Внутри Украины у нас нет друзей — Владимир Шульмейстер

Подготовка к интервью с первым заместителем министра инфраструктуры (МИУ) Владимиром Шульмейстером началась в конце ноября, когда о возможной отставке знали лишь сами руководители министерства и, возможно, узкий круг приближенных к ним лиц.

Поэтому Delo.UA готовилось поговорить с чиновником на профессиональные темы.

За два часа до начала интервью глава ведомства Андрей Пивоварский и два его заместителя — Владимир Шульмейстер и Владимир Омелян — заявили о намерении уйти в отставку. Пришлось в срочном порядке переформатировать план беседы.

Как уже хорошо известно, причинами отставки стали отсутствие конкурентных зарплат для работников МИУ, а также слабая поддержка силовиков в борьбе с коррупцией. Поэтому мы решили не концентрироваться на причинах, а основное внимание уделили уже сделанным вещам и дальнейшим перспективам работы транспортного ведомства.

Вы уже давно написали заявление об отставке?

Мое заявление датировано 1 декабря.

Андрей Пивоварский заявил, что с ним уйдет человека 3-4. Это все замы?

Не все замы. Уйдет Владимир Омелян, часть волонтеров. Думаю, что уйдет не 3-4 человека, а больше. Но это будет личное решение каждого из них.

Вы себя видите единой командой вне МИУ? В политике, например?

В политику я не планирую идти.

Я буду подаваться на конкурс УЗ (председателя правления ПАО “Украинская зализныця” — Delo.UA), потому что понимаю, в какой ситуации находится компания и как ее можно повести по эффективному пути развития. Учитывая мое знание компании и отрасли, международные контакты и мою квалификацию как управленца, считаю, что это был бы хороший challenge.

В случае победы в конкурсе я буду рад видеть в своей команде ребят, с которыми работал в Мининфраструктуры. Уверен, они захотят продолжить менять страну уже на этом уровне.

По вашим словам, одной из основных причин ухода из министерства стали низкие зарплаты. А в госпредприятиях, которые ему подчиняются (в той же УЗ) это тоже проблемный вопрос?

Там ситуация значительно лучше. На сегодня активны около 90 предприятий. Там сняты всякие ограничения по выплате зарплат. В июле я собрал 70 руководителей крупных предприятий и объявил, что мы всячески будем способствовать повышению зарплат, будем стараться загрузить предприятия работой. Обеспечить загрузку нам удалось, то есть у компаний появится ресурс на то, чтобы повысить зарплаты. Но для нас очень важно, чтобы доход сотрудников основывался на их эффективности, был привязан к финансовым результатам деятельности компании (система KPIs). Например, вознаграждение руководителей компаний должно быть напрямую связано с выполнением финпланов.

Я выписал все задачи, которые нужно выполнить до ухода из министерства (указывает на флипчарт, где маркером выписано более 10 пунктов — Delo.UA). Одна из них — №7 — финпланы 2016 года. Они должны быть выпущены из министерства в декабре.

Их еще должен утвердить Кабмин?

На Кабмин идут единицы.

Большая часть предприятий имеют на руках финпланы на 2016 год, подписанные министерством. Этого достаточно. Ситуация эксклюзивная, такого никогда не было. Еще в прошлом году было все иначе.

24 декабря 2014 года моя кандидатура была согласована Кабмином, а контракт со мной был подписан 31 декабря 2014 года. И вот между 24 и 31 декабря мы с министром получили финплан одного из госпредприятий на 2014 год.

В чем была причина столь позднего утверждения финпланов?

Так было принято в госпредприятиях. Нередко начинали с 1 января готовить финплан текущего года и заканчивали в марте-апреле. Затем финпланы попадали в министерство, где утверждались по 2-3 месяца. Потом шли по другим министерствам. К сожалению, на этом этапе тоже был элемент коррупции — нередко в ведомствах “взимали дань” за то, что пропустят документ дальше. Сейчас этого нет.

Недавно Максим Бланк написал в ФБ достаточно жесткие вещи о вас. Такой себе публичный наезд о нежелании повышать тарифы. Можете это прокомментировать?

Эти обвинения звучат по крайней мере странно. Я всегда выступал за повышение тарифов и выравнивание тарифной сетки. Во-первых, в феврале 2015 мы провели повышение грузовых тарифов на 30%. Во-вторых, в течение всего года в прессе, на всех встречах с бизнесом и другими заинтересованными сторонами заявляли, что даже после этого повышения тарифы остаются заниженными как минимум в два раза по сравнению с соседними странами. И это одна из причин, по которой “Укрзализныця” закладывает в финплан на 2016 год два повышения по 15% каждое.

Кто же тогда тормозил процесс?

Практически всегда повышение тарифов тормозит несколько компаний. Они исторически имеют очень большие скидки на тарифы. Плюс вся тарифная система выстроена так, что только на тарифах одна из компаний, скажем так, отбирает у “Укрзализныци” порядка $400 млн в год, по нашим подсчетам.

А каким образом они тормозят? Через людей, работающих в министерстве и УЗ?

К сожалению для них, количество людей, которые могут тормозить процесс изнутри министерства, сильно убавилось. Поэтому они пытаются нападать на нас через СМИ, причем делают это очень неуклюже.

Нормально ли такое публичное давление на министерство?

Давление от олигархов есть. И это нормально! Олигархи заполняют пространство, которое им дают. Это бизнесмены, это циничные искатели прибыли. Nothing personal — just business. Их нельзя за это судить.

Можно судить тех, кто дает это пространство занять. Это и государство, и правоохранители.

Во сколько вы оцениваете коррупцию на УЗ?

За этот год нам удалось очень сильно сократить эту сумму за счет замены людей и невероятных усилий по тому, чтобы сделать централизованные закупки на УЗ прозрачными и открытыми. И тем не менее я думаю, что около полумиллиарда гривень в год все еще воруется. (В начале декабря в интервью Liga.net Владимир Шульмейстер оценивал коррупцию на УЗ в 10-20 млрд грн в год — Delo.UA.).

На чем больше всего? Закупки топлива, запчастей? Недополученные деньги на тарифах?

Нет, в эту сумму тарифы не включены.

Вопрос больше в закупках. Далеко не все покупалось централизованно: например, региональные дороги часть необходимого закупали самостоятельно. Одна из схем воровства — делать закупки через “прокладки”.

Как это прервать?

В УЗ этому должна помешать корпоратизация, после которой закупки будут централизованными. Надо прокладку исключать из цепочки. И как только вы это начинаете делать, сразу же начинаются звонки.

Таких выгодоприобретателей много?

Уйма! У многих есть бизнес, связанный с госпредпрятиями.

Вы говорите об огромном количестве людей, которые недовольны действиями руководства министерства. Как же тогда вы и вся руководящая команда МИУ оказались на своих должностях?

Пивоварский оказался здесь на гребне революции и потребности страны в новых лицах и новых идеях.

С Андреем я встретился 23 ноября (2014 года — Delo.UA) практически случайно. Ехал мимо его дома и позвонил, потому что до этого мы уже месяц не виделись. Сели в кафе попить чай. Он говорит: если я зайду министром, пойдешь ко мне первым замом?

То есть, вы с ним знакомы давно?

С 2006 года. Я работал в “Фокстроте”, он в Dragon Capital отвечал за направление розничного бизнеса и консультировал нас по ряду проектов.

2 декабря он мне сбрасывает СМС: “Срочно приезжай”. Приехал. Поверил, что люди, которые заходят в правительство — Андрей, Айварас, Наталья Яресько — смогут. Для меня это был знак.

Какие вы себе тогда ставили задачи? Что удалось выполнить, а что нет?

У меня были отраслевые и общие задачи, касающиеся министерства. Одна из них — сделать министерство и подотчетные нам компании максимально открытыми, дать людям доступ ко всем данным, которые не являются коммерческой или государственной тайной. Плюс завести новых людей как в министерство, так и на предприятия, чтобы эти люди стали агентами и драйверами изменений.

За последний год самыми громкими кадровыми заменами стали Кривопишин и Крук. А остальные? Их не было или проходили более спокойно?

Заменили 10 человек (достает список руководителей, назначенных по конкурсной процедуре — Delo.UA). Но этот список — капли. Он должен был быть на несколько страниц. У меня на стене (показывает на стены кабинета, где висит несколько больших блок-схем — Delo.UA) каждый квадратик — это предприятие. На каждое предприятие мы должны завести новых людей.

Вы и министр говорите, что уже пошли необратимые последствия. Но большинство законов, попавших в ВРУ, или приняты в первом чтении, или вообще еще не рассмотрены. Где гарантия, что реформы продолжатся?

По каждому направлению сделаны необратимые изменения и по законам, и по людям. По принципам работы. Например, открытость. Обеспечив доступ к финпланам, закупкам и другим данным мы дали общественности и активистам инструменты контроля за чиновниками и госкомпаниями. И мы верим, что они уже не допустят возврата к старой “закрытой” схеме работы. Общественный контроль очень важен.

Если вы видите, что в ProZorro у какой-то компании уменьшается объем закупок — бейте в колокола, бейте в набат!

А реформа “Укравтодора” необратима?

Конечно! Очень важен 0954 (проект Закона Украины — Delo.UA), который ждет голосования во втором чтении. Все знают, что эта реформа уже идет. И если вдруг кто-то придет и скажет: “так, мы сейчас все наоборот делаем…”

А если не скажут, просто спустят на тормозах принятие закона?

Этого не допустит Запад. Как очень правильно сказал госсекретарь Министерства транспорта Германии: “Владимир, у вас внутри Украины нет друзей”. Это правда. Вся система выстроена так, что друзей у нас очень мало. Олигархи, депутаты, правоохранительные органы — большинство из них не наши друзья. Наши друзья — это западные политики и эксперты, которые понимают, что мы делаем правильные вещи.

Есть ЕБРР, IFC, Мировой банк и ЕИБ, которые дают деньги на развитие инфраструктуры. Они готовы продолжать это делать, но если будут идти реформы — в том числе в “Укравтодоре”, который был рассадником коррупции.

Уход вашей команды — это начало развала всего Кабмина?

Не знаю. Но это точно знак внешнему миру, что не все происходит правильно. Не по рельсам идет.

Артем ИЛЬИН