Украинцам пора приготовиться и сформировать новую повестку, но главное — не разочаровываться.
Вполне возможно, что я чего‑то не понимаю и почти наверняка не подмечаю. Но думаю, в Украине начинается что‑то такое, что по собственнику (даже если формальному) крупнейшего производителя конфет и шоколада, который одновременно является нашим президентом, можно назвать сладкой контрреволюцией. А о чем еще говорит “размазывание по стенке” антикоррупционных активистов, прессинг бывших союзников Саакашвили и Садового, договорняки с экс-регионалами на юге и востоке и серия авторитарных законов, замаскированных под патриотическую необходимость?
Если бы Украина была нормально функционирующей демократией и свободным рынком, все эти вещи можно было бы трактовать как обычную борьбу за власть. Но наша страна не нормальная. В противном случае не было бы двух революций с требованием нормализации жизни и с главной мишенью — системой неформальных связей, обеспечивающих экономические преференции тем, у кого есть доступ к власти.
На 13‑м году после первого Майдана и третьем году после второго можно констатировать: два революционных удара систему не убили, наоборот — она перегруппировалась и переходит в тихое наступление. Конечно, 2017‑й не похож на 2007‑й. Никогда раньше Украина так не продвигалась на пути реформирования, как сейчас. Но поворотной точки достичь не удалось. То, что описывалось в президентской стратегии Украина-2020 фразой “Выйти на траекторию стабильного развития”, остается недосягаемой целью.
Это не только мои выводы, но и экспертов, собравшихся недавно на международной конференции в шведском городе Уппсала. Панель обсуждения называлась Украина: 25 лет разочарований. Оценки участников сводились к следующему: если в Украине ничего кардинально не изменится, нас ждут новые 25 лет нестабильности.
В условиях хаоса важно сохранить ясность мысли. Тут помогает знание истории. А история показывает, что успешных революций очень мало. И без контрреволюционной фазы не обойтись. При этом все равно, когда именно она наступает: через год (как это было во время весны народов в 1848‑м) или через 70 лет, как в случае российской революции 1917‑го. Другой вопрос: какую форму она приобретает? В украинском случае “сладкая контрреволюция” — не худший вариант. Альтернативным сценарием могла быть путинская Новороссия или популистская контрреволюция в исполнении Юлии Тимошенко.
Однако осознание худших вариантов не означает согласия с этим. Контрреволюция не является завершающей стадией революции. После того, как на практике отрабатываются различные сценарии, устанавливается определенный баланс между революционными и контрреволюционными процессами, и только тогда определяется будущая траектория развития. О революции 1848 года говорят как о поворотной точке с несостоявшимся поворотом. Но спустя пару десятков лет главные ее требования — парламентская демократия и национальное государство — стали ежедневной банальностью.
Ближе к нам — и географически, и хронологически — пример Польши. Там после победы бархатной революции 1989‑го к власти в 1995‑м пришел бывший партийный функционер Александр Квасьневский. Эта польская бархатная контрреволюция (термин Адама Михника) стабилизировала повестку дня и сделала из Польши одну из самых успешных в экономическом плане стран Европы. Удастся ли сегодняшней польской власти “сбить” государство с этой траектории? Посмотрим. Но ей было бы гораздо легче, если бы не бархатная контрреволюция 1994 года.
Поэтому, если допущение верно и в Украине началась “сладкая контрреволюция”, гражданскому обществу пора формировать новую повестку.
Во-первых, не стоит разочаровываться. Контрреволюционная пропагандистская машина сейчас пытается навязать мысль, что в украинской политике нет и не может быть честных людей. Такое поголовное натирание дегтем должно убедить, что система непобедима и бороться с ней — пустая трата времени. Тут стоит противопоставлять тезис: реформы — не трата времени, они просто требуют его больше, и Украина купила себе это время двумя Майданами, победой в российской войне и появлением нового поколения, ровесников украинской независимости.
Во-вторых, нужно понять самим и донести это понимание другим, где находится яйцо и игла, в которой кроется смерть Кощея Бессмертного. Моя гипотеза: в судебной системе и закрытых партийных списках. Но допускаю, что она может быть неполной.
В-третьих, пора готовить третий Майдан у избирательных урн. До следующих выборов еще два года. Хватит времени для низкого старта и победы — если не в 2019‑м, то в 2024‑м.
А главное: снова пришло время для морального диссидентства. Украине нужны люди, способные плыть против течения. Люди, которые не словами, а действиями докажут, что есть ценности, ради которых стоит жить и которые не заменят никакие сладости мира.
Ярослав ГРИЦАК
Организаторы майдаунов никогда не ставили целью "борьбу с коррупцией". Цель всегда была одна - поставить во главе Украины антироссийское правительство.
Украина это страна для грабежа. Но если раньше правильные пацаны делили постсоветские активы и бюджет, не трогая население, то сейчас все это поделено и оскудело, а кушать хочется. Потому и случился Майдан как способ разрушить сложившийся статус-кво и отодвинуть от власти консерваторов типа Януковича кто мешал трогать население. Теперь ничто не мешает начать медленно переводить на себя валютные потоки страны. Любое недовольство понижением уровня жизни задавят кровавым террором. Благо уже есть натасканные на человечину.
Что скажете, Аноним?
[17:45 09 октября]
[09:21 09 октября]
[08:32 09 октября]
18:10 09 октября
17:50 09 октября
17:40 09 октября
17:10 09 октября
17:00 09 октября
[18:45 27 сентября]
[09:45 17 сентября]
[14:35 10 сентября]
(c) Укррудпром — новости металлургии: цветная металлургия, черная металлургия, металлургия Украины
При цитировании и использовании материалов ссылка на www.ukrrudprom.ua обязательна. Перепечатка, копирование или воспроизведение информации, содержащей ссылку на агентства "Iнтерфакс-Україна", "Українськi Новини" в каком-либо виде строго запрещены
Сделано в miavia estudia.