Второй фронт. Итоги 2018 года в противостоянии с Россией в Азовском море

Вообще ситуация в целом на азово-черноморском направлении за последние годы имела все тенденции к ухудшению. Еще весной 2014 г. во время аннексии Крыма россияне захватили силами спецназа четыре плавучие буровые установки, которые принадлежат государственной компании “Чорноморнафтогаз”.

И впоследствии для охраны этих вышек использовались российские военные суда и авиация. Все это привело к нескольким инцидентам — почти всегда со стрельбой. Так, например, в июне 2016 г. россияне обстреляли наш военно-транспортный самолет Ан-26, к счастью, на тот момент без жертв.

Это не вызвало никакой реакции международного сообщества, впрочем, как и незаконное строительство так называемого крымского моста через Керченский пролив. Уже тогда стало ясно, что следующим этапом российской экспансии станет Азовское море. Которое в 2003 г. после подписания межгосударственного соглашения между РФ и Украиной было фактически выведено из под верховенства международного морского права и имеет и поныне статус внутреннего.

С постройкой и запуском в эксплуатацию моста в Кремле решили, что пришло время перенести гибридную войну и на море. И тут вполне очевидно сыграл роль экономический фактор — ведь азовский порт Мариуполь является одним из основных доноров для бюджета — напомним именно через него идет основной поток экспортных поставок продукции металлургии и сельского хозяйства.

Задача россиян облегчалась тем, что фактически Украина весной 2014 г. потеряла весь флот, а война на Донбассе не позволила перенаправить средства на его хотя бы частичное восстановление — слишком уж много проблем было у вооруженных сил. И противопоставить откровенной агрессии нам было нечего.

Поэтому весной 2018 г. началась холодная война за Азовское море. Формальным поводом стало задержание 25 марта украинскими пограничниками сейнера “Норд”, который имел регистрацию в оккупированном порту Керчь (закрыт по всем международным правилам после 2014 г.) Однако это был только повод — такие задержания были и раньше — собственники выплачивали штраф и возвращались к своей экономической деятельности.

Тем не менее российская погранслужба начала блокаду украинских портов Бердянск и Мариуполь. Прикрываясь нормами международного права, россияне стали незаконно задерживать выдачу разрешений на проход Керченским проливом, а также “тщательно” проверять груз и экипаж. В итоге время задержки судов, идущих как в, так и из украинских портов стали достигать недель. Все это приводило к многомилионным потерям судовладельцев (вынужденный простой только одного сухогруза в сутки стоит около $15 тыс). Серьезно экономически пострадал и Мариупольский порт, который был вынужден перейти на четырехдневный режим работы.

Одновременно россияне стали готовить прямую провокацию, стягивая в Азовское море откуда только можно катера и суда Погранслужбы. Все это вместе взятое создавало крайне напряженную обстановку в целом. Украинские военные понимали, что выставить против такой армады фактически нечего — Мариупольский пограничный отряд со своими несколькими весьма устаревшими катерами и судами фактически был единственным средством парирования морской угрозы.

Уже летом началось усиление береговой обороны в виде разворачивания дополнительных артиллерийских подразделения и перебазирования немногочисленной авиации. Однако это были вынужденные меры, которые реально не могли изменить баланс сил. Только в сентябре было принято решение о создании в Бердянске военно-морской базы, были предприняты и первые шаги — сухопутным путем сюда были переброшены два бронекатера проекта “Гюрза-М” “Лубны” и “Кременчуг”. Еще два корабля — “Донбас” и “Корец” — беспрепятственно прошли через Керченский пролив.

Причем последнее вызвало немалый переполох в российской патриотической среде — власть обвиняли чуть ли не в сдаче Крыма. Поэтому вторая попытка пройти по уже проторенному маршруту — из Одессы в Бердянск — конвоем из двух бронекатеров “Никополь” и “Бердянск” в сопровождении буксира “Яна Капу” закончилась актом откровенной агрессии со стороны России.

Сначала российские пограничники таранили и серьезно повредили буксир, а потом, после авиационного удара и обстрела из пушек (при этом три моряка получили тяжелейшие ранения), абордажем в нейтральных водах были захвачены и два бронекатера. 24 украинских моряка стали военнопленными.

Таким образом, впервые с февраля 2014 г. Россия осуществила акт открытой агрессии, не прикрываясь “зелеными человечками”, “казачками”, “заблудившимися на Донбассе десантниками”. Мировые каналы обошли кадры агрессии судов с российскими флагами.

В ответ президент Порошенко ввел в 10 приграничных с Россией и непризнанным Приднестровьем ограниченное военное положение. Украина обратилась к мировому сообществу за помощью в разрешении конфликта. Хотя большинство западных демократий и даже представители ООН встали на сторону Киева, однако реальных шагов в деле наказания агрессора хотя бы санкциями пока не дошло. Сейчас возможная реакция на действия Москвы находится на уровне обсуждения. В тоже время Россия продолжает обострение, организовав “суды” над нашими моряками якобы за нарушение территориальных вод вокруг оккупированного Крыма, которые по всем международным законам украинские, а россияне считают их своими.

На данный момент вполне очевидно, что самостоятельно решить проблему с блокированием Россией морского трафика в районе Керченского пролива Украина не в состоянии. Хотя официально мы и заявляем о быстром создании базы в Бердянске или попытке проводки следующего конвоя. Однако реально все отдают себе отчет, что создание военно-морской базы — это дело не одного года, а проводка конвоя будет возможна только вооруженным путем. А это в условиях полного господства противника на море и в воздухе практически нереально. Не будут рисковать жизнями своих моряков и наши западные союзники, по привычке ища дипломатическое решение проблемы.

Как конкретно будут развиваться события на этом фронте предсказать трудно, однако серьезных козырей в противостоянии с Россией тут у нас пока нет.

Михаил ЖИРОХОВ