Время стабилизировать и время реформировать

Мир бурлит, мир переходит из формации либерального кредитно-долгового капитализма в формацию Новой информационной реальности, которая еще окончательно не проявила главные черты. Но очевидно, что они будут радикально отличны от черт и принципов безвозвратно уходящего мироустройства. Завершается очередная историческая эпоха. Кредитно-долговой капитализм, триумфально достигнув глобального охвата, исчерпал свои внутренние и внешние возможности. Крах его уже представляется неизбежным, и будет он тоже глобальным.

Жить на этой земле можно только потому, что большинство людей все-таки нацелены на очеловечивание пространства, в котором они обитают. Не все, конечно. Но нормальных людей, слава Богу, все-таки больше. Однако на сломе эпох (а именно такой слом мы сегодня переживаем) спрос социума на нормальных людей парадоксальным образом снижается, и на поверхность всплывает человеческая пена, пассионарии тьмы, которые в любое другое время находятся на дне.

Как на этом фоне живет и действует украинский политикум — власть и оппозиция? Насколько учитывает бурные мировые процессы? Никак не учитывает. Власть по-прежнему все как бы стабилизирует и реформирует, а оппозиция — наоборот. Хотя стабилизировать и реформировать одновременно вряд ли возможно. А вот дестабилизировать — это можно всегда. Если позволяет слабая власть и горячо одобряет насквозь демократический Запад.

Власти сегодня приходится (если исходить из общечеловеческой логики), конечно, совсем несладко: ее засвистывают в театрах и на стадионах, демонстративно поворачиваются к ней, как бы сказать помягче, спиной на официальных мероприятиях. А что пишут о властях предержащих в социальных сетях — это в печатных СМИ привести просто никак невозможно. Рейтинг поддержки власти, согласно опросам общественного мнения, составляет примерно 22%. Однако сине-белые не унывают и собираются вопреки всему завоевать на ближайших парламентских выборах большинство мест в Верховной Раде.

У оппозиции, правда, поддержка и того меньше — 21%. Но как это может помочь власти, не очень понятно. Конечно, сугубо теоретически за время, оставшееся до выборов в ВР, Виктор Янукович еще может предпринять нечто радикальное для повышения доверия граждан, голоса которых и привели его на пост президента. Например, выполнить что-нибудь из предвыборных обещаний, которые никак не связаны ни с деньгами, ни с собственностью, ни с упорно выстраиваемой вертикалью власти. Но практически не видно, кто в конвергерированном оранжево-сине-белом окружении это будет исполнять.

С падением рейтинга (и продолжением все того же курса на стабилизацию, реформирование и сшивание того, что сшить принципиально невозможно) у Виктора Януковича нет иного выхода, как обратиться к проверенному способу в новейшей украинской истории — пересаживанию на другую политическую лошадку. Вопрос только, насколько удачным может быть выбор новой лошадки для Виктора Федоровича. Есть ли ему куда пересаживаться?

Вот Леонид Кучма в свое время (как впоследствии оказалось) не очень удачно пересел на руховскую гнедую, которая вскоре оказалась бешеной “оранжевой” кобылой. И чуть было не поотгрызала доверчивому седоку все, до чего только смогла дотянуться.

Можно обратиться, конечно, и к опыту Владимира Путина, подготовившего для себя лошадку в виде Народного фронта взамен основательно дискредитированного ЕДРО. Но и он все никак не рискнет на нее пересесть. Ведь невозможно бросить партию власти, которую ты возглавляешь (пусть и не являясь ее членом), и при этом не создать себе каких-то дополнительных сложностей, а их и без пересаживания достаточно.

Потому, прежде чем куда-то пересаживаться самому, Виктор Федорович затеял массовое пересаживание чиновников в коридорах власти. После перемещения секретаря СНБО Раисы Богатыревой в кресло вице-премьера по гуманитарным вопросам, а первого вице-премьера Андрея Клюева на ее место, властный корабль в целом очевидно накренило в сторону СНБО. Просто потому, что весовые категории у перемещенных лиц значительно разнятся

Версий таких неожиданных (и в чем-то загадочных) кадровых перемещений появилось немало, но главная причина, вероятно, состоит в том, что президент усиливает личный контроль за всеми силовыми органами. В том числе и через СНБО. А также через назначение нового министра обороны, руководителя СБУ и пр. Это настолько поразило впечатлительного фронтовика и демократа (два в одном) Арсения Яценюка (загадочным образом пребывающего в украинском политикуме чуть ли не с пеленок), что он обвинил президента ни много ни мало в создании военной хунты.

Впрочем, изменений в рядах исполнительной власти ожидали уже давно. Чуть ли не с дня инаугурации. Появлялась каждый день как бы самая достоверная инсайдерская информация с самой улицы Банковой. Но время шло, а многочисленные прогнозы замен во властной команде все никак не сбывались. И тут (не прошло и два года с 25 февраля) все как понеслось галопом!

Мы в очередной раз смогли убедиться, что Виктор Янукович по-прежнему остается политиком, способным всех удивить и озадачить, поскольку о его действительных планах (не только в кадровой политике) не знает, видимо, никто, кроме него самого. Ведь кроме давно ожидаемого освобождения Раисы Богатыревой от непосильного труда по руководству аппаратом СНБО, остальные кадровые перемещения действительно стали для широкой публики полной неожиданностью. Да и последующее назначение бывшего секретаря не только министром здравоохранения, но и вице-премьером по гуманитарным вопросам — это тоже вызвало немалое удивление. Но, поудивлявшись некоторое время, можно сделать и несколько выводов.

Первый — карьера бывшего секретаря СНБО продолжает идти в гору, от вице-премьера уже и до премьера недалеко. Почему бы нет? Кинах был, Ехануров был, Тимошенко была...

И второй — гуманитарная сфера в системе власти у Виктора Федоровича по-прежнему ценится невысоко. Как и медицина. Хотя медицина все же несколько выше. Потому взгляд профессионального гинеколога на гуманитарную сферу может быть даже интересным и вполне оправданным.

О том же, что роль СНБО при Раисе Богатыревой была совсем незначительной в общем балансе власти, можно заметить, что фактически обнулилась эта роль еще при Евгении Марчуке. Да и славные легендарные времена СНБО при руководстве Горбулина продолжались ровно до того момента, до какого Горбулину удавалось сохранять доверительные отношения с президентом Кучмой. Как только закончились доверительные отношения — сразу же закончилась и слава СНБО как влиятельного института власти. Никакие личные таланты Горбулина уже никак не могли повлиять на политическую ситуацию. Что, конечно же, было обидно.

Потому не стоит преувеличивать значение этого вполне уважаемого (и конституционного) органа в системе украинской президентской власти. К слову сказать, у Петра Порошенко история с возрождением роли СНБО тоже продолжалась ровно до того времени, до которого ему благоволил президент Ющенко. Хотя не следует и преуменьшать роли организаторских и прочих талантов личности на любом чиновничьем посту. А СНБО, как поле деятельности, равноудаленное от финансовых потоков и коррупционных соблазнов, вполне может способствовать раскрытию и неизвестных ранее талантов.

Возвращаясь к новому балансу сил, образовавшемуся в результате неизбежного чиновничьего кругооборота во властной природе, стоит предположить, что несколько по-новому будет выстраиваться не только система отношений между АП и СНБО, которые всегда в свои лучшие времена конкурировали за возможность оказывать влияние на президента, но и между СНБО и Кабмином. Так уж исторически сложилось, что с приходом в СНБО сильной личности конкуренция внутри власти усиливается. Не только между ее главными центрами, но и между различными кланами внутри условной партии власти. Иными словами, реакция ее на неожиданные президентские кадровые перемещения тоже может быть довольно неожиданной.

Президент еще многим может нас удивить. Но переломить радикально тенденцию снижения рейтинга власти ему уже вряд ли удастся. Этому будут мешать и объективные факторы — в общем-то негативные процессы, происходящие в Европе и в России. В ближайшее время, по всей видимости, усилится серьезная кризисная ситуация как внутри общества, так и на внешнем фронте. И в экономике.

Выходом из сложившейся ситуации (который рассматривается как в Украине, так и в России) может быть парламентская форма правления. Нынешние события в Украине (а тем более “болотно-поклонное” противостояние в РФ) свидетельствуют о продолжающемся рассеивании, исчерпании реликтов советского государства.

Ничего нового за два десятилетия после распада СССР никому построить так и не удалось. Ни в метафизическом, ни в рациональном аспектах государства. Продолжается неуклонная приватизация распавшихся фрагментов великого государства. Формируется худший вариант распада по всем признакам передового государства — уклад феодально-сословной олигархии.

Стабилизация невозможна и по причине продолжающегося системного кризиса, проявляющегося все в новых ипостасях. Возможно, новая власть сумеет понять, что кризис — это все-таки надолго и старые экономические инструменты уже не действуют. Придется жить и работать в стремительно изменяющихся условиях. Но именно к этой реальности мы, судя по кадровым перемещениям, никак не готовимся. Стабилизируем.

Все происходит на фоне (в теле) совокупности (различных по природе и невиданных по масштабу) кризисов, волею истории собравшихся вместе, — своеобразного парада кризисов. Прежде всего, это практически завершившийся в Европе распад европейской христианской культуры. Затем, кризис прагматизма как главной парадигмы жизнедеятельности в русле НТП. К тому добавим внешнее исчерпание ресурса кредитно-долгового капитализма в связи с исчерпанием возможностей для экспансии капитала. Еще — исчерпание материальных ресурсов для расширенного производства. Еще — кредитно-долговой кризис, душащий реальную экономику угля и стали. Еще (возможно, самый важный на сегодня) — гносеологический кризис. Невозможность описания общественных процессов языком прагматичного дискурса марксизм — антимарксизм, длившегося почти полтора столетия.

И, наконец, кризис самой парадигмы прагматизма как основы жизнедеятельности либерального кредитно-долгового капитализма. Внутрипрагматичный общественный дискурс марксизм—немарксизм (свобода и демократия) заменяется дискурсом прагматизм—этика. Прагматизм—справедливость.

И все эти кризисы в своей совокупности происходят уже на поле Новой информационной реальности, открывшейся после преодоления важного информационного барьера. Когда картина мира в сознании социума формируется в большей мере интернетом, чем телекартинкой. Когда поток информации от интернета не только сравнялся по объему с потоком информации от телевидения, но и все больше опережает его.

После появления интернета (и преодоления информационного барьера) власти потеряли возможность контроля информации в сети. Они, конечно же, пытаются возобновить этот контроль, но пока безуспешно. И если когда-нибудь этот контроль все-таки будет каким-то образом (в какой-то мере) установлен, то за это время уже может установиться совершенно новая иерархия в мире, на иных, непрагматичных принципах.

Настоящий суровый выбор, перед которым мы сегодня стоим, — это выбор между традиционными культурными ценностями и свободой от ценностей. Вы за ценности — или вы за свободу? Если наш выбор в пользу свободы от ценностей, тогда наш мир будет именно такой, каким есть и сейчас. С непременным движением в сторону социальной деградации. И в смысле потребления тоже.

Люди, бесспорно, имеют право на свободу совести. Но нужно помнить, что освободив совесть от этики и морали, мы освобождаемся и от самой совести. Тогда остается жить по законам там, где они действуют. А там, где закон не действует (по каким-то причинам), приходится жить по понятиям. Если почему-то и понятия не действуют — тогда “по беспределу”. Иногда революционному, а чаще — криминальному. Хотя они между собой очень близки. А любые изменения во власти (в том числе и кадровые) будут нас только приближать к этому главному выбору.

Александр ЛЕОНТЬЕВ