Реакция хуже, чем кризис

Простите, но у меня при слове “госбанки” только одна ассоциация, и я вам ее опишу. Несколько лет назад, находясь в далеком райцентре нашей родины, возникла у меня идея разменять стодолларовую купюру на гривни. Отделение банка, находящееся прямо напротив райкома КПСС (ошибки в названии нет — там, по сути, сидит именно указанная структура) было несложно. Протиснувшись мимо грызущих семечки автоматчиков, которые не видели никакого смысла отступить хоть на полшага, чтобы пропустить клиента внутрь, я попал в операционный зал, где смог достаточно быстро вручить купюру кассиру. Но не тут-то было! Вместо ожидаемых гривень мне, щелкнув печатью времен Ильича, выдали квитанцию и сказали отправляться на второй этаж. С некрасивой улыбкой на лице, снова мимо автоматчиков, теперь уже кушавших семечки в центре операционного зала, по разбитым ступенькам я пошел наверх. Должен признать — кассу для получения гривень найти было предельно легко. С предвкушением, которое достойно лучшего применения, я предъявил девушке серую, исписанную каракулями бумажку, которая по мнению госбанка была эквивалентом 100 долл . Эффект снова меня удивил.

Из темного угла коридора ко мне подскочил истерично настроенный мужчина и другие товарищи, которые назвали себя “очередью к кассе по выдаче денег”, и они потребовали от меня немедленно примкнуть к ним на правах самого младшего партнера. Для подтверждения серьезности своего статуса они молниеносно сформулировали мне целый ряд тяжелых проблем в области кассового обслуживания и бюджетного финансирования местных учреждений образования, медицины и коммунального хозяйства. Я не герой — не прошло и минуты, как я был психологически сломлен их напором. И практически был готов занять свое место на исцарапанной до костей деревянной лавке. Я уже понял, что практически потерял почти все права на отданные внутрь огромного механизма деньги.

“Так, підождіть, мужчина, чого ж ви мовчите, у вас же обмєн валюти!”— с негодованием выкрикнула мне женщина из-за перегородки.

Почему я молчу, я сказать не мог. “А-а-а”, — сказала очередь, и отступила от меня в темный угол коридора. За перегородкой послышался приятный шелест купюр, позже их передали мне через окошко кассы.

Однако, не успел я еще положить гривни в карман, как к источнику благосостояния в данном райцентре подпрыгнул нервный гражданин и, явно не первый раз в этот день, с душевным надрывом в голосе спросил: “Дак а кагда и для нас деньги будуть?”. “Будуть, будуть, ожидайте”, — сочувственным голосом успокоила его женщина.

Так вот, чтобы оценить инициативу правительства по переводу счетов в госбанки, даже не нужно вспоминать, с какой легкостью их оттуда вынимают политики для финансирования своих прожектов. Например, как чистили Ощадбанк и насмерть разодрали “Украину”. Даже не нужно вспоминать, что коммерческие банки создавались отчасти и потому, что навести требуемый порядок в госбанках просто не представлялось возможным. Достаточно просто зайти и посмотреть, как они работают, и представить, что с ними сделает удвоение нагрузки.

Максим КУХАР