Увидеть себя

Не бесплатный, в отличие от первого, показ имел целью удовлетворить спрос той думающей части представителей Донецка, которая стремилась увидеть Донецк, а следовательно, и себя глазами постороннего человека, но по той или иной причине (в частности, из-за нехватки билетов) не попала на фильм в апреле. Ирония ситуации состояла, однако, в том, что лишь во время просмотра становилась очевидной глубокая утопичность этого желания: задача режиссёра (причем — почти гениально реализованная) была диаметрально противоположной — увидеть (и показать) Донецк глазами его жителей. Конкретнее: увидеть и показать город таким, каким он является в глазах (и социальной практике) представителей разных социальных прослоек. Является неуклонно, объективно, каждый день — однако, из-за привычки или приближенной оптики, уже давно не рефлектируется. В фильме Пройса, собственно говоря, не открывается ничего нового; его задача лежит не столько в предметной, сколько в когнитивной плоскости: открыть глаза на то, что нас окружает, и (не больше и не меньше) просто дать зеркальце...

“А король-то — голый!”

“Фильм показал то, что есть, — делится впечатлениями после показа молодой донецкий роллер и телевизионный оператор Владимир Дубровский. — Он не такой скандальный, он просто показал то, что мы видим каждый день, то, что мы знаем, с чем сталкиваемся постоянно. Мы в этом живём. Нам просто показали немного откровеннее, сверху, то, что было и так понятно и всем известно”. “Узнала ли я из этого фильма что-то новое о Донецке? Не могу ответить утвердительно, — вторит ему студентка экономического факультета ДОННУ Алёна Матвийчук. — Скорее, я убедилась в своих представлениях о родном городе, получила дополнительные подтверждения для них. Думаю, каких-то особых открытий он не несёт для абсолютного большинства представителей Донецка. Разве кто-то из нас сомневается в том, что местная власть относится к своему избирателю пренебрежительно, что её представители роскошествуют на сомнительно нажитые доходы? Просто демонстрация этого с большого экрана будит уже усыплённые осуждение и возмущение: как так? нам плюют прямо в лицо!”

Собственно говоря, под знаком эмоциональной реакции на фильм — в спектре которой, кроме возмущения и осуждения, имело место и увлечение лентой, и попытка найти её “заказчика” — прошли три недели со времени премьерного кинопоказа. Первые попытки рефлексии крутились вокруг продемонстрированного в фильме контраста между богатыми и бедными (иначе — властью и народом). Понятное дело, больше всего досталось одному из “героев” ленты, секретарю Донецкого городского совета Николаю Левченко, который олицетворял в фильме неприглядный образ донецкой (шире — украинской) власти и был вынужден отвечать на ряд неудобных вопросов (в частности, о вероятности своей отставки).

Когда ненормальное считается нормой

Чрезвычайно важен личностный уровень в эволюции общественных отношений, и решительные меры именно на этом уровне — например, отставка — могли бы заставить других чиновников действовать иначе. Однако фильм затрагивает прежде всего явление, а следовательно, подходит для более широкого теоретического анализа общества.

Левченко — каким бы показательным и приметным он ни казался — является лишь экземпляром системы, на месте которого (теоретически) мог бы быть кто-то другой. Апеллируя к европейской практике, согласно которой чиновник, который разоблачен в неправом слове или деле, подает в отставку, обычно забывают о существенном отличии: поведение тамошнего недобросовестного чиновника ярко сверкает на фоне большей или меньшей порядочности властного слоя. А у нас притворство и ложь являются, к сожалению, регулярно осуществляемой и повторяемой практикой значительной части социума, следовательно, нормой в буквальном смысле (несмотря на то, что такая норма полностью противоречит понятию “норма” в этическом смысле).

Абсолютно ненормальный (но уже давно воспринимаемый как нормальный) контраст между жизнью рядового представителя (например, шахтера) Донецка и представителя власти ярко показывают в фильме не только интерьеры помещений (роскошные апартаменты одних и скромные квартиры других). Ненормальный контраст — жалкое состояние промышленных объектов и украшенные чуть ли не золотом коридоры горсовета; языковая практика — индикатор, который, согласно с лингвистическим направлением в философии, наиболее адекватно отображает сознание человека. Одна из первых сцен ленты является чрезвычайно красноречивой в этом смысле: известный каждому представителю Донецка автомобиль с громкоговорителем на крыше, который ездит по Донецку и призывает всех посетить матч “Шахтера”, демонстрирует картину мира автора призыва, которая распределяет людей не только на “мужчин” и “женщин”, “молодых” и “людей преклонного возраста”, но и на “рабочих” и “VIPов”, для которых на трибунах, понятное дело, заготовлены отдельные сектора.

Три черты Донбасса

В целом, лента Пройса очень ярко изображает три аспекта жизни Донбасса.

Во-первых, она разоблачает глубокий цинизм донецкой (шире — украинской) власти, материально и духовно эксплуатирующей народ. Первоначально желая показать западному зрителю отличие взглядов восточной Украины от идеологии правящего на тот момент “оранжевого” режима (взглядов, которые игнорировались западными наблюдателями как априори лицемерные), впоследствии немецкий режиссер изменил основную идею фильма, остановившись не на идеологических расхождениях, а на их циничном и инструментальном использовании властью.

“Я могу понять, — рассказал режиссер, — что многие люди здесь (в Донецке. — С.С.) смотрят на это (вопросы языка, истории. — С.С.) по-другому, потому сначала хотел сделать фильм, чтобы люди поняли, почему так. Но когда я встретился с Колей (Левченко. — С.С.), я видел, каким популистским путем это используется, как это инструментализировано, потому не смог этого не показать. Поскольку, даже если эта позиция в чем-то, наверное, является оправданной, из этого получаются политические дивиденды. Причем — с обеих сторон. Я не думаю, что в оранжевом лагере как-то по-другому”.

В документальной ленте использование властью идеологии как инструмента очень хорошо демонстрируют “софистские” рассуждения Левченко, за семейным обеденным столом, по поводу победы в Великой Отечественной войне. Выступая накануне в студии Савика Шустера, он совершенно однозначно высказывался в духе советского видения тех событий (не допускавшего альтернативной версии), однако в кругу родственников (который разбавил режиссер Я. Пройс) позволил себе “крамолу” о существовании “двух правд” (в частности, немецкой) и относительности добра и зла.

Во-вторых, фильм наглядно демонстрирует генетический страх постсоветского человека перед властью — как государственной, так и корпоративной. Глубокое незнание своих прав (и даже права иметь какое-то право) выливается в преклонение перед силой, патернализмом, в ожидание сильного хозяина, который возьмет власть и наведет порядок. На донецкой почве эта общая для значительной части украинцев черта усиливается уважением к “своим”, которым предоставляется априорное преимущество, несмотря на принадлежность к криминалу, которая полностью осознается.

В конечном итоге, еще одна тема, которая сквозной линией прорезает весь фильм, — непреклонный оптимизм народа, который, невзирая на все трудности и неприятности личной или общественной жизни, не теряет веры и искренности, что и обеспечивает ленте общее положительно-жизнеутверждающее настроение, а нам — надежду на перемены к лучшему.

Когда же их ожидать, эти изменения?

“Хуже всего, — сокрушенно пожимает плечами после показа фильма преподаватель менеджмента Донецкого государственного университета управления Виталий Вербицкий, — что мы выйдем из зала, поаплодируем, посмеемся, а в сущности — ничего не изменится”. “Это система, — добавляет уже цитируемый выше роллер Владимир Дубровский. — Один фильм этого не изменит. Впрочем, он может посеять у нас какие-то семена, которые взойдут через несколько поколений, может, несколько десятков лет. И начинать нужно не с революции, не со свержения кого-то из власти, а — с себя”.

Благодаря документальной ленте “Другой Челси. История из Донецка”, которая с максимальной беспристрастностью, недоступной ни одному инсайдеру, снята Я. Пройсом, мы (представители Донецка, да и в целом украинцы) наконец-то получили инструмент — зеркало, заглянув в которое, могли бы увидеть правдивый образ себя и, исходя из этого, начертить определенный путь. Хватит ли у нас смелости туда взглянуть? Что там увидим и что будем делать с увиденным — это уже совсем другая — наша — история. История, которая только начинается.

P.S.: 17 мая состоится повторный показ фильма “Другой Челси. Донецкая история” в Киеве — в 18.30 в Доме кино.

Сергей СТУКАНОВ