Николай Маломуж: “Мы не поддерживаем проведение силовых операций ”

— Как вы прокомментируете недавнюю резолюцию Совета Безопасности ООН, согласно которой заинтересованные государства получают шестимесячный мандат на использование в территориальных водах Сомали военных кораблей для борьбы с пиратами?

— Решение Совбеза ООН важно для того, чтобы в перспективе решить вопрос безопасности в этом районе. Международные военные, антитеррористические силы смогут проводить операции на упреждение. Однако силовая операция чревата жертвами из числа заложников.

— С 28 мая у берегов Сомали в руках пиратов находится судно Lehmann Timber, на борту которого пребывают четыре украинца. Что вам известно об их судьбе?

— Они по-прежнему находятся в заложниках у пиратов. С ними удалось связаться. Они себя нормально чувствуют, и сейчас идет работа по их освобождению, подробности которой я сообщить, разумеется, не могу. Я думаю, что они будут освобождены без применения силы. Я не исключаю варианта выплаты выкупа: в таких случаях это может быть оправданно, поскольку жизнь дороже.

— Сколько операций по освобождению наших соотечественников вы уже провели? Бывали ли случаи, когда разведчикам не удавалось уберечь жизнь заложников?

— Пять операций за два года. Случаев гибели заложников у нас не было. А вот в мире были.

— И все операции СВР проводила без применения силы?

— Именно так. Если объективно оценивать ситуацию, то у нас еще нет системной готовности к проведению силовых операций. Эту практику необходимо совершенствовать.

— Какие основные угрозы в настоящее время исходят из-за рубежа?

— Терроризм, организованная преступность, каналы наркобизнеса, контрабанда, нелегальная миграция, а также новые явления: кибертерроризм, бесконтактное финансирование террористических организаций с помощью электронных систем. Мы создали специальный департамент противодействия международному терроризму и оргпреступности, укомплектованный профессионалами, которые работали в СБУ, Минобороны и других ведомствах. Ведется системная работа и по другим направлениям. Например, в 2006 году совместно с зарубежными спецслужбами была проведена серьезная операция по предотвращению теракта в отношении нашего посольства в Ливане. Его организаторы и исполнители осуждены в 2007 году. В прошлом году мы провели операцию по выводу наших граждан из района сектора Газа, где шли боевые действия. Мы работали совместно с сирийскими, иорданскими, израильскими и египетскими спецслужбами. Приходилось контактировать даже с представителями экстремистских организаций.

— Насколько широки ваши контакты за рубежом?

— СВР поддерживает международные контакты со 115 спецслужбами более чем 60 государств. Украину знают и уважают, особенно по линии спецслужб, потому что мы сумели завоевать авторитет благодаря конкретной деятельности.

— Какие еще примеры операций можно привести?

— Недавно совместно с турецкими спецслужбами мы провели операцию по пресечению деятельности преступной группировки, члены которой на территории Турции наладили производство фальшивых акцизных марок нашей страны на подпольном полиграфическом предприятии. Совместно с итальянскими коллегами нам удалось решить вопрос возврата культурных и исторических ценностей, которые переправлялись из Украины в Италию контрабандным путем. Ведется активная работа по выявлению террористических центров и организаций. Сейчас Украина не является первоочередным объектом для терактов. Однако мы не должны исключать, что наше участие в антитеррористических операциях может превратить нас в объект для этих атак.

— Существует мнение, что членство Украины в НАТО также может сделать нас объектом для атак террористов.

— Здесь нет автоматической зависимости. Главным основанием для террористических атак является то, насколько эффективно страна действует против той или иной экстремистской организации. По многим направлениям нам удается действовать грамотно и получать упреждающую информацию. А попытки создать условия для развития экстремистских движений на нашей территории нами отслеживаются.

— Где именно?

— В первую очередь это связано с Крымом и исламским фактором. Были попытки террористических центров, экстремистских организаций использовать религиозный фактор для создания своих ячеек. Мы их выявляем и упреждаем. В борьбе с терроризмом очень важно упредить ситуацию в зародыше. Более того, мы не поддерживаем концепцию проведения силовых операций. Мы допускаем этот вариант, если другие средства исчерпаны. При проведении антитеррористических операций всегда возможны жертвы, ведь ни одна спецслужба не способна просчитать все варианты развития событий. Вспомните, например, Беслан. Поэтому, если существует альтернатива, необходимо провести операцию без применения силы. Приведу случай десятилетней давности из личной практики, когда мы освобождали наших граждан из Чечни. Используя наши разведывательные и оперативные возможности, нам удалось обнаружить наших людей в диком урочище и вывести их без выплаты выкупа. А через полтора года представители одной из стран в другом регионе попытались провести активную операцию, и в результате вообще не удалось сохранить жизнь заложников. Поэтому, когда мы проводили операцию в Сомали по освобождению захваченного пиратами экипажа судна Panagia (осень 2005 года.—Ъ), членами которого были 22 украинца, мы просчитали последствия и пришли к выводу, что силовая операция будет чрезвычайно сложной и не гарантирует успех.

— Каким образом тогда удалось освободить экипаж?

— По классической схеме, которая позволила выйти на людей, способных повлиять на пиратов. Были задействованы наши люди, работающие за рубежом. Проблему решили оперативными средствами, мощно влияя на лидеров группировок. Есть более полусотни инструментов, которые могут быть использованы в таких случаях. Но их следует применять очень тонко и только тем людям, которые способны ими воспользоваться. Иначе могут возникнуть еще большие проблемы. Угрозы и деньги здесь не всегда помогают.

— Давайте перейдем к ситуации внутри Украины. Сейчас очень много говорят о возможности раскола нашего государства и о том, что в этом процессе могут играть роль иностранные спецслужбы.

— Прямой угрозы раскола страны я не вижу. У нас идет демократический процесс становления государства. Другое дело, что существуют отдельные личности или политические силы, которые заинтересованы в экономическом ослаблении нашей страны. Однако эти силы не имеют реальной основы для проведения подобного рода операций. Да, некоторые зарубежные политики говорят о гипотетической возможности раскола Украины. Однако чтобы спецслужба какого-то государства целенаправленно готовила раскол нашей страны — такого нет.

— А как вы прокомментируете недавние заявления мэра Москвы Юрия Лужкова по поводу принадлежности Крыма?

— Заявления господина Лужкова нужно отделить от государственной политики России. Мы знаем официальную позицию российского руководства, которое декларирует, что уважает территориальную целостность Украины, в том числе принадлежность Крыма и Севастополя.

— В октябре 2004 года СВР была выведена из состава СБУ и стала самостоятельным ведомством. Зачем это было сделано и каково теперь разграничение полномочий?

— Сейчас в Украине идет процесс реформирования специальных служб. Мы выбрали принцип, принятый в Европе, России и США. Он состоит в четком разграничении сфер влияния: внутри государства и вне его. Так, СБУ занимается вопросами госбезопасности внутри Украины. СВР имеет статус самостоятельного государственного органа и занимается проведением разведывательной деятельности за рубежом. Мы осуществили все организационные и законодательные мероприятия. Были приняты наш базовый закон, еще 29 законодательных актов, регулирующих деятельность разведки, а также около 80 постановлений Кабмина и 250 внутренних документов. Можно говорить о том, что процесс становления и формирования внешней разведки в целом завершен. Сейчас идет дальнейшее совершенствование работы.

— Какие основные задачи в настоящее время возлагаются на СВР высшим руководством государства?

— Перед нами стоят конкретные задачи, рассчитанные на три года, на год, а также тактические задачи, которые решаются в процессе повседневной работы. Мы ведем разведку в политической, военно-технической, научно-технической, информационной, экологической и других сферах. После выделения СВР в отдельную структуру объемы получаемой нами информации увеличились в пять-шесть раз. И самое главное то, что эта информация каждый день востребована президентом, премьер-министром, министрами, а также другими потребителями. Причем порядка 70-80% этой информации оценивается как важная и особо важная. Стоит отметить, что существует еще большой экономический эффект в нашей деятельности. В прошлом году по линии содействия при заключении разных экономических и технических контрактов мы принесли государству 1,36 млрд грн.

Денис ПОПОВИЧ