Ульрих Борсдорф: Я бы никогда не выставил проект своего музея на народное обсуждение

“Комментарии” побеседовали с директором музея Ульрихом Борсдорфом об экономической эффективности превращения индустриальных объектов в культурные

- Сегодня много говорят об экономическом потенциале культуры. Насколько высоким может быть этот потенциал?

— Мне пришлось очень долго привыкать к тому, чтобы рассматривать культуру с экономической точки зрения. Я историк по образованию, директор музея, но все равно много времени ушло, чтобы убедиться в легитимности такого подхода. В земле Северная Рейн-Вестфалия за последнее время появилось больше рабочих мест в секторе культурной экономики, чем в металлургической отрасли. Если подсчитать все, что имеет отношение к культурной экономике — киноиндустрию, издательства и типографии, культурные учреждения, заведения общественного питания и т.д., — выйдем на невероятные цифры. Факт остается фактом — либо сама культура является видом экономической деятельности, либо ее функционирование влечет за собой экономические последствия. Ведь если музей “Цольферайн” ежегодно посещают два миллиона человек, это значит, что они платят деньги за вход, питаются в ресторане, возможно, останавливаются в гостинице на ночлег, посещают другие мероприятия, пользуются общественным транспортом и т.д. Со всем этим нужно считаться как с серьезным экономическим фактором.

- Чем привлекает людей “Цольферайн”, возникший на месте промышленного объекта? Такое количество посетителей сугубо краеведческим интересом не объяснишь...

— Безусловно. Во-первых, само здание музея в историко-культурном плане очень интересно — это стиль новой вещественности, который был распространен в Германии в двадцатых годах прошлого века. Во-вторых, людям нравится то, что они могут попасть на территорию, которая ранее была для них закрыта, — ведь это бывшее горно-перерабатывающее предприятие, сюда имели доступ только рабочие. Те, кто посетил “Цольферайн”, наверняка говорят своим знакомым: “Ты бывал в этом музее? Поезжай обязательно!”. Так что и рекламная кампания музея проходит без нашего участия.

- Целесообразно ли открывать подобные музеи в любом промышленном регионе?

— Не думаю, что такие проекты могут быть типовыми. Вряд ли в Донбассе нужно делать такой же музей, как у нас в Рурском регионе. Но рекультивацию ландшафта, новое использование старых зданий, экологическое обустройство индустриальных территорий — все это можно и нужно брать на вооружение как подход. Чтобы проект стал успешным, должно “совпасть” множество факторов — общий культурный ландшафт, интересное и удачно расположенное помещение, наличие квалифицированного персонала. В конце концов, у местных жителей должны быть деньги, чтобы посещать этот объект. Я не знаю, готова ли, к примеру, донецкая публика потратить определенную сумму на то, чтобы провести день в музее, а не, скажем, на футбольном матче.

- Реконструкция таких объектов в духе современной архитектуры, превращение их в площадки для современного искусства не всегда принимаются публикой. Как здесь найти компромисс?

— Вы задали очень сложный вопрос. Я убежден, что нельзя потакать вкусу, распространенному, так сказать, в широких слоях населения. Художники должны быть свободными — что бы они ни делали. Хотя, конечно, окончательная оценка художественного проекта формируется в общем дискурсе, в который включается и общественное мнение. Но я бы никогда не выставил проект своего музея на прямое народное обсуждение, потому что он не стал бы в результате таким, каким он есть. Конечно же, для людей все надо делать хорошо, но делать не то, чего, как им кажется, они хотят. Надо формировать их вкус.

- Какую роль сегодня играют музеи?

— Музеи в Германии сегодня неимоверно популярны. Ежегодно их посещают 100 млн. человек. Можно сказать, что за последние 20 лет музей стал одной из наиболее успешных культурных институтов. Если не учитывать профили музеев, мне кажется, что современный зритель наряду с потоком электронных образов хочет видеть еще и образ оригинальный, аутентичный. Кроме того, поход в музей — это более простое мероприятие, чем поход в театр или на концерт. Ведь решение пойти туда можно принять спонтанно — проходил мимо и зашел, а чтобы пойти на концерт, нужно позаботиться о хороших билетах, компании и т.д. К тому же билет в музей намного дешевле, чем на концерт. Вход в наш музей стоит всего шесть евро. Я говорю “всего”, потому что билет в художественный музей стоит 12 евро.

- Почему такая разница?

— Она мотивирована рынком и социальными факторами. Художественный музей может требовать более высокой цены на билет. Мы же осознаем — часть наших посетителей люди не очень богатые и не очень образованные, и если стоимость входа повысить, они в музей не пойдут.

Юрий РЫБАЧУК