Так и запишем

Об обещаниях "возвратить народу награбленное", постоянно повторяемых оппозиционерами в предвыборных речах прошлого года, сегодня многим из них не хотелось бы и вспоминать. Даже несмотря на принятие правительством программы с красноречивым названием "Собственность — народу" его представители начали отнекиваться от причастности к процессу едва ли не с первых дней вступления в должности.

Случилось это по той простой причине, что чересчур рьяное "восстановление справедливости" оказалось способным подорвать инвестиционный климат и настолько испортить отношения с западными партнерами, что ни о каком экономическом развитии не могло бы быть и речи. Если даже такие инициативы правительства, как отмена ряда льгот и статуса свободных экономических зон, вызвали на Западе вполне неоднозначную реакцию, то пересмотр прав собственности на предприятия, проданные в последние годы, был бы воспринят там не иначе, как грабеж среди бела дня.

Неудивительно, что заявления о "тысячах украденных предприятий" и необходимости полной ревизии приватизационной программы быстро сошли на нет, а вместо них всплыла идея "отдельного списка" — чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

Но и со списком у правительства не сложилось. Противоречивые заявления о количестве претендентов в списке, постоянные утечки информации из аппаратных недр по конкретным объектам, дальнейшие подтверждения-опровержения, обещания министров (и даже Президента) "огласить весь список" к конкретному сроку, претензии к несоблюдению этого срока и т. п. — все это, конечно, надежно обеспечило работой информационные агентства, но никакой ясности в реприватизационные намерения правительства не внесло.

Впрочем, могло ли быть по-другому? Стараясь не называть основную — политическую — претензию к собственникам "незаконно приватизированных" предприятий, правительство вынуждено было придумывать некие критерии справедливости, которым эти предприятия не отвечали бы. При этом такие претензии, как низкая цена приобретения, невыполнение инвестиционных обязательств, игнорирование социальной составляющей и, наконец, отсутствие прибыли с соответствующими налоговыми отчислениями выглядели достаточно рациональными. Однако вскоре выяснилось, что большинство "обреченных" этим критериям не соответствовали, в то время как немалое число предприятий, вполне им отвечавших, оказывалось вне списка.

Так, только по показателям прибыльности за прошлый год Краматорский металлургический потерпел убытков на 7,705 млн. грн., харцызский "Силур"— 24,964 млн. грн., Енакиевский металлургический — 27,857 млн. грн., Орджоникидзевский ГОК — 69,985 млн. грн., Марганецкий ГОК — 66,432 млн. грн. "Рекордсменом" можно считать Южный горно-обогатительный комбинат, закончивший 2004 год с убытком в 262,821 млн. грн. Как ни странно, но в пресловутом "списке 29", рассекреченном московским "Коммерсантом", нет ни одного из перечисленных предприятий — зато в него включены "Криворожсталь" вкупе с Центральным, Северным и Ингулецким ГОКами — то есть предприятия, отличающиеся вполне стабильной и прибыльной работой с соответствующими отчислениями в государственный и местный бюджеты.

Такие же странности и по другим критериям. Например, в списке упомянут Никопольский ферросплавный завод. Возможно, 410,5 млн. грн., выплаченные за его контрольный пакет, — не самая высокая цена. Однако аналогичный пакет Запорожского ферросплавного обошелся приобретателям в 33,3 млн. грн., а Стахановского — вообще в 6,19 млн. грн., но никаких упоминаний о них список не содержит.

О сохранении "социалки" и говорить не стоит. Если из предприятия не удается выбить деньги даже Налоговой администрации, то на что может рассчитывать трудовой коллектив? Так, состояние дел на уже упомянутом Марганецком ГОК "удостоилось" отдельного замечания в отчетном докладе на последнем съезде отраслевого профсоюза, а представитель тамошнего профкома был вынужден просто отказаться от разговора с журналистами.

Информации же о возможном переходе под управление хозяев Марганецкого ГОК оказалось достаточно, чтобы работники Никопольского ЗФ вышли на улицы с демонстрациями протеста. При этом НЗФ — в списке, а МГОК — нет. Предвзятость составителей списка — налицо. И ларчик, в общем, открывается просто — новая власть причисляет предприятия к "незаконно приватизированным" явно не по экономическому признаку.

Но сказать об этом вслух никто в правительстве не решился, и окончательно запутавшись в "критериях" и "расчетах", представители власти начали постепенно "спрыгивать с темы". Поэтому пока первый вице-премьер давал пояснения относительно содержания московских публикаций, премьер продолжала отрицать существование пресловутого списка. Юлии Тимошенко этот список, в общем-то, и не нужен — она первой поняла невозможность его "ответственного" составления и ограниченность в качестве инструмента ручного управления экономикой.

Премьер готовит не списки, она готовит Закон, по которому "кандидатами на реприватизацию" окажутся едва ли не все предприятия, пребывающие в частной собственности. Этот закон также должен предусматривать варианты откупа от правительственных претензий — в зависимости от обстоятельств и, возможно, персональных управленческих задач г-жи премьера. А за список, поскольку тот уже обещан Президентом, пусть отдуваются другие. Как будто это они раздавали обещания на Майдане.

Тимур ЭЛЬБРУСОВ