Рынок обналички: послесемейное раздолье

Ключевыми звеньями обнального механизма остаются при этом коммерческие банки, которые исполняют роль финансовых центров и являются наиболее регулируемыми и поднадзорными среди всех звеньев цепочки. Однако Нацбанк и Миндоходов пока не хотят заниматься ни чисткой рядов банкиров, ни борьбой с налоговыми ямами, хотя, как говорят знающие люди, сделать для этого нужно не так уж и много.

Во-первых, нужно дать Нацбанку автоматический режим доступа к отчетности банкиров и их крупнейших заемщиков. Во-вторых, начать использовать по назначению миндоходовскую систему оценки рисков, которая в режиме онлайн показывает все налоговые риски для бюджета из-за минимизации налоговой нагрузки и использования схем уклонения от уплаты налогов.

Но заинтересованы ли в этом в Миндоходов под кураторством Хомутынника и Нацбанке под кураторством Яценюка?

Обналичим под 7—9% — подобными предложениями сегодня забит весь Интернет. В объявлениях указаны различные способы связи, и если написать письмо, очень оперативно можно получить ответ.

Так, автору было предложено обналичивать около 2 млн грн в месяц под 7% годовых. При сумме свыше 10 млн грн в месяц стоимость услуг посредников составила бы 6%. По рассказам самих обнальщиков, “семейная” обналичка стоила бизнесу от 9 до 12% от суммы конвертации средств, при этом около 3% направлялось в бюджет.

Сейчас в бюджет ничего платить не нужно, есть только распределяемая финансовая нагрузка между организатором схемы (1,5—3%), банком (1,5—3%) и “крышующими” органами (до 5%). При этом, как и во времена до Януковича, свои площадки по обналу имеют налоговая служба, МВД, СБУ и прокуратура. Благо, опыт такой работы у этих ведомств огромный, поэтому налаженные связи быстро восстановились.

Однако назвать полностью хаотичным рынок обналички сейчас нельзя. В первую очередь, из-за внимания к банкам-обнальщикам со стороны Нацбанка: по свидетельствам участников этого “рынка”, число таких банков сократилось с 45—52 до 12 благодаря проверкам финучреждений с большими оборотами наличных средств. И с каждой площадкой на разных этапах идут переговоры о переориентации потоков за крышевание этого “бизнеса” Подтверждением этому является то, что большая часть и “площадок”, и так называемых партизан уже возобновили свою работу и “для покращення” даже чуть снизили цены.

До Майдана клиенты банков могли без проблем получать кэш в любом банке через фиктивные предприятия, на которые делались перечисления. Через корпоративную карточку снимались деньги в том банке, где дешевле было получить наличные.

Однако такие снятия денег нельзя отнести на валовые затраты — они не уменьшают налогооблагаемую базу, поэтому в схеме нужны люди, которые могут помочь отрегулировать налоги. В результате спрос на обнал сейчас такой: 80% — оптимизация НДС и налога на прибыль без снятия денег и только 20% — это снятие наличности для черного рынка. Отдельно работают схемы по конвертации гривни в доллары и выведению валюты в офшоры.

Один из знатоков обнального рынка считает заявление Кубива о 12 банках-обнальщиках или ошибкой, или сознательной дезинформацией. “Когда он работал в банковской системе, финучреждения действительно обналичивали деньги, и очень активно. Но тогда главным было получить кэш, а на компании-однодневки вешали налоговые долги и просто бросали, — говорит собеседник ZN.UA. — Видимо, он подумал, что все это работает по старой схеме, поэтому начал бороться с банками, у которых большой оборот по наличке. Получилась глупость. В его в список попал Platinum Bank, который никогда обналом не занимался, но реально выдавал много наличных средств в кредит”.

Сейчас рынок работает через юридические компании — это люди, которые регистрируют компании, потом решают вопросы в налоговой и закрывают накладные по НДС, и самое главное — закрывают компании. “Новый глава налоговой этого пока не понял и разрешил компаниям иметь минусовый НДС в отчетности. Тогда как раньше это автоматически приводило к классификации компании как налоговой ямы”, — объясняет эксперт. По его словам, налоговая напрасно ожидает, что сможет найти компании по обналу уже по факту. “Юристы — ребята умные, и делают все по-умному: регистрация, выдержка компании, накопление оборотки, разгон, обналичка, закрытие. И таких компаний не сто, а десятки тысяч. Их можно найти только по наводке”, — говорит он.

Из последних оценок МВД и Миндоходов следует, что за прошлый год через площадки в тень было выведено около 200 млрд грн. При ставке налога на прибыль в 19% и НДС в 20% это 38+40=78 млрд грн — именно столько недополучил бюджет из-за обнала.

Однако новая власть эти доходы в бюджет возвращать не собирается. Чтобы понять, чем это подтверждается, нужно вникнуть в систему работы банков-площадок (так как без банка работа площадки невозможна, этот процесс тесно переплетен с обычной деятельностью банка), а также проанализировать законодательство (вернее, дыры в нем), которое позволяет это делать.

Итак, банк — это структура, которая в теории должна привлекать депозиты (пассивы) и за счет этих денег выдавать кредиты (проводить активные операции). У нас еще можно покупать ценные бумаги, которые во всем мире за счет денег вкладчиков покупать нельзя (это также схема обнала).

По нормативам НБУ, своих собственных денег банк должен иметь всего 10% (это регулятивный капитал, норматив Н2 НБУ), а Нацбанк как регулятор должен следить, чтобы банк не превращался в пирамиду и выдавал качественные настоящие кредиты, которые потом позволяли бы вернуть депозиты.

Для этого НБУ внедрил целый комплекс критериев того, как необходимо анализировать и классифицировать выдаваемые кредиты. Самые основные и простые: финансовая отчетность заемщика и стоимость/ликвидность залога. Более подробно контроль над банками регулирует постановление Нацбанка №279 (”Положение о порядке формирования и использования резерва для возмещения возможных потерь по кредитним операциям банков”).

Страниц и умных слов в этом постановлении много, но суть очень простая — надо оценивать риски несвоевременного и неполного возврата кредитов и в зависимости от величины этих рисков формировать резервы под кредиты (не путать с резервами под пассивы (депозиты), которые должны формироваться деньгами и блокироваться на корсчете в НБУ).

Это другие резервы. Например, если выдан кредит 100 млн грн, и есть 20-процентный риск (по нормативам 279-го постановления), что этот кредит не вернется, то банк обязан у себя в отчетности учитывать этот кредит по стоимости не в 100 млн грн (хотя выдавал он именно 100 млн), а 100-20%=80 млн грн. Это и есть резервирование под активы.

И эти 20 млн грн резервов банк может сформировать только за счет собственных средств (т.е. при резерве в 20 млн банк обязан вычесть такую сумму из своего регулятивного капитала). А поскольку регулятивный капитал должен составлять не менее 10% от всех активных операций и банк не может выдавать одному заемщику более 25% от регулятивного капитала, — идеальная ситуация: если свой капитал банка 100 млн и все кредиты у него качественные и не требуют формирования резерва. Тогда банк может привлечь депозитов на 900 млн и выдать всего кредитов на 1 млрд грн, при этом кредит одному заемщику не должен превышать 25 млн грн.

Если банку нужно по всем кредитам на 1 млрд грн сформировать 20% резерва (200 млн грн), то он должен обеспечить увеличение собственного капитала на эти 200 млн грн. Если банк этого не сделает, то получается ситуация — из 1 млрд вернут всего 800 млн, а банк, чтобы выдать этот 1 млрд (по которому ему вернут всего 800), уже привлек 900 млн грн депозитов. То есть уже дыра в балансе, поскольку депозиты нужно отдавать в полном объеме.

Когда банк работает как “площадка”, то обеспечение наличных средств происходит часто путем выдачи банком кредитов на “пустые” структуры, которые покупают “что-то” (как правило, мусорные ценные бумаги) у подконтрольных специальных физических лиц, а эти физлица легально снимают наличные со счетов внутри этого же банка.

Поскольку объемы обналички немаленькие, то таких структур-компаний “под кредит” нужно все время много, и юридически они должны быть не связаны. Эти пустые компании реально не ведут никакой деятельности, и по-хорошему под кредиты им должны формироваться стопроцентные резервы. Чтобы избежать этого, таким компаниям рисуют хорошую отчетность с большими оборотами в фотошопе — со штампиком службы статистики (о том, что именно эта отчетность компанией сдавалась).

Банк юридически не имеет права доступа к реестрам статистики и проверить с формальной точки зрения не может (так как не несет никакой ответственности). НБУ как регулятор также не имеет доступа к реестру статистики, и проверка происходит путем принятия как справедливых данных этих рисованных отчетностей, по которым скрупулезно просчитываются разные критерии и коэффициенты. Настоящие банки несколько лет добиваются доступа к различным реестрам, но им всегда отказывают под разными предлогами. А происходит это потому, что никто не хочет ломать бизнес “площадок”.

Специалисты говорят, что для решения проблем с рынком обнала НБУ надо не только дать доступ к реестрам статистики и налоговой, но сделать это в электронном виде. Тогда Нацбанк сможет проводить необходимый контроль не раз в три года (периодичность комплексной проверки банка) или раз в полгода (это проверка банка, получившего рефинансирование), а ежеквартально, в автоматическом режиме.

“По-хорошему нужно, чтобы НБУ имел доступ к отчетности 100 крупнейших заемщиков банка. И сделать очень простой программный продукт, который эту информацию будет систематизировать по заданным критериям и оперативно реагировать (а не раз в три года смотреть и считать фотошопленные данные с потолка)”, — объясняет эксперт по финансовым рискам одного из банков.

Банкиры говорят, что данные предложения были донесены лично Кубиву и Игорю Билоусу, но не нашли никакой поддержки. ZN.UA готово предоставить господам Кубиву и Билоусу возможность ответить, почему.

Кроме закрытия основной схемы обналички (их существует еще несколько с использованием ценных бумаг), эта инициатива позволит честно работающим банкам более детально анализировать заемщиков и исключать случаи мошенничества (которых очень много, особенно в текущих условиях, когда балансы предприятий перегружены кредитными обязательствами). Но заинтересованы ли власти в том, чтобы закрыть схемы по обналичке? Участники рынка на этот вопрос пока однозначно говорят — нет.

Александр ДУБИНСКИЙ