м, а такого не было в порту Кавказ с 1969 г., рассказывает начальник одного из портов. Но глубина Керченского пролива в этом районе не превышает 12-14 м, а на такой глубине волн выше 4 м не бывает, возражает Юрий Ткаченко, начальник Краснодарского краевого центра по гидрометеорологии и мониторингу окружающей среды — ведомства, которое предупреждало моряков о предстоящем шторме. Шторм такой силы — явление нечастое, но и не уникальное, говорит Ткаченко. Такие ветра бывают в проливе в среднем раз в пять лет. Последний сильный шторм был в 1992 г. — ветер тогда дул со скоростью до 35 м в секунду, но ни одно судно не пострадало, вспоминает он.

Кто виноват

Главный виновник экологической катастрофы — танкер “Волгонефть-139”, разломившийся пополам километрах в 25 от берега. Из судна вытекло не менее 1300 т мазута. Кормовая часть танкера сейчас стоит на причале, огороженная бонами (ярко-красными прорезиненными полосами материи — они не дают мазутному пятну расплыться). Весь мазут из кормовой части “Волгонефти-139” уже вытек, теперь его нужно только откачать из мазутной запруды, рассказывает руководитель Росморспасслужбы при Минтрансе России Анатолий Янчук, а вот с носовой частью, которая лежит на дне залива, все сложнее. По словам Янчука, “танки” (отсеки корабля) носовой части “Волгонефти-139” герметизированы и вскоре силы Военно-морского флота приподнимут ее над поверхностью, чтобы открыть люки и выкачать оставшийся мазут.

“Это он от старости, — улыбается работник Новороссийского порта, участвующий в спасательных работах, показывая на облупившийся корпус “Волгонефти-139” и трухлявую деревянную окантовку, — если бы не шторм, он бы сам развалился”. Присутствовавший там же представитель собственника судна — компании “Волготанкер” отказался разговаривать и себя не назвал. Специалисты говорят, что возраст танкера (выпущен в 1978 г.) — только одна из причин его гибели. “Волгонефть”, так же как и остальные пострадавшие корабли, — речное судно, которое может выходить в море только в хорошую погоду. Главный вопрос — почему капитаны судов не сделали того, что должны были сделать по правилам, — уйти в открытое море и встать под определенным углом к волне, разводят руками сотрудники МЧС и портов. С капитанами пострадавших судов связаться не удалось. Прокуратура, возбудившая уголовное дело, и специально созданная комиссия пока виновных не назвали.

“А когда это кончится?”

Росморспасслужба Минтранса и МЧС ликвидируют последствия. Они будут работать здесь еще как минимум 10 дней, говорит Янчук. За это время планируется откачать мазут. Потом спасатели займутся подъемом трех затонувших судов с серой на борту. Она не так опасна, как мазут, говорит Янчук, поэтому ею можно заняться позже. Часть серы была упакована, рассказывает он, а неупакованное вещество можно толочь прямо на дне, а потом откачивать серную жижу насосами. С ним соглашается замглавы Росприроднадзора Олег Митволь: вчера в Москве начались испытания, которые должны дать ответ на вопрос, вступает ли сера в опасные для окружающей среды реакции с морской водой. “Пока испытания положительного результата не дали”, — сказал он вчера вечером.

“Мазутную грязь”, приведшую к массовой гибели птиц, с берегов собирают вручную граблями и лопатами, а потом вывозят “Камазами” — “хоронить” на расположенной неподалеку базе НПП “Сириус”. На выезде из порта “специально обученный человек” ведет учет грузовиков с грязью. “В первый день мы вывезли только 16 “Камазов”, а вчера уже 86”, — говорит начальник одного из отрядов. Подтягиваются все новые силы — сначала работали отряды МЧС, потом, когда улучшилась погода, на помощь пришли службы ЖКХ со всей Кубани, пожарные отряды, студенты-волонтеры. На уборку приехали и военные — их лагерь с полевой кухней стоит на въезде в порт. Сейчас берег чистят почти 800 человек. Но уборка начинает казаться бессмысленной — на следующий день на чистый берег волна выплескивает новую черноту. “Вопрос у всех один — а когда это кончится?” — жалуется командир одного из отрядов.

Ответ должны дать гидрологи, которые еще не закончили обследование залива, говорит Янчук, но пока мазутные пятна на поверхности остались. Митволь же предупреждает, что тяжелая фракция мазута, которая сейчас лежит на дне, всплывет в апреле, когда температура достигнет 20 градусов. Чтобы локализовать источник загрязнения, нужно как можно скорее построить дамбу, соединяющую косу Тузла с побережьем, но украинская сторона политизирует этот вопрос, жалуется он.

Глеб СТОЛЯРОВ