Отказ от полного демонтажа предыдущей советской системы еще с 1990-х стал главной ошибкой возведения украинской государственности. И до сих пор у нас упорно занимаются ее рихтованием. В итоге мы уныло бродим по своей пустыне кругами, а из-под облезающих сине-желтых красок даже после двух Майданов и одной незаконченной войны то тут, то там проступают красно-лазоревые цвета УССР. А вот, например, страны Балтии сразу же начали все с нуля и так рванули вперед, что их габаритные огни едва заметны на горизонте. Половинчатость наших решений просматривается всюду. Даже в кошельке. А что там у нас? А там — гривни и копейки.
Гривни — понятно. Это еще с княжьих времен и короткого героического периода УНР. А копейки? Это разве наше? Какая уж тут “Украина — не Россия” (с), если в кошельках и карманах украинцев звенят московские монетки? В социальных сетях регулярно всплывают возмущенные посты, мол, вот уже скоро четверть века мы тут дружно гривней шелестим, а некоторые несознательные граждане ее упорно обзывают “рублями”. Как не стыдно!? А как же не обзывать, если 100 копеек, это — рубль и только рубль.
От виртуальной гривны до подражания Орде
Начнем с корней. В княжьи времена с собственными деньгами у нас не сложилось. Сребреники и златники Владимира и его наследников несли преимущественно декларативные функции и исполняли роль своеобразных наград, которыми князь жаловал подданных за определенные заслуги. Ближайший аналог — нынешние медали.
Крупные платежи тогда осуществлялись серебряными слитками — гривнами. Такие известны с середины XI в., а до того это была сугубо “виртуальная” счетная единица. Киевская гривна имела ромбообразную форму и вес приблизительно 164 г. Были еще новгородские и черниговские, а позже и татарские гривны, но речь не об этом.
Для повседневных платежей еще с VIII в. активно использовались дирхемы Арабского халифата. Это тоже были очень приличные деньги. Например, за одну ногату можно было купить корову. Ногата — это дирхем 900-й и выше пробы. Такие же монеты, но 750-й или 800-й пробы, назывались кунами — за куну просили парочку овец. Для более мелких платежей монеты без затей рубили на куски. Резана — половинка разрезанного пополам дирхема. Векша — третья часть резаны или шестая часть дирхема.
К концу XI в. поток дирхемов на Русь иссяк — в Халифате почти полностью выработали все рудники, и даже для внутренних потребностей серебра там не хватало. Ногаты с кунами некоторое время еще находились в обращении, но потом исчезли. Крупные платежи осуществлялись слитками-гривнами, а мелкие квазиденьгами: стеклянными бусинами и браслетами, раковинами каури или пряслицами из овручского шифера. На денежное значение бус и пряслиц указывает факт их находок в монетных кладах. Кроме того, количество обнаруженных археологами пряслиц значительно превышает их потребности в хозяйстве.
А потом пришел Батый сотоварищи. После включения Руси в Золотую Орду (Улус Джучи) в обиходе появились ордынские монеты. Правда, широкого распространения они не имели: экономика на опустошенной усобицами и нашествием территории еле тлела, и народ ограничивался натуральным обменом.
Возобновление монетной чеканки на территории Руси (нынешняя Украина) и на Залесье (нынешняя Россия) началось практически одновременно и по схожей схеме: сначала чеканка подражаний ордынским дангам, потом уже собственной монеты, но с элементами ордынского оформления. Правда, далее наши пути кардинально разошлись.
“Решетки счастья” и денги
На украинских землях чекан с элементами “ордынства” встречается на ранних монетах киевского князя Владимира Ольгердовича. Сперва — подражание дирхемам хана Джанибека, потом упоминание (по-арабски) хана Мухаммеда Булака на обороте, после — использование в оформлении так называемой “плетенки счастья”. Этот орнамент традиционно присутствовал почти на всех ордынских монетах того времени. Но уже на поздних монетах Владимира Ольгердовича исчезают какие-либо осязаемые связи с Ордой.
В это же время в Новгороде-Северском правил еще один Ольгердович — Дмитрий (Корибут). Как и деньги Владимира Ольгердовича, новгород-северские монеты по весу и пробе соответствовали дангам. На ранних монетах Корибуда также присутствуют ордынские элементы. Но если монеты Владимира чеканились в огромном количестве (их находят даже в Крыму), то монеты Корибута — редкость. В дальнейшем каких-либо нумизматических реверансов в сторону Орды на украинских землях не наблюдалось, а сами выпускаемые здесь монеты чеканили исключительно в западноевропейской традиции и стиле.
И опять вернемся к истокам, но уже ордынским. В 1311 г. хан Золотой Орды Токти провел денежную реформу. Вместо старых дирхемов в оборот была пущена новая денежная единица — данг. Монеты чеканились исходя из расчета 120 дангов из одного сома (сума). Последний представлял собой серебряные слитки ладьевидной формы весом в 204,8 г. Данги изначально никаких изображений, кроме надписей, не несли, лишь впоследствии на них появились уже упомянутые плетеные орнаменты, или “решетки счастья”, они же — “узлы долголетия”.
Великое княжество Московское, Дмитрий Донской (1359-1389 гг.), денга; Великое княжество Суздальско-Нижегородское, Василий Кирдяпа (1388-1392 гг.), денга
В 1374-1380 гг., практически одновременно с началом чекана монет киевского князя Владимира Ольгердовича, в Московском княжестве начался выпуск первых именных денег великого князя Дмитрия Ивановича (Дмитрия Донского) с поясным изображением воина с саблей и секирой (скорее всего, самого князя) или петуха на лицевой стороне и с легендой “Султан высочайший Мухаммед Узбек-хан”. Любопытно, что хан Узбек правил в 1313-1341 гг., то есть задолго до начала чеканки монет Дмитрия Донского. Надпись помещалась исключительно для того, чтобы показать зависимость князя от Орды.
Монеты северных княжеств будущей России получили название денга (искаженное данг). Мягкий знак в слове (деньга) появился только в самом конце ХVIII в. Если монет дангов (денг) много — то это деньги. А вот в Украине вместо этого употребляют слово “грошi”. Грош — самая крупная серебряная монета Средневековья, название которой (Groschen) происходит от grossus (denarius) — то есть большой (денарий). Вокруг гроша строилась вся западноевропейская монетная система.
Если Владимир Ольгердович и Дмитрий Корибут “отатаривали” только первые выпуски своих монет, то на территории будущего Московского царства, а после и России “татарщина” прописалась всерьез и надолго. А в названии “деньги” в русском языке вообще дожила до сегодняшнего дня.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371-1425 гг.), старший сын Дмитрия Ивановича Донского, сначала полностью повторял типаж монет отца, а после несколько изменил. Но неизменным на его московских денгах-дангах остался “татарский” реверс — обратная сторона. Присутствовала татарщина и на денгах других княжеств того же периода. Например, на денгах Серпуховского князя Владимира Андреевича Храброго (1353-1410 гг.), или Ростовского княжества начала XV в. Арабские надписи украшали денги великого князя Московского Ивана III Васильевича (1440-1505 гг.) даже в самом начале XVI в. Так что денежная единица “денга” имеет сугубо золотоордынские корни.
Великий Князь Иван III Васильевич. Денга с арабской надписью “Иван”
Как на “данги” всадники прискакали
Теперь собственно о копейке. В 1534 г. невестка Ивана III и мать Ивана IV Грозного, правительница Елена Глинская (1508-1538 гг.) провела в Московском царстве денежную реформу. До этого там обращалось множество разнокалиберных денг, отчеканенных как в Москве, так и в удельных княжествах едва ли не со времен Дмитрия Донского. Эти монеты отличались по весу и пробе, что очень затрудняло торговые операции.
После реформы Глинской на территории Московского царства в обращении остались только новые унифицированные монеты. Основной была “московская денга” — на ней был изображен князь с саблей. Хотя после реформы эту монету продолжили чеканить в разных городах, официально она называлась “денга московская, сабульная”, “московка” или “сабельница”.
Другая монета была в два раза больше. По весу она соответствовала денге, ранее выпускавшейся в Новгороде. Там князя изображали уже с копьем. За этой “большой” монетой закрепилось название “денга, новгородская копейная”, “новгородка” или коротко — “копейка “. Ее вес был целых 0,68 г, а размер — с ноготь мизинца взрослого человека.
Монеты по-прежнему чеканили по ордынской технологии из кусочков сплющенной серебряной проволоки. Несмотря на исчезновение арабских текстов и “плетенок”, ордынские корни и далее ярко проступали в дизайне. Так, надписи на сабульных и копейных денгах были строчными, как на ордынских дангах, а не круговыми, как на европейских монетах. Эти полутатарские копейки чеканили в России до 1718-го.
На территории Левобережной Украины, вошедшей в состав Московского царства во второй половине XVII в., копейки не прижились. Привыкшие к качественной западноевропейской монете украинцы с подозрением относились к похожим на рыбью чешую московским уродцам. К тому же “чешуйки” были очень мелкими и легко терялись — во времена царя Алексея Михайловича инфляция съела почти половину веса “первичной” копейки. Позже царь Петр презрительно называл мелкие копейки-чешуйки “вшами”.
Даже в конце XVII в. денежные отношения в самом Московском царстве были очень слаборазвитыми — там доминировало натуральное хозяйство. Микроскопические копейки (более крупных монет попросту не было) вполне удовлетворяли рынок царства. В Украине же, наоборот, внутренний рынок процветал, шла оживленная торговля на всех уровнях. Соответственно, требовалось большое количество разнообразной монеты. Московские же копейные денги были непрактичными: для крупных и средних платежей — слишком малы, а для покупки всякой мелочи — слишком дороги.
Упорное нежелание украинцев брать в руки московинские копейки привело к такому интересному явлению, как чеканка севских чехов. Чехами в Московском царстве называли западноевропейские монеты номиналом в полтора гроша. В XVII в. их массово чеканили различные европейские страны, у них был унифицированный дизайн. На аверсе — герб правителя, а на реверсе — изображение державы.
Московский полторак чеканили в 1687-м (на монете, правда, значится 1686-й) в Севске, сейчас это районный центр Брянской области. Чехи предназначались для денежного обеспечения Крымского похода и исключительно для платежей на территории Гетманщины.
“Севский чех” (слева), с латинскими надписями, отчеканенный специально для Гетманщины по образцу “полторака” Сигизмугда III (справа)
На территорию Левобережья копейка массово попала только после денежной реформы Петра I, когда царь взял за образец западноевропейские монеты. А вот на земле Правобережной Украины копейка распространилась лишь после второго раздела Речи Посполитой и вхождения этих земель в Империю.
Медная царская копейка с изображением Св. Георгия, поражающего копьем змия, использовалась гайдамаками как опознавательный знак во время Колиивщины. Вспомним шевченковских “Гайдамаков”:
“Ховай боже, який я жид!
Бачиш? Гайдамака!
Ось копійка... подивися...
Хіба ти не знаєш?”
Последнее ярко свидетельствует, что еще на излете XVIII в. копейки на территории Правобережья были редкостью — иначе вряд ли массовая монета могла стать своеобразным паролем “свой-чужой”.
Когда в 1991-1992 гг. поднимался вопрос, как называть новую разменную украинскую монету, предлагались такие исторические названия, как “шаг” (такие были в УНР), “куна”, “сотенка” (сотая часть) и даже “списiвка”. Но почему-то предпочтение тогда отдали ордынско-московской “копейке”, не имеющей каких-либо корней в Украине.
Естественно, сегодня проводить замену огромного количества разменной монеты бессмысленно и очень дорого. Так что копейки с нами всерьез и надолго. Впрочем, потребность в разменной монете потихоньку падает, и кто знает, не исчезнут ли в ближайшем будущем не наши копейки из наших кошельков.
