Валерий Хорошковский: “Все устоявшиеся схемы контрабанды сегодня перекрыты”

В Литве, например, процедура таможенного оформления большого товарного поезда длится тридцать минут. Похвастаться такой оперативностью украинские таможенники пока что не могут. Как ускорить таможенные процедуры и что сегодня происходит на украинской границе, рассказывал глава Государственной таможенной службы Украины Валерий Хорошковский...

— У Украины есть пять лет, чтобы не отстать от внедрения европейской программы “Таможня-2013”. С чего нужно начинать и будет ли достаточно времени, ведь европейским странам понадобилось для реформ 50 лет?

— Они учились, набивая собственные шишки. Мы будем идти проторенным путем, а это намного легче. Хочу сказать, что процесс уже начался: у нас создана группа, занимающаяся стратегическим развитием, разработана программа по адаптации к европейским режимам таможенного контроля, по которой движемся постепенно. Проблема заключается только в том, что для нормального продвижения таможни в этом направлении следует достичь скоординированной работы всех ветвей власти. Ошибается тот, кто считает, что на границе работает только таможня. На самом деле в процедурах таможенного оформления как товаров, так и физических лиц задействовано много разных служб и ведомств. Таможня свою часть задач выполнит и за пять лет. Но желательно, чтобы такой глобальный вызов, как приведение отечественных процедур таможенного оформления к общеевропейским стандартам, был вызовом для всего общества и органов власти. Если пытаться внедрять эти европейские стандарты без бюджетного финансирования, то, конечно, эффективность будет меньше.

— Какая роль в этом процессе отводится системе компьютеризованного управления транзитными товарами?

— Это лишь небольшая часть работы по созданию электронной таможни. Результатом ее появления будет создание системы, в которой таможенник будет минимально контактировать с субъектом экспортно-импортной деятельности. Наш кадровый потенциал отвечает требованиям такой системы. Для ее внедрения не хватает компьютерной базы, которая позволит работать в нужном электронном режиме. Проблема в том, что для включения в работу компьютеризованной системы не готовы упомянутые службы и ведомства. Однако сейчас мы имеем существенные успехи в сотрудничестве с ними. Таможня готова внедрить компьютеризованную систему управления транзитными товарами даже за год-полтора, но при условии наличия достаточного бюджетного финансирования.

— Сколько нужно денег?

— Сделанные нами расчеты показывают, что для удовлетворения всех потребностей таможни в 2009 году необходимо приблизительно три миллиарда гривен. Но сумма будет корректироваться. Куда мы хотим направить эти ресурсы? Во-первых, увеличить зарплату хотя бы на 50%. Во-вторых, увеличить капитальные расходы, если мы хотим успеть расширить наши таможенные границы до начала Евро-2012. Увеличивать финансирование на такие цели нужно в 2009, 2010 годах, а не в 2012, потому что в таком случае таможенные пропускные пункты будут готовы только к 2015 году. В-третьих, заложить средства на приобретение технических средств, без которых таможня всегда будет уязвимой, ведь физически нельзя проработать все количество импорта, идущего через границу. И последнее — выделять деньги на разработку и внедрение программирования.

— Почему нужно убирать с границы службы радиологов, экологов, фито-санитаров и других контролирующих служб?

— Постановление по этому поводу уже принято Кабмином. Кстати, это и есть адаптация к европейскому законодательству, ведь на границе уменьшается количество процедур. В Европе все таможенные процедуры осуществляются в реальном времени на внутренних таможнях. Наша позиция исходит из того, что существует фактический и документальный контроль. Если через границу переходит, например, живой скот, то наличие ветеринара обязательно. Когда же речь идет о документальном контроле, то и таможенник, и санитар, проверяющие поданные документы, видят одно и то же: конкретные сертификаты, печати разрешения на вывоз. Следовательно, проводить такой контроль таможенник может и самостоятельно.

— Это одно из средств борьбы с коррупцией на границе, а как вы боретесь с ней внутри ведомства?

— Трудный вопрос, потому что таможня фактически без инструментария. Все, что мы можем сделать, это уволить. В крайнем случае, направить документы в прокуратуру, которые могут быть реализованы или не реализованы. Таможня не имеет права оперативно-поисковой деятельности, поэтому документировать своих сотрудников на предмет незаконной деятельности мы не можем. Этим занимается СБУ или милиция. Как правило, избыточные полномочия по отношению к таможеннику приводят не к искоренению коррупции на границе, а к ее углублению. Другие силовые структуры используют этот компромат для проведения своих “махинаций”, в том числе, и на границе.

— Что еще, кроме оперативно-поисковой деятельности, усилит права таможни в борьбе с контрабандой?

— Следует изменить трудовое законодательство. Это нужно не только таможне, но и всем государственным учреждениям: трудовое законодательство досталось нам с советских времен, и оно не обновлялось до сих пор. Я считаю, что если кого-то заподозрили в коррупции, то увольнение должно быть автоматическим и безапелляционным. Сегодня у меня есть около сотни судебных дел, касающихся увольнения самых коррумпированных работников таможни. Вместо того, чтобы заниматься реальными таможенными делами, весь юридический отдел отвлекается на решение этих трудовых вопросов в судах. Это означает только одно: при нынешнем трудовом законодательстве решить вопрос коррупции будет сложно. Я считаю, что нужно переходить к заключению контрактов при устройстве на работу, где все эти вещи будут указываться. Система увольнения из таможенных органов должна быть проще. По подозрению в коррупции увольнять с работы нужно немедленно!

— Модернизация таможни невозможна без внедрения новых способов определения таможенной стоимости товара. Какие еще методы, кроме оценки по заявленной стоимости, используете сейчас и планируете внедрять?

— Существует шесть методов. Все они отмечены в проекте Таможенного кодекса, который был разработан нами и зарегистрирован в Верховной Раде. Для сверки мы можем использовать цены на аналогичные товары, исследования нашей таможенной лабораторной службы при установлении качества товаров и отнесении их к определенной классификации по товарному коду. Способов много... Но я бы обратил внимание на другое. Это глобальная ошибка — считать, что таможня должна определять таможенную стоимость. Мы делаем это от масштабов нашей бедности. Сама система создания экономической среды не позволяет сегодня реально бороться с компаниями, перевозящими контрабандные грузы или грузы с нарушением таможенных правил. Никаких санкций экономического характера не существует.

Я считаю, что при умышленной перевозке контрабандных товаров должна наступать стопроцентная безапелляционная конфискация, плюс двойной от суммы конфискованных товаров штраф. Кроме того, компанию, которая попалась на контрабанде, нужно вычеркивать из реестра субъектов внешнеэкономической деятельности. Учредители и директора этого предприятия должны вноситься в так называемые черные списки, и ими должны заниматься другие структуры, например, прокуратура. Должен действовать определенный репрессивный механизм для преодоления контрабанды. Сама экономическая среда должна выталкивать подобных игроков. Нужно создать ситуацию, когда контрабандные товары нельзя привлечь в среду внутреннего рынка. Сегодня что происходит? Если удалось переехать границу незамеченными, товар перегружают на машины “фирмы-бабочки”, она выписывает вам документы, и далее товары свободно идут на внутренний рынок. Сегодня все сетевые компании уверяют, что они “белые” и не возят контрабанду. И правда: завозят те, кто является их агентами.

— Будет ли распространяться практика отображения реальных цен в таможенных декларациях при экспорте товаров?

— По логике этим вопросом должна заниматься налоговая. Она должна контролировать цены на экспорт, потому что от этого зависит сумма возврата НДС. Мы готовы со своей стороны им помогать, чем сможем. Если Минфин даст такое задание, то в течение двух—трех месяцев мы создадим специальный департамент. Было бы финансирование.

— Николай Азаров в интервью “Дню” заявил, что нынешние темпы роста таможенных доходов не превышают прошлогодние, если учитывать отмену векселей и рост цены на газ и нефть. Вы согласны с этим?

— Отняв денежные поступления от нефти и газа, мы будем иметь темпы роста таможенных доходов даже выше, чем вместе с ними. Если сейчас темпы роста таможенных доходов превышают прошлогодние вдвое, то, сняв объемы, полученные от газа и нефти, превышение будет в 2,3 раза. Это может казаться парадоксом. Но ключик в том, что, к сожалению, сегодня растаможка газа происходит в ином режиме, чем было в прошлом году. Это означает, что у нас серьезные недополучения именно в этом направлении. Кроме того, нефть поступает в Украину в меньшем количестве, чем это было в прошлом году. Чтобы делать правильные выводы, нужно только взять статистику и посмотреть.

— Сегодня граница полностью перекрыта для контрабанды или она проходит?

— Все устоявшиеся схемы контрабанды сегодня перекрыты. Я знаю, что существует возможность завоза контрабанды в страну. Я это чувствую по внутреннему рынку. Но ее объемы намного меньше прошлогодних. Нет того беспорядка, когда открывался шлагбаум — и все шло потоком. Если бы контрабанда была на том же уровне, что и раньше, это отражалось бы на объемах таможенных платежей. Тогда где возьмутся эти дополнительные 40 миллиардов гривен в бюджет, которые ожидаются до конца года? Хотя, согласно моим подсчетам, таможня до конца 2008 года дополнительно перечислит в бюджет даже не на 40, а на 50—55 миллиардов гривен больше, чем в прошлом году.

— Как отразится на бюджетных планах ревальвация гривны?

— Мне уже наставили большое количество подножек, которые по всем законам логики должны были бы снизить поступления в бюджет. Во-первых, вступление в ВТО предусматривает потерю четырех миллиардов гривен. Во-вторых, изменение курса валюты означает минус еще, как минимум, 4—5%. В-третьих, установление нулевых ставков таможенных тарифов на определенные виды товаров. И последнее, сейчас мы выявили попытки под Ашхабадское соглашение провозить товары без НДС по векселю. Под видом кооперации, являющейся целью Ашхабадского соглашения, сегодня пытаются вернуть вексельную схему. Я приведу для понимания дела две цифры. В прошлом году Ашхабадское соглашение также работало, но под него было завезено товаров на общую сумму 0 миллионов. Сегодня было желание — на ,5 миллиарда. После проработки этих данных Минфином, осталось 1,8 миллиарда. Но при этом никто не устанавливает ни способа контроля таможенной стоимости товара, ни способа контроля контрактов: то ли они действительно касаются кооперации, то ли они просто экспортно- импортные, под крышей которых будут завозиться все товары. Таким образом делают еще одну “дыру”. Я спрашиваю: так таможня виновата, что те или иные устанавливающиеся платежи разные для различных субъектов? Или все же нужно с государственной точки зрения посмотреть и понять, как создать такую экономическую среду, которая, как минимум, будет создавать для всех одинаковые конкурентные условия?

Наталия БИЛОУСОВА