Страна беременна катастрофами…

У катастроф национального масштаба есть одна общая черта — они вдруг позволяют трезво посмотреть на вещи, на которые люди уже устали реагировать, и сказать себе: так дальше жить нельзя! Так, когда-то Чернобыльская катастрофа высветила всю лживость и гнилость советского общества. Его окончательный развал после этого стал лишь вопросом времени. Возможно, карпатская катастрофа поможет и украинскому обществу разобраться в глубинных причинах все учащающихся бед, которые сваливаются на нашу голову. Ведь сегодня причуды климата вызвали наводнение в Прикарпатье, завтра техногенная катастрофа может охватить рудодобывающие районы, где с природой уже давно поступают так, что нечего рассчитывать на ее снисхождение, послезавтра рухнет киевское коммунальное хозяйство, доведенное до предела бездумным хозяйствованием последних лет. Не исключено, что катастрофа в Прикарпатье после этого покажется легкой разминкой. Наша страна буквально беременна катастрофами. Они заложены во многих решениях властей…

Вот лишь один эпизод работы Верховной Рады во время подготовки к голосованию по бюджету. Обсуждался вопрос: сколько миллионов дать на борьбу со стихийными бедствиями? На предупреждение природных катаклизмов предлагалось выделить 70 миллионов и 280 миллионов на устранение их последствий. Профильный комитет ВР предложил поменять местами цифры: 280 миллионов дать на предупреждение, а 70 миллионов — на ликвидацию последствий. В предложении была своя логика — лучше больше средств потратить на предотвращение, чтобы затем не бороться с последствиями катастроф. В задаче спрашивается: какое предложение получило поддержку?

Первое…

“Нужно понять психологию тех, кто принимает решения, — объяснили мне люди, знающие тонкости парламентской кухни, — в первом варианте закона на укрепление дамб, закупку техники, доращивание плотин, то есть на вещи, которые можно измерять, посчитать и учесть, будет потрачено меньше денег. А значит, в этом случае будет труднее украсть. Поэтому лучше основную сумму пустить на “устранение последствий”, так как эту графу про­верить значительно труднее…”

Попытаемся и дальше не политизировать, а “экономизировать” ситуацию в стране. Посмот­рим глазами экономиста на привычные громкие споры в нашем обществе. Уже который год рядовые граждане наблюдают борьбу за обеспечение судоходства по украинской части устья Дуная. Изна­чально боролись две точки зрения: одна — построить, как это сделали румыны, стационарный канал и забыть о проблеме. Другая — углубить гирло Быстрое, которое заносится илом. Победи­ла вто­рая. Думаю, не нужно объяснять почему — в результате теперь каждый год выходят в гирло Дуная землеснаряды, чтобы зарыть очередные миллионы гривен в ил. И хотя первый проект активно под­дер­жала и долго за него боролась обычно робкая Национальная ака­демия наук Украины, но когда идет речь о больших суммах, логика и наука бессильны. Если нужно принять техническое решение, у нас побеждает не тот проект, который лучше решает поставленную задачу, а тот, который позволяет отмыть больше денег…

Сегодня есть много предпосылок говорить о том, что и катастрофы в Украине станут плохо контролируемым и поэтому очень доходным бизнесом. Ни одно из правительств независимой Украины не попыталось выработать принципиальную концепцию предупреждения будущих угроз. Министерства, которые должны были бы взяться за решение этой задачи, — Минэкологии, МЧС — даже вопроса такого не ставили. Так что сегодня Украина перед лицом катастроф совершенно беззащитна. Концеп­туальный план по спасению от глобального обвала в ЖКХ сейчас создается разве что в Мини­стерстве коммунального хозяйст­ва. Но есть все основания полагать, что до президентских выборов на голосование в Верховной Раде он даже не будет поставлен…

Последнее наводнение показало полную беспомощность соответствующих служб: из всех пострадавших регионов поступают сообщения, что население не было во время оповещено о надвигающейся опасности, крайне плохо была поставлена координация между отдельными министерствами. Пострадавшие говорят, что даже в советское время помощь при подобных стихийных бедствиях была поставлена намного лучше!

Хотя представители МЧС прикладывают все усилия, чтобы приуменьшить число погибших и списать их на естественную смерть, количество пострадавших выше, чем у наших соседей, которых также не обошла стороной беда. Жители приграничных районов, имеющие возможность сравнить действия властей по разные стороны границы, сообщают о том, что, к примеру, в соседней Румынии борьба со стихией и, главное, предотвращение ее последствий поставлены несравненно лучше, чем у нас. Там после предыдущих наводнений были построены высокие защитные плотины, и в то время, как украинские села в который раз утопают в воде, румынские беда миновала стороной. Вызывает возмущение та сонная медлительность, с которой украинская администрация разворачивает участие различных силовых ведомств Украины для оказания помощи людям. Даже обращение за помощью в международные организации, НАТО, которое прекрасно оснащено и подготовлено к борьбе со стихией, последовало лишь через несколько дней после того, как прикарпатские села были полностью затоплены. При этом не были представлены перечни материалов и оборудования, необходимых для ликвидации последствий стихии…

Зато в СМИ развернулась мощнейшая пропагандистcкая кампания, скорее похожая на предвыборное шоу, в котором претенденты на пост президента ходят, закатав брюки, по затопленным селам, демонстрируя “заботу о человеке”. Идет бессовестный пиар на человеческой беде. Похоже, что при следующем наводнении люди столкнутся с теми же проблемами: защитные дамбы не будут построены, оповещение не будет налажено…

Пресс-конференция, которую дал министр МЧС Владимир ШАНДРА, оставила мало надежд на то, что это ведомство готово всерьез проанализировать глубинные причины катастрофы, постигшей западные регионы Украины. Обозреватель “Зеркала недели” встретился с Владимиром Николаевичем, ожидая, что хотя бы в планах этого ведомства заложены серьезные проекты, которые оградят население от будущих природных катаклизмов.

— Владимир Николаевич, наблюдая за тем, как организует администрация борьбу с последствиями стихийных бедствий, которые все чаще посещают Украину, невольно задаешься вопросом: осознают ли в верхних эшелонах власти потенциальную опасность катастроф в нашей стране?

— Если взять для примера последнее рассмотрение бюджета в Верховной Раде, то, думаю, можно сделать вывод, что парламентарии не отдают себе отчета в полном объеме. Когда обсуждалось выделение финансирования для МЧС, проявилось отношение государства к подобным непростым проблемам. Все это никоим образом не способствует тому, чтобы министерство перешло на несколько иной уровень выполнения своих задач.

—…?

— Я поставил перед МЧС стратегическую задачу: наши сотрудники должны чувствовать себя спасателями, а не только пожарными. В селе, в каждом населенном пункте они должны быть специалистами широкого профиля, умеющими не только тушить пожары, но и предоставлять квалифицированную помощь при разных, порой совершенно нестандартных ситуациях, начиная со сдвига грунта, взрыва газа, наводнения и даже ДТП, когда МЧС привлекают к извлечению людей из поврежденных машин. Поэтому к развитию этой службы нужно относиться очень серьезно, как к силе, способной своевременно реагировать на любую непредвиденную ситуацию и обеспечить безопасность простого человека.

— Сегодня беда случилась в западном регионе, где все чаще бушуют ураганы. Но нельзя забывать, что и на Востоке Украины в любой момент может случиться непредвиденное. Например, специалисты все настойчивее напоминают об опасностях, которые угрожают Кривому Рогу с его “переразвитой” горнодобывающей промышленностью из-за колоссального перемещения грунтов в этом регионе. В опасном положении находятся многие другие промышленные регионы, везде катастрофически изношено, а в столице теперь уже и чудовищно перегружено жилищно-коммунальное хозяйство из-за уплотнения застройки. “Синдром Алчевска” висит над мэрами всех украинских городов. В МЧС есть стратегический план для регионов или оно живет только сегодняшним днем?

— Пока государство видит в МЧС лишь службу, которая должна реагировать на то, что уже случилось. У нас слишком мало полномочий для выполнения более сложных задач — предотвращения катастроф. Скажу больше — у нас нет даже оперативного фонда, с помощью которого мы могли бы сразу начать работать в кризисной ситуации. Такое положение дел резко отличается, к примеру, от того, что мы видим в России. Там МЧС имеет финансовый запас на 72 часа и может сразу начать действовать, ни к кому не обращаясь за средствами. Поэтому они сразу же подтягивают к месту катастрофы все силы и начинают работать. Безусловно, потом они отчитываются за потраченные деньги, за выделенную потерпевшим еду, воду, одежду и так далее…

У нас таких средств фактически нет. Поэтому сейчас остро стоит вопрос о создании оперативного резерва. Ныне существующий фонд находится под Министерством экономики, и получить оттуда деньги можно только по достаточно сложной бюрократической процедуре. Но в чрезвычайных ситуациях решения необходимо принимать мгновенно — за час-два необходимо развернуть спасательные силы, оказать помощь. К счастью, на этот раз нашлись спонсоры, мы достаточно быстро получили поддержку, горюче-смазочные материалы и сразу же начали работать. Но в таком важном деле нельзя полагаться на счастливый случай…

— Телевидение показало всей стране пострадавших, которые сообщили, что их никто не предупредил, что радио молчало, телевидение не работало, так как у них в деревне… не было электричества. Неужели работники МЧС, представители местной власти не могли сесть в машины, вызвать вертолеты и своевременно предупредить людей об опасности?

— Во многих селах мы столкнулись с типичной ситуацией, когда люди просто не хотели покидать свои жилища, оставлять животных, бросать хозяйство. У наших работников было много дополнительных трудностей из-за того, что люди до последнего момента верили — вода их не зальет. При этом они ссылались на то, что раньше такого не было.

Например, мы прилетели на вертолете в одно прикарпатское село, отрезанное водой. На другом вертолете сюда же прилетела Юлия Владимировна и приземлилась в двух километрах от нас. Сразу же собрались люди и пожаловались, что у них в селе рожает женщина и никто даже не собирается отвозить ее в роддом. Пришел ее отец, который мне лично сообщил, что она действительно рожает и никто из спасателей не хочет помочь ей…

Меня этот случай просто возмутил. Я тут же связался со штабом и начал выяснять, как такое могло случиться. Подходит заместитель начальника Главного управления МЧС в Черновицкой области и обращается к отцу роженицы: “Уважаемый, я уже три раза был в доме у вашей дочери и предлагал ее эвакуировать на лодке, но она категорически отказывается. В последний раз мы были у нее полчаса назад вместе с вами, дорогой отец. И она нам ответила “нет”. Так что мы и сейчас можем вместе с вами пойти к ней. Если она скажет, что согласна, мы ее в тот же момент отвезем в роддом”…

После этого отец роженицы и односельчане подтвердили: действительно они были свидетелями того, что женщине не раз предлагали эвакуацию.

— Люди в стрессовой ситуации ведут себя иррационально. Видимо, им нужна была помощь психолога…

— Я не драматизирую ситуацию. Кстати, когда во всем уже разобрался на месте и все успокоились, я сказал Александру Турчинову, с которым мы улетали в Прикарпатье: “Наверняка жители этого села пожалуются на спасателей и Тимошенко…”. И когда мы встретились с Юлией Владимировной в самолете, оказалось, что и ей те же люди пожаловались на спасателей. Кстати, мы не имеем права отселять жителей насильно: если человек не хочет, можем действовать только убеждением. Неудивительно, что телевизионные журналисты зафиксировали такие случаи. Все это еще раз подтверждает, насколько сложная, полная не только опасностей, но и стрессов, работа у наших спасателей.

Люди чаще всего не верят до последнего момента в то, что беда приближается к ним. А когда происходит наихудшее, взывают к нам: “Что же вы нас не предупредили? Вы, мол, нам сказали, что будет 50 см, а вода поднялась до 70!..” Конечно, я согласен: вопрос оповещения людей о чрезвычайных ситуациях налажен еще не идеально. Будем работать. Но журналистов все-таки попросил бы докапываться до сути, так как спасатели — такие же люди, как и пострадавшие. Им бывает обидно, что их буквально героический и плохо оплачиваемый труд недооценивают, об их работе говорят неуважительно.

— С другими министерствами у вас есть взаимодействие и координация усилий?

—Мы достаточно плотно работаем с МВД, Минтопэнерго, с облэнерго и газоблэнерго, коммунальными службами. С ними у нас очень эффективное взаимодействие. Сейчас на первый план выходит сотрудничество с сан­эпидслужбой, чтобы контролировать эпидемическую ситуацию в районах катастрофы.

Особо хотел бы донести до граждан следующее: наше министерство должно больше заниматься стратегическими задачами, в частности предупреждением катастроф. Оно не должно быть только скорой помощью. Но для этого нужно еще иметь юридические права, чтобы упреждать подобные вещи. Да, мы имеем некоторые права в организации пожарной безопасности. Это позитив. Но этого сегодня недостаточно — есть техногенные угрозы, в предупреждении и устранении которых должно принимать участие МЧС. Положительные результаты принес бы мониторинг вероятностей природных катастроф. К примеру, мы могли бы проверять, насколько надежны дамбы, могут ли они выдержать напор стихии. Хотя здесь мы уже вторгаемся на территорию ответственности Госводхоза и Минэкологии…

— А кто займется тем, что одни люди (и очень состоятельные!) селятся на берегу Днепра в 100-метровой зоне, другие выбирают гальку из русел горных рек, третьи берут песок с морских пляжей для дач… Один из экологических министров обещал в интервью “ЗН”, что он составит карты прибрежных зон со спутников и ликвидирует дома, построенные с нарушениями. С тех пор, как он сделал заявление, ни один дом на берегу не был снесен, а появилось множество новых. Может, пора уже наводить порядок?

— Это не наша зона ответственности. Подобными вопросами занимается Министерство экологии. Оно выдает лицензию на добычу песка или глины. Хотя решить все эти вопросы не так просто, и здесь должен быть комплексный подход, осуществляемый под руководством Кабинета министров. Для этого также есть исполнительная власть на местах.

Есть проблема аварийно-спасательных работ. Пока мы выполняем все благодаря героическим усилиям наших сотрудников, потому что нельзя надежно работать с техникой, которой по 30 и более лет. Такая техника вообще работает только благодаря золотым рукам и головам людей, трудящихся на ней. Наше государство уже выбралось из ямы, в которой находилась экономика в середине 90-х годов. Сейчас другая ситуация, и оно может нормально профинансировать из бюджета развитие этого важнейшего направления. Тогда мы сможем оснастить и подготовить отряды МЧС, чтобы они могли работать по высшим международным стандартам.

Надеюсь, что украинской армии в обозримом будущем не придется воевать. А вот от разгула стихий мы никуда не денемся. Поэтому спасателям и их оснащению надо уделить гораздо больше внимания. У нас около восьми тысяч человек во всех областях заступают на суточное дежурство. И это должны быть лучшие из лучших — высокие профессионалы, прекрасно оснащенные и готовые во всеоружии встретить любую опасность: пожар, наводнение, несчастный случай на дороге, в горах, на воде… Они должны быть в любую минуту готовы ко всему.

Представьте, какую психологическую нагрузку выдерживают эти люди, постоянно имеющие дело с опасностью и пострадавшими, которые переживают страшнейший стресс! Поэтому работники МЧС не должны беспокоиться о том, что они не могут прокормить семьи, что им не хватает средств выучить своих детей. Эти люди должны полностью отдаваться работе и готовиться к ней. Не приемлем вариант, чтобы они работали через несколько суток, а остальное время где-то подрабатывали. Этого делать нельзя. Спасатели должны готовиться к своей работе, полноценно отдыхать и иметь возможность полностью включаться в новый рабочий день. Сейчас во время наводнения они спали по три часа и даже меньше. Но для рядовых спасателей— это обычное состояние! Нельзя недооценивать эту профессию. Она так же важна обществу, как, например, профессия врача.

“Румынские села почти не пострадали, а у нас здесь все плавало...”

Закарпатье в третий раз страдает от катастрофического паводка. Первые два — в ноябре 1998-го и марте 2001 года — не только нанесли огромный вред хозяйству, но и забрали три десятка человеческих жизней. Нынешний удар стихии оказался наиболее слабым, поэтому по сравнению с тем, что она натворила в соседних Львовщине, Буковине и особенно Прикарпатье, закарпатцам, можно сказать, повезло. Впрочем, назвать “везением” то, что вода оставила в затопленных селах, язык не поворачивается.

Поселок Деловое растянулся на несколько километров вдоль Тисы, по руслу которой проходит государственная граница между Украиной и Румынией. Правый, украинский, берег реки — сплошной обрыв высотой три и более метров. Сегодня, через несколько дней после стихии, трудно поверить, что течение горной реки могло подняться так высоко, но заиленные верхушки прибрежных деревьев свидетельствуют, что вода поднялась намного больше — до пяти метров, и менее чем за два часа затопила часть окраины Делового Хмелев. В отдельных домах вода достигала крыш, и то, что обошлось без разрушений, легко объяснить — старые саманные дома упали во время двух предыдущих паводков, а новые устояли.

— Из 150 домов Хмелева подтоплено 34, — рассказывает председатель сельсовета Делового Людмила Романюк. — Огороды фактически уничтожены, продукты, хранившиеся в подвалах, — тоже. К счастью, никто не пострадал — наши селяне уже имеют горький опыт, поэтому к стихийному бедствию готовы. Но люди все равно очень возмущены, ведь многие считают, что таких последствий паводка можно было бы избежать. В Тису напротив нашего села впадает румынская река Вишева. Как раз в этом месте дорожные службы неоднократно забирали гравий и песок для строительства автодороги государственного значения Мукачево — Рогатин. Этим они нарушили русло, что значительно усилило удар воды, ринувшей на село с румынской стороны. Кроме того, румыны построили на своей стороне высокие дамбы. В результате их села почти не пострадали, а у нас здесь все плавало. После первых паводков мы неоднократно обращались и в местные, и в центральные органы власти с просьбой построить дамбы и возле нашего села. Их протяженность должна быть немалой — около двух километров, а это стоит больших денег, которых никто не выделяет...

После того как вода ушла, селяне своими силами начали приводить хозяйства в порядок — выгребать из домов ил, чистить дворы, выносить на солнце намокшие вещи.

— О паводке нас никто не предупреждал, — рассказывает жительница Хмелева Анна Боднар. — Мы уже научились определять сами, когда река выйдет из берегов и пойдет на наши дома. С минувшей среды дожди почти не прекращались ни днем ни ночью, поэтому Тиса едва помещалась в своих берегах. А самое страшное началось в субботу под вечер, сразу после того, как румынская Вишева сбросила свои воды в нашу сторону. Вода поднималась очень быстро — каких-то полтора часа, и здесь все затопило. За это короткое время люди спасали, кто что мог: вывозили из гаражей машины на возвышения, гнали в горы скот, выносили на чердаки продукты из подвалов. Здесь много пожилых людей, их дети выехали за границу на заработки, поэтому им фактически помочь было некому... Наш старый дом затопило почти полностью — вода внутри достигала двух метров, дошла вплоть до верхней рамы окна. Электроинструменты и материалы, которые муж держал там, пропали. Новый дом стоит немного выше и там есть подвал, вода в комнатах достигала метра. После трех-четырех часов затишья Тиса медленно начала входить в свои берега. Но этого хватило, чтобы испортить в доме весь пол, мебель и бытовую технику. И это уже в третий раз за последние десять лет! Так сколько можно терпеть? Почему румыны могут защитить свои села, а мы — нет?..

Еще одна особенность Закарпатья по сравнению с соседними регионами в том, что после первых двух паводков люди начали страховать свое имущество от стихийного бедствия. В том же Хмелеве из 34 подтопленных домов 22 были застрахованы. Впрочем, пользы от этого мало. Местные крестьяне живут небогато, для них даже страховой взнос в 100 гривен в год — серьезная сумма, поэтому соответственно мизерными будут и выплаты.

— Старый дом с имуществом мы не страховали, поэтому всего испорченного нам не возместят, — продолжает Анна Боднар. — Новый застраховали на 15 тысяч гривен. Эта сумма предусмотрена за полное разрушение, поэтому за подтопление заплатят намного меньше. Кое-кто из наших соседей страховал имущество и после паводка 1998 года, так им потом выплачивали всего по одной-две тысячи гривен. Это не покрывает и десятой части от причиненного вреда. Конечно, если бы в селе была работа и стабильный заработок, мы бы заключали соответствующие страховые договоры. Но денег нет, вот и приходится экономить на всем. Государство немного помогло после первых двух паводков, наверное, поможет и сейчас. Но разве не лучше было бы один раз возвести надежные дамбы, чем каждые несколько лет выплачивать компенсации от стихии? Берег Тисы нужно укрепить, если этого не сделают и сейчас, мы и дальше все время будем жить в страхе и ожидании нового бедствия...

Общая сумма убытков, причиненных региону стихией, пока что не определена, но уже сегодня понятно, что более всего в Закарпатье пострадала инфраструктура горных сел — прежде всего разрушены дороги и мосты. Работы по восстановлению начались сразу же после паводка, в критических местах они продолжаются круглые сутки. По свидетельству специалистов, первые раны от стихии удастся залечить в течение двух месяцев, но для восстановления инфраструктуры в полном объеме понадобится не менее двух лет...

Днестровский потоп

Не успела Львовщина прийти в себя после урагана, как грянула новая беда — подтопление. На этот раз стихия разгулялась в других районах области, где, к счастью, обошлось без человеческих жертв. Больше всего пострадала от ненастья прикарпатская часть области — Сколовский, Жидачевский, Старосамборский, Турковский и некоторые другие районы.

Сейчас вода спала и хорошо видны последствия потопа: испорченные овощи, размытые дороги, поврежденные мосты. Только в Сколовском районе местные власти поспешно чинят семь мостов, чтобы восстановить автомобильное сообщение между населенными пунктами.

Сколовщина первой приняла на себя удар водной стихии из карпатских рек. К примеру, на территории между реками Сукиль и Свича вода поднялась до полутора метров, создав плес площадью в несколько квадратных километров. Трех дней ее пребывания на полях вполне хватило, чтобы от посевов мало что осталось.

Но больше всего вреда вода нанесла жителям окружающих сел, где она прорвала противопаводковые заграждения еще советской постройки. Село Млиниска Жидачевского района — одно из таких. Больше всего пострадали дома, расположенные в его низменной части. По предварительным оценкам, убытки от стихийного бедствия оцениваются примерно в 340—400 млн. гривен.

— Почти всегда подтопление села начинается с нашего дома, — рассказывает Мария Сывык. — Так было и в этот раз. Вода прибывала так быстро, что мы еле успели захватить теплые вещи и выбраться на крышу. А когда через два дня она сошла, мы ужаснулись. В доме не осталось ни одной “живой” вещи, пол и мебель практически уничтожены. Еще больше вреда нанесла непогода приусадебному хозяйству. Картофель начал гнить, оказались негодными для употребления и другие овощи.

Что теперь делать, женщина не знает. Работы нет ни у нее, ни у ее мужа. Из стабильных доходов — разве что пенсия ее матери. А на руках двое малолетних детей. На государственную помощь надежда слабая. В минувшие годы тоже было много обещаний, но средства выделили мизерные. На этот раз каждой пострадавшей семье выдали по тысяче гривен, но что на них купишь? Не рассчитывают и на средства страховой компании. Например, во время предыдущего наводнения страховая компания “Оранта” выделила в качестве возмещения аж... по 250 грн. Даже полы за эти деньги не починишь.

Такая же ситуация и в других домах, расположенных преимущественно в низменной местности. Бросается в глаза, что хозяева при их возведении и обустройстве совсем не учли возможность подтопления: у многих домов нет нормальных фундаментов, стены стоят практически на земле.

Как отмечает заведующий кафедрой геодезии и картографии Национального аграрного университета Украины доктор географических наук Иван Ковальчук, подтопления могут угрожать всему прикарпатскому региону. Реки Днестр, Стривигор и Болозевка, сливаясь здесь в одно русло, время от времени подтапливают местность. Особенно часто это случается после проведения в конце 1980-х годов мелиоративных работ, когда было распахано много лугов. Именно они вместе с лесами десятилетиями удерживали воду в земле, останавливали ее течение. И.Ковальчук подверг критике и технологию возведения противопаводковых дамб на Днестре, Верещице, Быстрице. Все они, по его мнению, ненадежны из-за ошибок проектирования. В Германии, например, дамбы строили на определенном расстоянии от рек, а в Украине этого пространства воде не оставили. В результате она поднималась и, словно молотом, била по дамбе, пока не разрушала ее. А все потому, что кому-то захотелось увеличить площадь полей за счет речных берегов.

Как утверждают специалисты, практически вся долина Днестра — от предгорья до Николаева — периодически затапливается. И так будет до тех пор, пока в регионе не оптимизируют соотношение между сельскохозяйственными угодьями, лесами и лугами. Решение проблемы Львовский областной совет видит в разработке и принятии государственной и областной программ противопаводковых мероприятий для Ивано-Франковской, Львовской и Черновицкой областей на 2008—2012 года. Одним из ее пунктов предлагается реализовать уникальный проект для накопления паводковой воды в пойме реки Днестр. Возведение объекта дало бы возможность аккумулировать до 170 млн. кубометров воды и снизить уровень паводковой волны в бассейне Днестра до двух-трех метров. Ориентировочная стоимость проекта — около 80 млн. грн. Это в десятки раз меньше, чем убытки, нанесенные ударом стихии западным областям 24—27 июля.

По мнению и.о. председателя облгосадминистрации Николая Кмитя, необходимо тщательно обследовать территорию с тем, чтобы вода затапливала не здания, а равнины. Это хорошо сделали после стихии в Закарпатской области, где выстроили качественные гидротехнические сооружения. Благодаря этому жители там пострадали меньше.

Однако, как считает Иван Ковальчук, решать проблему следует общими усилиями. Сегодня каждый занимается только своими вопросами: лесоводы — лесами, водохозяйственники — противопаводковыми дамбами. А результат будет только тогда, когда на весь комплекс вопросов посмотреть с государственнических позиций.

Жизнь после Армагеддона

Страшное наводнение, если не сказать — катастрофа, произошедшее в западных регионах Украины в ночь с 25 на 26 июля, не обошло стороной и Тернопольщину. Последствия разбушевавшейся стихии, озвученные Главным управлением Министерства по чрезвычайным ситуациям в области, бессильны передать весь тот ужас, который принесла беспощадная днестровская вода. Но основные результаты таковы: подтоплены 26 населенных пунктов в четырех районах. По предварительным данным, вода попала в более чем 600 жилых домов с хозяйственными постройками, в несколько объектов социально-культурного назначения, залила свыше 10 тысяч гектаров сельскохозяйственных угодий. Спасательные отряды МЧС временно отселили 1709 человек. К счастью, Бог уберег Тернопольщину от человеческих жертв, чего не скажешь о Прикарпатье и Буковине. Для тернопольских приднестровцев, с которыми мне удалось пообщаться, это уже третье суровое испытание, ниспосланное природой. Предыдущие произошли в 1941 и 1969 годах...

Итак, в злополучную пятницу 25 июля уровень воды в Днестре в районе села Устье-Зеленое Монастырисского района поднялся более чем на шесть метров. Вода со страшной силой прорвала речную дамбу в семи местах и мощными потоками хлынула в жилища, на огороды. По свидетельству сельского головы Василия Ныча, волна смыла с лица земли несколько хозяйственных построек и накрыла пять—семь глиняных домов, которые вот-вот развалятся. А всего подтоплено в Устье-Зеленом 103 жилых дома и еще больше хозяйственных зданий и сооружений, которым срочно нужен ремонт.

Жительница села Мария Душенко с мужем Петром начали строить дом в далеком 1966-м, сразу после свадьбы. Первичный капитал — 300 советских рублей, подаренных молодоженам на свадьбе. Этой суммы хватило на фундамент будущего жилища. Приданым были корова и телочка. Молодые продали их и на вырученные деньги купили столбы — “скелет” стен. Месили глину и возводили стены. Шесть зим провел муж на заработках в Тюмени, чтобы достроить дом. А три года назад дом семьи Душенко пострадал от пожара.

“Жилье привели в порядок совсем недавно, — рассказывает пани Мария. — Сейчас новая беда: дом подтопило. В первые дни после наводнения плавали одежда, мебель, бытовая техника... Посмотрите, в комнатах до сих пор остаются следы воды — высота 40—45 сантиметров. Нужно ремонтировать стены, пол. И четырех тысяч гривен возмещения, предусмотренного в договоре со страховой компанией, для такого фронта работ явно недостаточно...

Дом учительницы местной школы Марии Саевич застрахован на большую сумму — 10 тысяч гривен. Но и этих денег катастрофически не хватит для его восстановления. Уровень воды в доме поднялся на метр, залив пол, стены, мебель, телевизор. Уже сейчас осыпается штукатурка, а в стене образовалась большая трещина. То, что заработал муж пани Марии Илья, работая за рубежом уже в наши дни, вода перечеркнула в один миг. И никуда не деться — придется часть дома перестраивать, а в другой — менять пол, покупать новую мебель и тому подобное, чтобы иметь человеческие условия для жизни уже сейчас, а не через несколько месяцев. Поэтому семья Саевичей предлагает выплачивать государственную помощь потерпевшим от наводнения в два этапа: аванс и остальную сумму после обследования состояния подтопленных домов, других сооружений, земельных участков. Мои собеседники считают, что такой принцип распределения стоит применить и для ремонта объектов социально-культурного назначения, в частности школы в Устье-Зеленом, которую тоже не миновало ненастье.

Сельский голова Василий Ныч — коренной устянин. Здесь женился, воспитал троих детей. Работал бригадиром колхоза, длительное время — директором дома культуры, а в 2006 году впервые стал руководить селом. К счастью, на этот раз вода подошла лишь к порогу его дома. Тем не менее, Василий Петрович пережил похожее наводнение в 1969 году, приобретя ценный опыт более эффективной ликвидации его последствий и, что самое главное, предупреждения бедствия: “Я не имею серьезных претензий к спасательному отряду МЧС. Свои обязанности по предупреждению о подъеме воды в Днестре, отселению людей, обеспечению их питьевой водой и питанием они выполняли. Правда, моторных лодок для перевозки людей явно не хватало. Чего не скажешь о ликвидации последствий наводнения, случившегося почти тридцать лет назад. Тогда государство сразу выделило достаточно плавсредств и один БТР для перевозки людей в безопасное место, доставило много продуктов. По всему видно, что тогда спасение людей было организовано лучше, чем в эти дни. Нужно менять и систему оповещения людей об угрозе затопления. Это следует делать не за несколько часов до начала стихии, а за двое суток, минимум — за сутки, чтобы человек успел взять не только документы и деньги, но и перевезти другие вещи...”

Александр РОЖЕН

Владимир МАРТИН

Василий ХУДИЦКИЙ

Роман ЯКЕЛЬ