Маленький принц денежных потоков

В башне Bollore на западной окраине Парижа царит оживление. Несколько столовых для менеджеров были принесены в жертву толпе молодых, непритязательно одетых журналистов, представляющих новое лицо одной из самых влиятельных семейных корпораций Франции.

Столпотворение связано с состоявшимся в начале февраля запуском новой бесплатной газеты — Matin Plus. Растущие инвестиции в медиабизнес корпорации Bollore, история которой насчитывает уже 185 лет, сейчас привлекают гораздо больше внимания, чем ее традиционная, менее гламурная деятельность.

Впрочем, изменения в имидже Bollore не носят тотального характера. Обстановка в офисе Венсана Боллоре, финансиста, выстраивавшего бизнес компании с 1981 г., наводит на мысли о его прозаических делах. На одной из полок стоит портрет Абду Диуфа, бывшего президента Сенегала, — живое напоминание о том, что стержнем империи Bollore по-прежнему остаются морские и железнодорожные перевозки грузов, стивидорные услуги и плантации в Африке.

“Он [Диуф] мой друг, и он оказал мне высокую честь”, — говорит Боллоре, старший офицер сенегальского ордена Льва. В январе одна из камерунских газет включила его в число шести французов, которые негласно управляют Камеруном.

Bollore, акции которой котируются на Парижской фондовой бирже, является вторым по величине дистрибутором нефтепродуктов во Франции. Кроме того, компания производит пластиковую пленку для конденсаторов, упаковочные материалы, а также сверхтонкую бумагу, на которой печатается религиозная и юридическая литература.

От промышленности к гламуру

Венсан Боллоре, моложавый 54-летний человек, славится своим агрессивным и даже авантюрным стилем ведения дел. Он утверждает, что не собирается менять компанию ради нового поколения членов семьи, которым, вероятно, скучно иметь дело с традиционными ключевыми направлениями бизнеса.

У руководителя четверо детей, из них двое — Янник и Себастьян — работают в Bollore. Племянник Венсана, Седрик де Байанкур, исполняет обязанности его помощника.

“Это не эволюция от промышленности к гламуру, — уверяет Боллоре. — Это вполне осознанная диверсификация в те области бизнеса, в которые мы верим”.

Среди менее известных медийных активов компании числятся легендарный парижский кинотеатр Mac-Mahon, где разворачивается действие одного из фильмов Жан-Люка Годара, а также 10%-ная доля в Gaumont, французской киностудии, владеющей также сетью кинотеатров.

Что касается новой газеты Matin Plus, то на нее работают журналисты из принадлежащих Bollore вечерней бесплатной иллюстрированной газеты Direct Soir и цифрового телеканала Direct 8. Впрочем, часть материалов для газеты заимствуется из Le Monde на основе специального соглашения.

Похоже, что экспансия Bollore в медиабизнесе далека от завершения, особенно если учесть, что Боллоре заработал кучу денег на инвестициях в Vallourec, компании, выпускающей стальные трубы и ставшей звездой фондового рынка. Боллоре говорит, что готов купить Les Echos, родственное издание британской Financial Times, если подтвердятся слухи о том, что нынешний владелец этой газеты — корпорация Pearson — хочет ее продать. “Это громкое имя, — поясняет Боллоре. — Очень хорошая газета, я читаю ее уже 37 лет”. Впрочем, он говорит, что не собирается покупать долю в Le Monde: финансовые показатели этой газеты не соответствуют ее политическому весу.

Накануне предстоящих 22 апреля выборов президента Франции оппоненты возобновили критику неформальных связей, якобы существующих между правоцентристским кандидатом Николя Саркози и некоторыми газетными магнатами.

Боллоре знаком с Саркози настолько хорошо, что обращается к нему на ты, но уверяет, что знает лично и других основных кандидатов. По словам бизнесмена, принадлежащие ему СМИ не предоставляют режима особого благоприятствования никому из претендентов на президентский пост.

“Обычно группы, которые приходят в медиабизнес, стремятся стать влиятельными. Но не мы. Мы не вмешиваемся в дела французского или каких-либо других государств, — говорит предприниматель. — Мы работаем в тех секторах экономики, где владение СМИ может принести конкурентные преимущества”.

Упрямый кельт

Построение медиаимперии не единственный проект Bollore, далекий от завершения. Другая длинная сага — конфликт с британским медиабайером Aegis. Получив контроль над французской маркетинговой группой Havas, Bollore затем приобрела 29% акций Aegis с целью наладить партнерские отношения между двумя компаниями. Однако требование Боллоре ввести в совет директоров Aegis двух якобы независимых директоров уже трижды было отвергнуто большинством акционеров, которые прислушиваются к мнению топ-менеджеров компании. Те считают, что у представителей Bollore, связанной с конкурирующей Havas, возникнет конфликт интересов. Последний раз Боллоре отказали на прошлой неделе. Ничуть не обескураженный, француз заявил, что готов еще раз поставить данный вопрос на голосование акционеров. Что произойдет, если и в четвертый раз результат голосования будет отрицательным? Похоже, глава Bollore готов сделать и пятую попытку.

“Мы родом с запада Франции, — говорит Боллоре. — У нас кельтские корни, а потому мы очень упрямы”.

Хотя бизнесмен любит подчеркивать связь своей семьи с Бретанью, сам он родился в парижском предместье и учился в одном из лучших столичных лицеев. Изысканное воспитание заметно, в частности, когда Боллоре отвечает на вопросы о его отношениях с Морисом Леви, главой компании Publicis. Недавно он нанес Леви ощутимый удар, переманив у него двух молодых звезд.

Боллоре охотно вспоминает, как в детстве он играл в бассейне, принадлежащем основателю Publicis Марселю Блестейну-Бланше. Тем самым он дает понять, что в соперничестве с Publicis нет ничего личного — это чистый бизнес. Резюмируя, он дипломатично замечает, что “реклама — это такой бизнес, в котором места хватит всем”.

Ярлык рейдера

Заключая многие свои сделки, Боллоре действует очень агрессивно, но он уверяет, что не заслуживает ярлыка корпоративного рейдера, который на него повесила, как он выражается, “англосаксонская пресса”.

По его словам, прибыли его семейной компании формируются благодаря тщательно продуманным, неторопливым и прозрачным инвестициям. “В этих проектах постоянно вращается множество колесиков, они вовсе не являются результатам неожиданных, яростных атак какого-то свирепого финансиста-троглодита”, — уверяет он.

Это означает, в частности, что финансист готов долго терпеть убытки Matin Plus: “Когда мы говорим, что выйдем на прибыльность через 6-7 лет, то имеем в виду, что для нас это приемлемый срок”.

Такую же терпеливость он демонстрирует и в другом долгосрочном, хотя и более экзотичном проекте — создание электромобиля в партнерстве с французской государственной энергомонополией EDF. Боллоре надеется, что этот стиль работы сохранится в компании и после его ухода на пенсию: “Я рассчитываю, если повезет, оставаться во главе корпорации еще лет 15. Не знаю, кто станет моим преемником, но хотелось бы, чтобы акционеры и ему давали возможность работать в рамках долгосрочной стратегии”.

Манеры Боллоре свидетельствуют о его открытости. Он производит впечатление полностью уверенного в себе человека, которому нечего скрывать. В нынешнюю эпоху доминирования фондов прямых инвестиций его публичная компания действительно является более открытой, чем многие инвестфонды. Правда, инвестиционные механизмы и организационные структуры у Bollore остаются весьма запутанными даже после недавнего реформирования.

“На нас смотрели как на дураков”

Было бы преувеличением сказать, что Боллоре сильно заботится о том, что о нем говорят другие. Тем не менее, когда он рассказывает об истории своих сделок, он одновременно как бы и воздает себе хвалу, и пытается себя оправдать. Все время в качестве фона звучит идея противостояния Боллоре и остального мира.

“Когда мы 20 лет назад инвестировали в Африку, все смотрели на нас как на дураков: никто не верил в перспективы этого континента”, — рассказывает он. Далее выясняется, что точно так же никто не верил в наземные цифровые телесети, когда создавался бизнес Direct 8.

Когда речь заходит о действительно эффектных инвестиционных проектах, некоторое самолюбование выглядит оправданным. В 2002 г. Боллоре стал крупным акционером трубопрокатной компании Vallourec. Тогда ее акции (с учетом дальнейшего дробления) стоили около 10 евро, а сегодня торгуются по 180 евро. Фиксировать прибыль Боллоре начал уже в 2005 г., за несколько месяцев до того, как весной 2006 г. котировки достигли пика в 232 евро. Но и сейчас он владеет пакетом в 7,5%.

Что привлекло Боллоре в Vallourec? “Мы были убеждены, что развитие экономики в Китае и Индии вызовет спрос на энергоносители, прежде всего нефть. А отсюда возникает рост потребности в трубах”, — объясняет Боллоре. “Маленький принц денежных потоков”, как прозвали Боллоре, в качестве члена совета директоров Vallourec активно помогал провести критически важную реструктуризацию компании.

Инвесторы, пошедшие по следам Боллоре и купившие акции Vallourec, не прогадали. Финансист указывает на этот факт, когда критики заявляют, что он озабочен только ростом своего контроля в компаниях и игнорирует интересы миноритариев. Французская Havas недавно заслужила всеобщую похвалу, когда ее подразделение Euro RSCG запустило несколько новых бизнесов, но до триумфа Vallourec ей еще, конечно, далеко.

Адам ДЖОНС