Поровну или по-честному?

Эту идею “социальной реприватизации” высказал профессор МГИМО, консультант российского МИД Виктор Сергеев во вторник, 14 июня, на международном экономическом форуме “Реприватизация в Украине путь к законности и социальной справедливости”. А организатор форума — партия “Союз” — пообещала включить часть высказанных идей в альтернативный законопроект по реприватизации.

В течение вторника и среды более тридцати ученых-экономистов из Украины, Российской Федерации, Евросоюза и США обсуждали на форуме “Реприватизация в Украине...” свои варианты проведения этой самой реприватизации. Главная идея, которую сразу озвучил глава оргкомитета форума, лидер партии “Союз” и председатель Антимонопольного комитета Украины Алексей Костусев, — “восстановление социальной справедливости и придание реприватизации социальной значимости”. (Напомним, приватизация в начале 90-х и затевалась как раз с целью восстановления социальной справедливости. Не получилось.)

Наиболее популярной на форуме была теория профессора МГИМО, консультанта российского МИД Виктора Сергеева о “социальной реприватизации”. По его мнению, раз уж процесс реприватизации начат, то нужно провести дооценку приватизированных предприятий. И на сумму разницы между этой ценой и той, по которой предприятия были куплены, г-н Сергеев предлагает выпустить долговые обязательства собственников этих объектов перед государством со сроком погашения 20-30 лет. Под залог этих обязательств государство может выпустить собственные облигации для граждан, утверждает ученый. Сумму, которая, по расчетам г-на Сергеева, достигнет “2-5 трлн. долларов”, позволит компенсировать утраченные вклады в Сбербанке СССР и осуществить “другие экономические проекты”. Таким образом, Украина получит “длинные деньги” в экономику и улучшение экономического инвестиционного климата, а новые собственники — стабильность своих вложений, утверждает российский ученый. (Озвученная сумма в 5 трлн. долларов потрясает своей грандиозностью. Для справки: в 2004 году за счет приватизации было получено 9,5 млрд. грн., т. е. примерно 1,8 млрд. долларов. Даже если умножить эту рекордную сумму на 15, т. е. на количество лет проведения приватизации триллион ну никак не получим. Кроме того, возникает масса вопросов с долговыми обязательствами и облигациями: кто и как их будет оформлять и, главное, покупать? Насколько добровольным и юридически безупречным будет этот процесс? Как это будет соотноситься с правом нынешних собственников продавать свои объекты? И т. д. и т. п.)

Глава департамента макроисследований в АМРО Bank (Лондон) Злотт Папп тему развил: разницу в реальной и “продажной” цене можно рассматривать как доход новых собственников — доход который подлежит налогообложению.

Реприватизационные “длинные деньги” участники форума предлагали инвестировать, например, в развитие инфраструктуры страны. Правда, директор Института экономического прогнозирования НАН Украины Валерий Геец опасается, что в таком случае доходность украинской экономики резко упадет: такие вложения, мол, обычно очень медленно окупаются. Но в любом случае, какую бы модель реприватизации ни избрала нынешняя власть, процесс нельзя затягивать, так как “это вносит фактор неопределенности” и снижает инвестиционную привлекательность страны, подчеркнул г-н Геец [вот тут целиком согласны]. Проблема еще и в неповоротливости украинской бюрократии, в низком пороге так называемой разрешающей способности управленческой системы, добавил профессор. Без увеличения гибкости системы любая модель реприватизации может быть загублена на корню, убежден он.

Депутат Госдумы РФ от фракции “Родина” Сергей Глазьев напомнил российские реалии: если в обществе возникает стереотип незаконности приватизации, то у собственников, с одной стороны, возникает желание быстрее “снять все ценное, а деньги вывести за гpaницу”, провоцирующее колоссальный вывоз капитала, а у их конкурентов, с другой стороны — желание эту собственность отнять. Россия в результате криминальной приватизации потеряла более 300 млрд. долларов, утверждает г-н Глазьев: “Пока права собственности будут стоять в болоте криминальной приватизации, никакой эффективной экономики не может быть по определению”.

В то же время директор Института мировой экономики и международных отношений НАН Украины Юрий Пахомов весьма осторожно относится к любым сценариям реприватизации, которая сегодня “происходит избирательно, только по отношению к политическим противникам” нынешней власти [опять-таки сложно не согласиться]. Чтобы успокоить нынешних и потенциальных инвесторов, нужно вообще сменить модель реприватизации, утверждает он. И не стоит увязывать с этим процессом решение проблемы сокращения разрыва между 10% самых богатых и 10% самых бедных — эти два вопроса не имеют никакого отношения друг к другу, да и восстановление социальной справедливости тут не при чем, убежден г-н Пахомов.

В отличие от него, г-н Глазьев считает абсолютно оправданной корреляцию понятий “законность” и “справедливость”: “Лучший механизм обеспечения справедливости в экономике — это диктатура закона. Если очистить экономику от воровства, это будет самым большим вкладом в установление справедливости”.

Солидарен со своим российским единомышленником лидер партии “Союз” Алексей Костусев. По его мнению, механизм реприватизации должен быть “понятным и открытым, а также “справедливым по отношению к добросовестным собственникам”.

Г-н Костусев от имени своей партии намерен предложить Раде альтернативный законопроект по реприватизации, который будет учитывать интересы и народа, и собственника предприятия: “Каждый гражданин Украины должен получить от процесса реприватизации конкретную и ощутимую материальную выгоду — за утраченные вклады в Сбербанке СССР, за испарившийся в воздухе ваучер и за многое другое”. Надо сказать, корреспондент “ЭИ” на форуме удивился лишь однажды — как раз, когда г-н Костусев столь изысканно скрестил либеральную идею оцивилизовывания реприватизации с любимой фишкой левых партий о возмещении утраченных сбережений.

Вообще же у “ЭИ” сложилось впечатление, что мероприятие было призвано “прощупать настроения общественности” и рассказать нынешним собственникам предприятий, “что с ними может быть, если что...”. Отсюда и упоминание российского сценария...

Кира ИВАНОВА