Системная проблема

Погибли 35 человек, в том числе и одна наша соотечественница — Анна Григорьевна Машутина, 1981 года рождения. Как сообщает РИА Новости, она прилетела в Москву из Одессы, чтобы получить премию в конкурсе киносценариев “Личное дело” на церемонии вручения премий журнала “Искусство кино”. Так получилось, что незадолго до взрыва прибыл самолет из Одессы.

Президент Дмитрий Медведев возложил вину на менеджмент аэропорта и недостаточные меры безопасности. В эфире телеканала “Россия 24” он заявил: “То, что произошло, показывает, что явно были нарушения в обеспечении безопасности... Такое количество взрывчатки пронести или провезти — это нужно постараться, и за это должны ответить все, кто имеет отношение к компании, кто принимает решения, менеджмент аэропорта”. Соответствующее поручение президент дал Генеральному прокурору.

То, что это террористический акт, не вызывает никакого сомнения. Характерно, что другие версии криминальные следствие даже не рассматривает. И здесь возникает первый вопрос: взрыв — это следствие войны с боевиками на Северном Кавказе или часть столкновения с глобальным терроризмом? Хотя четкую грань между этими явлениями провести невозможно, уже достаточно фактов того, что на Северном Кавказе воюют и международные террористы.

Тем не менее, борьба с северокавказскими боевиками все больше и чаще выплескивается в другие регионы, в первую очередь в российскую столицу. Тактика боевиков не меняется. Они выбирают наиболее людные места в столичной инфраструктуре. В марте прошлого года это было метро, теперь аэропорт.

В первую очередь выбираются объекты, в которых, на первый взгляд, сложнее принять и соблюдать жесткие меры безопасности.

Хотя международный опыт говорит о другом. После террористической атаки в сентябре 2001 года в США крупных терактов не было. Были попытки, но спецслужбы успешно их предотвращали. Так же в Лондоне после взрывов в метро: несколько групп террористов попытались повторить теракт, но были обезврежены еще на этапе подготовки взрывов. В Париже также усиленные меры безопасности и активная работа спецслужб позволили предотвратить ряд масштабных терактов. Были угрозы новогодних взрывов в Германии, но и здесь удалось сорвать зловещие замыслы.

Как заявила пресс-секретарь российского президента Наталья Тимакова, ни в одной стране невозможно обеспечить стопроцентную безопасность. Это действительно так. Тем не менее, увеличить уровень безопасности до максимального — можно и нужно. Террористы используют все более изощренные и технологически более прогрессивные приемы, но и спецслужбы не только с фонариками ходят. Хотя, в конце концов, дело сводится к тому, что смертник или группа шахидов взрывают себя в толпе людей.

Можно обвинять спецслужбы, которые, по некоторым сообщениям, знали о готовящемся теракте, но не предотвратили его (кстати, подобные сообщения поступали и после мартовских взрывов в московском метро). Но есть системная проблема. Главный редактор сайта Agentura.ru Андрей Солдатов в интервью Русской службе ВВС отметил: “Само понимание угрозы терроризма изменилось в России за последние пять-шесть лет. Если в 1998 году, когда принимался первый закон по борьбе с терроризмом, упор делался на то, что терроризм — это запугивание и уничтожение людей, то в редакции закона 2006 года, которая действует сейчас, терроризм понимается прежде всего как тактика по оказанию давления на власть с помощью терактов. В этом случае спецслужбы реагируют так, чтобы не допускать этого давления на власть, не допускать шантажа власти”. По его мнению, именно с этой задачей власть справляется на отлично: “...сегодня шантажировать Кремль какими-то терактами довольно сложно, но проблема в том, что спецслужбы занимаются именно этим (предотвращением шантажа. — Ред.), а предотвращение терактов, тем более когда они не ставят под угрозу политическую стабильность, становится задачей чуть менее важной”.

Вторая проблема, по мнению эксперта, состоит в риторике руководителей страны, которую спецслужбы воспринимают как руководство к действию, и это ведет к серьезным просчетам в оперативной работе. После мартовских взрывов президент Дмитрий Медведев призвал уничтожать организаторов нападений. “Устанавливайте лиц, причастных к совершению этого тягчайшего преступления (взрывов в Москве), тех, кто оказывает сопротивление, уничтожайте. Жалеть нечего!” — говорил он на встрече с главами ФСБ Александром Бортниковым и СКП Александром Бастрыкиным.

В свое время руководители российских спецслужб с чувством выполненного долга рапортовали руководителям государства, что организаторы терактов в московском метро уничтожены в Дагестане. По мнению Андрея Солдатова, “самое грустное в этой истории то, что из-за того, что они были уничтожены, невозможно их допросить, привести их в суд и понять их мотивы; то есть мы получили трупы, но не получили объяснений, почему именно в это время, кто еще мог в этом участвовать”.

Заместитель председателя комитета московской городской думы по безопасности и ветеран спецподразделений “Альфа” Сергей Гончаров называет несколько другие причины неэффективной работы спецслужб. “Нет серьезной оперативной работы на местах, особенно в зоне Северного Кавказа, и нет той агентуры, которая была во времена, допустим, Советского Союза. Без этого никакие действия, никакие угрозы, никакие призывы, никакие постановки на контроль положительного результата принести не могут”.

Все это верно. Специалисты могут назвать еще много пробелов в работе органов. Однако представляется, что одними спецслужбами безопасность до необходимого уровня не довести. Проблемы спецслужб носят технический, организационный, в какой-то мере финансовый характер, хотя затраты на их работу в России существенно увеличились. Коренную проблему нужно искать в политической и идеологической плоскостях.

В первую очередь нужно отказаться от весьма распространенного чиновничьего подхода — обвинять в происходящем журналистов. После взрывов в Москве в марте прошлого года председатель Совета федерации Сергей Миронов на встрече с президентом Дмитрием Медведевым заявил, что СМИ “стали фактически играть на руку террористам, пытаясь убедить граждан нашей страны в неэффективности существующих возможностей правоохранительных структур, прежде всего ФСБ и МВД”. О том, что работа спецслужб по предотвращению терактов не всегда эффективна, граждане России узнают не только из газет или с телеэкранов, а на собственном опыте. И не журналисты в этом виноваты.

Конечно, большой проблемой России сейчас является Северный Кавказ, так как оттуда исходит угроза терактов. Но решить ее только силовыми методами невозможно. В последнее время ставка сделана на финансово-экономические методы, но они срабатывают плохо из-за безмерной коррупции и разворовывания огромных средств, поступающих из центра. Не способствует успокоению развязанная кампания против кавказцев и рост ксенофобии в России. И пока не найдено политическое решение проблемы Северного Кавказа, регион будет оставаться зоной общей нестабильности и водоворотом, втягивающим в себя международных террористов. Без политического решения проблемы невозможно добиться мира в стране и прекращения взрывов в аэропортах.

Во всем мире единодушно осудили теракт, который произошел в Домодедово. Президент США Барак Обама заявил, что возмущен жестокостью теракта и выразил поддержку всем пострадавшим. Президент Франции Николя Саркози назвал теракт варварским и подлым, он заверил в солидарности французского народа с россиянами. Соболезнования в связи со взрывом в Домодедово выразила и канцлер Германии Ангела Меркель. Президент Украины Виктор Янукович также выразил соболезнования президенту России Дмитрию Медведеву в связи с трагедией, произошедшей в московском аэропорту “Домодедово”. Он попросил российского президента передать искренние слова сочувствия родным и близким погибших и пожелания скорейшего выздоровления всем пострадавшим. Председатель Европарламента Ежи Бузек в своем заявлении отметил, что “терроризм и насилие никогда не будут оправданы”. Он также передал соболезнования семьям погибших и раненых, а также всему российскому народу, “который не раз страдал от подобных бесчеловечных актов в недавнем прошлом”.

Генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил, что потрясен террористической атакой и выступил со словами сочувствия семьям погибших и раненых. “Мы вместе ведем эту борьбу. Вот почему в Совете Россия — НАТО мы должны укреплять наше сотрудничество в деле борьбы с терроризмом. Это общая угроза, и мы должны противостоять ей сообща. НАТО выражает свою солидарность с народом и правительством России”, — сказал генсек. Кроме того, международное сообщество заявляет о готовности оказать поддержку Москве в борьбе с терроризмом. Официальный представитель Госдепа Филипп Кроули заявил, что администрация США готова оказать помощь российскому правительству в поиске и привлечении к ответственности причастных к теракту в “Домодедово”. По его словам, США продолжат сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом.

Юрий РАЙХЕЛЬ

Справка

Впервые мишенью террористов пассажиры международных аэропортов стали 15 июля 1983 года, когда начиненный взрывчаткой большой чемодан взорвался перед стойкой турецкой авиакомпании в международном аэропорту Орли в Париже. Бомба взорвалась раньше времени, она должна была взорваться в самолете во время полета из Парижа в Стамбул.

Взрыв в Орли организовали члены армянской террористической организации ASALA. Семь человек погибло, 60 получили ранения. Бомба состояла всего лишь из полкило пластиковой взрывчатки Semtex, однако она была соединена с четырьмя портативными газовыми баллонами, что объясняет серьезные ожоги у многих раненых, из которых четверо позднее скончались.

Аэропорты на некоторое время стали одной из наиболее привлекательных мишеней для бомбистов. Статистика, однако, свидетельствует, что в последние десятилетия террористы все реже закладывают бомбы в международных аэропортах, а также в правительственных зданиях, офисах, гостиницах, местах проведения крупных международных мероприятий, на международных курортах и т.д.

Причиной этого стало повсеместное усиление мер безопасности на этих объектах. Поэтому большинство взрывов бомб, в том числе и с участием террористов-самоубийц, в последние два десятилетия происходило в общественных местах, на улицах, магазинах, в автобусах.

Кроме самого взрыва бомбы, серьезную опасность также представляет возникающая паника — спасающиеся люди способны нанести друг другу тяжелые травмы.

Террористы за эти годы не только унесли жизни сотен людей — они также значительно осложнили работу авиакомпаний и аэропортов, сделали менее комфортной жизнь пассажиров, стали причиной роста цен на билеты.

В 2006 году исследовательская корпорация RAND опубликовала доклад, авторы которого исследовали причины, по которым террористические структуры часто выбирают в качестве целей атак объекты транспортной инфраструктуры.

По мнению авторов, это объясняется тем, что в результате таких терактов, как правило, погибает большое число жертв, они вызывают повышенный интерес СМИ и порождают беспокойство большого количества людей, опасающихся, что следующей жертвой могут стать они или их близкие, сообщает newsru.com.

Мнения экспертов

“У нас общество совершенно не готово объединяться всерьез вокруг темы безопасности”

Глеб ПАВЛОВСКИЙ, директор Фонда эффективной политики:

— Я думаю, мы слишком привыкли к тому, что теракты время от времени случаются, и в какой-то момент перестаем относиться к этому серьезно. К примеру, сейчас обсуждается вопрос о внутреннем досмотре при входе в аэропорт. А ведь одно время он существовал. Все ругались и все, включая меня, потом были довольны, что больше этой “глупости” нет, потому что это мешает. Это и есть привыкание. Оно довольно опасно. Поэтому нельзя ориентироваться на самочувствие общества в мерах безопасности.

Никто не считает, что в России покончили с терроризмом. На Кавказе это повседневная жизнь. Можно, конечно, думать, что достаточно не ехать в Дагестан и Ингушетию — и все будет хорошо. Время от времени эта война приходит в Москву. На Кавказе в подполье сейчас идет смена поколений среди фундаменталистов. Приходят новые группы, которые борются за финансы и поддержку, и они активизировались.

Что касается заявления Путина в 1999 году, что он покончит с терроризмом, речь тогда шла о чеченском сепаратизме и о существовании пиратского государства прямо внутри России, с которым он покончил. Но я не думаю, что можно надеяться, что кто-то вообще покончит с терроризмом в ближайшие годы. По-моему, терроризм эволюционирует и будет приобретать новые виды. Мы его увидим в самых разных местах, в новых обличиях.

России бессмысленно сравнивать себя с Британией и США, где после терактов в 2001 и 2005 году властям удалось не допустить повторения подобных инцидентов. У нас общество совершенно не готово объединяться всерьез вокруг темы безопасности. Оно вообще не готово объединяться вокруг какой бы то ни было темы. И мы платим за наше собственное состояние. Нашу ситуацию с терроризмом более реально сравнивать с Израилем и Палестиной.

На то, чтобы покончить с терроризмом в России, уйдет не меньше 30—50 лет. За это время политика будет меняться несколько раз. На Ближнем Востоке этим занимаются 50 лет — и пока никто не предложил реального пути. Я не думаю, что Кавказ проще. Простое решение только одно — тоталитарная диктатура. Но, как мы знаем, даже Сталину не удалось полностью прекратить разбой на Кавказе.

Конечно, сейчас начнутся изменения — более тщательный выбор проекта по безопасности. И в центре, и на местах. На Кавказе необходимо работать с реальными группами в подполье. Они уже не ждут, что мы признаем их правительством, а мы не можем ждать, что их всех можно “залить” деньгами. Там всегда есть молодежь, которая борется за место, потом со стариками. Я думаю, что это будет очень долгий процесс. Хорошо и полезно использовать западный опыт. Но к нему надо относиться серьезно и приглашать западных специалистов по безопасности: и израильских, и американских.

Политика уничтожения террористов в России связана не с желанием их уничтожить до того, как их допросят, а с неумением захватывать их другим способом. Для этого нужна хорошая агентурная работа в этих группах. Спецслужбы у нас больше увлечены работой в каких-то молодежных так называемых экстремистских группах, не представляющих большой опасности. Все заканчивается тем, что террористов, когда находят, расстреливают из пушек. И, конечно, это не дает информационного материала для дальнейшей работы.

Выводов из теракта в Домодедово для российских властей? Во-первых, надо выяснить, кто на самом деле это организовал. Пока это точно не известно, террористическая сеть очень обширная. Во-вторых, конечно, надо усилить меры безопасности на всех стратегически важных точках. В-третьих, надо повысить уровень ответственности тех, в чьей компетенции находятся такие события. За это не должны отвечать просто какие-то начальники служб аэропорта. Мне кажется, это должны быть более высокопоставленные чиновники, скорее на уровне министра. Это очень полезно, потому что новый министр ищет реальные способы предотвратить катастрофу. А старики, в общем, бесконечно переставляют местами инструкции.

Время быстро меняется, а наше общество невероятно пассивно. Оно не консолидировано, охотно ругает начальство, но ничего не делает. Оно не готово создавать коалиции в поддержку какой-то определенной политики. Поэтому вы увидите, как через некоторое время, покричав неделю, все перестанут интересоваться продолжением и будут не готовы настаивать на какой-то концепции политики. Проблема не в том, есть ли у нас какая-то хорошая политика. Принятые в последние годы при Медведеве принципы политики на Кавказе являются разумными, но проблема в том, что у нас никакую политику не проводят последовательно, поскольку общество на этом не настаивает. Поэтому его всегда можно кормить какими-то обещаниями, увольнениями мелких начальников.

“Терроризм в России имеет системный глубинный код и связан с политикой российской власти”

Лилия ШЕВЦОВА, Ведущий научный сотрудник Московского центра Карнеги:

— Террористические акты в России — неизбежность. Неожиданность касается только времени и места. Сейчас взрыв произошел в Домодедово, а мог произойти, допустим, на Белорусском вокзале. И самое страшное — это не неожиданность, а то, что существует несколько факторов, которые делают терроризм, причем кровавый и массовый, в России неизбежным.

Во-первых, это продолжающаяся, по сути дела гражданская, война на Северном Кавказе, где существует серьезное недовольство не только федеральной властью, но и коррупционными режимами, которые поддерживаются Москвой, а также нерешенность социально-экономических проблем и безработица, которая добавляет к уже существующим взрывоопасные эмоции.

Во-вторых, это абсолютно полная беспомощность российских правоохранительных органов, которые постоянно получают массовые влияния за счет российских налогоплательщиков. Ведь никто больше из других бюджетных строк не получает так много денег, как министерство внутренних дел, ФСБ, прокуратура и другие правоохранительные институты, что отнюдь не сказывается на эффективности их работы. Более того, они показали полную беспомощность в решении проблемы обеспечения безопасности граждан, общества. Эти структуры работают для обеспечения безопасности режима и российской власти. А еще они преуспели в таких сферах деятельности: коррупции и рейдерстве — грабительстве российского предпринимателя, а также в жестоком преследовании российской оппозиции.

В-третьих, это националистическая ловушка. Мы же видим подъем этнического российского национализма, который тоже имеет социальные, экономические корни, но свидетельствует и о попустительстве со стороны Кремля и о намеренной политике Кремля, который использует национализм в собственных политических интересах.

Получается такой замкнутой политический круг. С одной стороны, российский национализм является в определенной степени ответом на российские проблемы, на проблему мигрантов. А с другой стороны, антикавказская направленность этого национализма провоцирует ответ со стороны кавказских сепаратистов. Поэтому любые меры по совершенствованию технической безопасности — проверки со стороны милиции на дорогах, проверки паспортов, новые рамки, через которые багаж проходит в аэропорту Домодедово, — не принесут никаких результатов. Потому что терроризм в России имеет системный глубинный код и связан, прежде всего, с политикой российской власти. Именно этим российский терроризм отличается от терроризма в других странах.

Поскольку произошедший в России теракт является моментом национальной трагедии, то естественной является и реакция мировых лидеров, которые выразили соболезнование и поддержку российским властям. Но, я думаю, что на Западе есть понимание того, что терроризм в России имеет очень сложный фон. Более того, тут есть еще одна проблема. Как ни странно, террористические акты, и в частности этот теракт, совсем не в интересах власти. Потому что этот акт еще раз доказывает, что обещание, данное Путиным в 1999 году, когда он пришел “мочить” террористов, не выполнено. И российские граждане так же беспомощны в 2011 году, как они были в 1999-ом. Речь идет не только о провале спецслужб, речь идет о провале попытки российского национального лидера решить одну из основных задач для российского общества — проблему безопасности. Здесь еще один момент. Эти террористические акты, по крайней мере основные из них, наиболее драматические в российской истории, были все время использованы для ужесточения режима. В 1999 году террористические акты привели к власти Путина. Теракт в Беслане в 2004 году привел к отмене выборов губернаторов, а также важнейших статей Конституции. А сейчас мы опять вступаем в предвыборный период. И есть опасение, что террористические акты опять станут поводом ужесточения российского политического режима. Что режим будет больше сил, больше средств и силовых ресурсов отвлекать на битье голов оппозиции, а не на борьбу с террористами. В Домодедово нужны были хотя бы два милиционера внизу, которые должны были пропускать багаж через рамки в зоне прибытия. Там их не было. В то же время, когда тысячи человек либералов-оппозиционеров выходят на Триумфальную площадь — там тысячи солдат внутренних войск со всей аппаратурой для разгона митингов. Как будто митинги оппозиции являются угрозой для российского общества!

Что касается уроков. Российская власть их уже извлекает. В течение месяца либо двух, может быть трех, весь багаж в Домодедово и других аэропортах будут пропускать через рамки. Но до такого противодействия терроризму, как это сделали израильтяне, нам очень далеко. Ведь там уже нет террористических актов на транспортной системе — а для этого спецслужбы проводят огромнейшую работу по внедрению людей в различные милитаристские исламистские группировки. У нас же такой активности нет. У нас единственный способ борьбы с террористами — это уничтожать всех подозрительных, бородатых и всех тех, которые ходят в мечети на Северном Кавказе, что привело к взрыву мстительности со стороны самых разных слоев населения на Кавказе. И мне эксперты говорят: если еще лет пять назад надо было среди ваххабитов мучительно искать тех, кто готов быть “ходячими” бомбами, то теперь очередь стоит на роль камикадзе.

Мыкола СИРУК