Владимир Семиноженко: моя отставка говорит о наличии определенных проблем в коалиции

В первом своем интервью после отставки господин Семиноженко рассказал корреспондентам “Коммерсанта-Украина” Юлии Рябчун и Валерию Калнышу, что его увольнения добились те, кому не нравится политика президента Виктора Януковича.

— Насколько неожиданной для вас оказалась новость о вашей отставке с поста вице-премьера?

— Неожиданной. Да это решение стало шоком даже для тех, кто голосовал! Ольга Боднар, которая, к слову, предложила направить меня в отставку и не голосовала за свое постановление, сама больше всех удивилась, когда ее предложение было поддержано парламентом. Когда я сейчас встречаюсь с некоторыми из тех, кто голосовал за отставку, многие прячут глаза. Говорить, кому это нужно, не буду, это выяснится в ближайшее время. Но скажу, что это решение не выгодно ни президенту, ни премьеру, ни, как это ни парадоксально, самой Партии регионов.

— За день до отставки у президента Виктора Януковича состоялось заседание по борьбе с наркотиками. Насколько нам известно, президент нелицеприятно высказался о вашей работе в этом направлении. Он также раскритиковал работу глав Минздрава и МВД Зиновия Мытныка и Анатолия Могилева, и вам было дано два месяца для того, чтобы подготовить программу по борьбе с наркотиками. На следующий день вас уволили...

— Я не связываю эти две вещи. Не могу комментировать вашу информацию, потому что это было закрытое заседание, могу одно сказать: я сыграл не последнюю роль в подготовке этого заседания. Еще до него, преодолев некоторые барьеры, мы создали комитет по борьбе с наркотиками, то есть мы предвосхитили решение президента в этом вопросе. Вы даже не представляете, насколько, например, сильным раньше было лобби у курительных смесей. За весь 2009 год правительство Юлии Тимошенко не могло их запретить, а мы выработали ряд инициатив, чтобы наладить эту работу. Но не думаю, что за моей отставкой стоит наркотическое лобби, хотя я их не боялся. Вообще, я не думаю, что какая-то моя инициатива стала причиной отставки. Я разделяю команду Партии регионов и команду президента. Президент — лидер страны, но не лидер партии. Реализация инициатив президента могла вызвать у кого-то в партии определенный дискомфорт. Мое увольнение было обставлено так, чтобы меня не было в Киеве и чтобы я, не дай бог, не пришел в Раду. Вся страна до этого знала, что я готовлю открытие ко Дню независимости музея-заповедника Тараса Шевченко и что буду в Каневе целый день. Моя отставка говорит о наличии определенных проблем в коалиции. Все станет понятно оттого, как будут развиваться события дальше. Самое главное — делать выводы из этого.

— Причины вашей отставки так и не названы. Одним из первых, кто взялся комментировать ваш уход, стал народный депутат Вадим Колесниченко (Партия регионов)...

— Он нес полный бред, по-другому сказанное им назвать тяжело. По мнению Колесниченко, нам не нужно создавать госкомитеты по борьбе с наркотиками и инновационный, не нужно выстраивать систему координации в стране, а стоит превратиться в банановую республику, где никто ни за что не отвечает... Это все чепуха. Мне жаль этого человека, который вынужден под чью-то дудку говорить подобные вещи.

— И все же тезис о том, что создание вами двух госкомитетов — это попытка взять под контроль финансовые потоки, нашел живой отклик у оппозиции.

— Это просто смешно. Госкомитет по контролю за наркотиками — это 33 человека, которые финансируются из спецфонда и сидят на задворках. Мне было стыдно за страну, когда я входил в их помещение, когда представлял председателя комитета. Везде в мире существуют отдельные федеральные независимые организации. Та же ситуация в науке. Не финансовый поток, а пока такой тонкий ручеек, который не соответствует ни уровню страны, ни уровню науки. И тем более тем задачам, которые перед ним стоят. Вы первые, кому я сообщаю, что около часа назад я был назначен на новую должность — главой Госкомитета по науке, инновациям и информатизации. В нем объединены два комитета — Госкомитет по научно-технической и инновационной политике и комитет по информатизации при Министерстве транспорта и связи. Определяется главный приоритет государства — научно-техническое развитие. Это то, что реально может обеспечить конкурентоспособность страны. По сути, это основа гуманитарной политики.

— Вы уже знаете, кто будет новым вице-премьером по гуманитарным вопросам? Сейчас в качестве кандидатов называют Анну Герман и Дмитрия Табачника. Они справятся с такой работой?

— Я не уверен, что на мою должность вообще кто-то будет назначен. Это очень сложная работа, настолько сложная работа, что даже в третий свой приход вице-премьером я не могу сказать, что делаю это блестяще по всем направлениям. Я “технарь”, и у меня универсальный склад мышления, что позволяло заниматься законодательным регулированием, в сфере науки, образования, медицины. Герман и Табачник гуманитарии, у которых хорошо получались бы действия исключительно в сфере гуманитарного направления, скажем, информационной политики. Ни Табачник, ни Герман не смогут поднять тот пласт, который здесь есть. Не думаю, чтобы Герман вообще пыталась это делать — у нее четкая и ответственная работа с президентом.

— Среди причин отставки называли и неурегулирование вопроса с деятельностью Украинского национального института памяти...

— Мы много дискутировали с главой института Игорем Юхновским о том, как расширить сферу действия института, чтобы это не было однобоким. Ведь национальная память это не только трагические моменты истории. Украина великая страна, страна победителей! Национальную память нужно формировать, основываясь на Королеве, Ландау, Мечникове, Довженко. Вот это как раз та вещь, которую я хотел реализовать в деятельности института, раз уж он есть в законе. А переподчинить его... Кому подчиним национальную память Украины? Госкомархиву? Или Минфину? Минюсту?.. Кому? Это должен быть самостоятельный орган.

— Игорь Юхновский больше не возглавляет УИНП (см. вчерашний “Коммерсант-Украина”). Кто придет ему на смену?

— С моей стороны уже есть некоторые предложения. Сейчас называть предлагаемые мной кандидатуры считаю неэтичным. К слову, и на других направлениях тоже должны произойти кадровые изменения. Сейчас очень важно направление национальной и религиозной политики. Они у нас в стране очень слабо развиты.

— Вы считаете Степана Бандеру и Романа Шухевича героями Украины?

— Безусловно, не стоило делать их героями Украины. Это известные исторические личности, признанные определенной частью населения, но официально признавать их героями по указу президента... Не власть решает, кто является героем, а кто нет. Это решает общество. Нет ничего страшного в том, что в Украине есть разные регионы и мнения. Нужно использовать это для прогресса и процветания страны, а не для раскола. А Ющенко пошел на раскол. Что и кому он хотел доказать? Создать новую электоральную базу? Неизвестно, что он думал в тот момент...

— Насколько вероятно, что вслед за вами будут уволены другие министры гуманитарного блока? Партия регионов имеет претензии к Зиновию Мытныку, обвиняя его в непрозрачных закупках тамифлю.

— Ситуация со “свиным гриппом” — это сплошная темная история, сплошной криминал. И виноват в ней был не только Минздрав — вся эта кампанию шла под Тимошенко. Мы, как могли, разгребали завалы после нее. Взять, к примеру, так называемый “Австрийский кредит” — за деньги некоего австрийского банка в массовом порядке закупались якобы машины “скорой помощи” и медоборудование. Все это закупалось не в тех пропорциях и не по той цене, которая нужна была Украине. Мы добились, чтобы было возбуждено уголовное дело, и сейчас им занимается Генпрокуратура. Вообще за последние пять лет в сфере здравоохранения было создано столько коррупционных схем, что теперь из этой коррупции еще долго нужно выбираться. Сейчас рынок медтехники в стране только на 4% из отечественного оборудования, а на 96% это иностранная техника, причем худшего качества, без должного сервиса. Так что глава Минздрава сейчас поставлен в такие условия, что ни один человек их не потянет, хотя, как специалист, он очень эффективный и успешный. Даже при замене главы Минздрава в отрасли останутся те же проблемы.

— Как вы относитесь к теме дубляжа фильмов в стране? Оппозиция вас обвиняет в том, что вы сократили его, а коалиция — что не смогли запретить дубляж...

— Украинский дубляж — это тема надуманная. Есть закон об украинском кинематографе, меняйте его в Верховной Раде, если не нравится. А пока это не удалось, пусть действует постановление Минкульта, которое законодательно отвечает на все вопросы — какой картине давать удостоверение, в зависимости от качества дубляжа: качественный ли зрителю предлагается перевод или нет. Мне лично интереснее русские фильмы смотреть на языке оригинала. Если фильм на английском языке, то должен быть качественный дубляж, при этом неважно, русский он или украинский. Главное, переместить в Украину полный производственный цикл — чтобы и дубляж, и тиражирование фильмов осуществлялось здесь.

— Если подвести итог вашей работы, что вы назовете своими наиболее удачными решениями?

— Из общественно-политических решений — празднование 65-летия победы в Великой Отечественной войне. Была проведена очень сложная работа. До нас оргкомитет не принимал никаких решений, два года он вообще не собирался, словно никто и не собирался праздновать эту дату вообще. Для нас же эта работа началась с определения концепции: это праздник только ветеранов или всеукраинский? А закончилась решением, как за полтора месяца с нуля поставить памятник Ивану Кожедубу в парке Славы, тем самым основав Аллею героев.

Второе решение — создание системного документа по анализу фармацевтического рынка, по противодействию коррупции, по анализу цен на лекарства. На это пошли и сами фармацевты, и представители сферы медицинских услуг. Мы пытались преодолеть разницу цен на одни и те же препараты в разных аптеках, препятствовать производителю устанавливать огромные наценки, закупая препараты по одной цене и продавая по другой. Среди других удачных решений могу назвать инициативу по учету результатов аттестации во время вступительной кампании, установление критериев исследовательских университетов, идею вневедомственной оценки уровня образовательных структур, начало реализации научных программ по нанотехнологиям и биотехнологиям, концепцию улучшения уровня преподавания естественных и математических дисциплин, ликвидацию продажи курительных смесей. Одно это решение стоит половины тех решений, которые я вам назвал.

— Сейчас много говорят о возврате к 11-летней системе образования. Вы считаете, стоит это делать?

— Эта схема была предложена Дмитрием Табачником не без моего участия. У меня давно появилась идея об 11-летнем образовании плюс первый подготовительный год. Эффективность подготовительного класса, по некоторым оценкам, в четыре раза выше эффективности года обучения в более взрослом возрасте. А обучение в 10-х и 11-х классах следует посвятить специализации. Реформа 12-летнего образования так и не была доведена до конца. Добавили еще один год обучения. Значит, нужно увеличивать штат преподавателей, строить помещения для классов, издавать учебники. А никто ничего не делал. Мы не были готовы к 12-летней системе. Так что проще ее трансформировать в более оптимальную систему 1+11. Но и это огромная реформаторская работа, которая должна была быть доведена до конца. Сейчас в гуманитарной сфере все подготовлено, чтобы действовать. Вопрос только в том, у кого из министров будет больше политической воли. Знаний уже достаточно.

Юлия РЯБЧУН, Валерий КАЛНЫШ