Опустим чисто технический аспект, оставив его профильным специалистам. Существует как минимум десять причин внутри-, внешнеполитического, экономического и информационного характера, в силу которых упоминание “Южмаша” и КБ “Южное” в контексте источника происхождения новых ракетных технологий для КНДР приобретает черты провокации, клеветы или малообоснованного суждения. Во-первых, сам же цитируемый в публикации г-н Эллман упоминает, что даже шесть лет назад, то есть еще при президенте Януковиче, который был относительно склонен угождать интересам российского авиакосмического лобби (а попасть в КНДР ракетные двигатели в 2000-е могли в украинском случае только через РФ, в крайнем случае через Китай и в маловероятном через Пакистан, который отметился, правда, в соответствующих связях с Северной Кореей, но со своей собственной ядерной программой!), попытка украсть у Украины похожие технологии провалилась. Это при Януковиче, который сознательно или нет насыщал украинские спецслужбы агентами влияния России. Что же говорить о периоде 2014-2016 гг., когда такие агенты из подобных структур вычищались частым гребнем?
Во-вторых, в том же докладе упоминается, что как раз в России такие попытки северокорейской разведки удались. Более того, существует и аналогичное российское предприятие “Энергомаш”, а также адаптированные россиянами варианты обсуждаемого в публикации типа двигателя.
В-третьих, в статье делается акцент на якобы бедственном положении “Южмаша” и КБ “Южное”, что давно далеко от действительности (только недавно завод получил гигантский контракт от новых владельцев “Морского старта”, не говоря уже о циклично успешной для украинцев европейской ракетной программе и начале работы в канадской программе запусков). О положении российских заводов в статье почему-то ничего не говорится, между тем они утопают в расследованиях о расхищении многих сотен миллионов долларов и исках страховых компаний. Пассаж о том, как “Южмаш” выживает производством троллейбусов и тракторов вообще звучит анекдотически, он как будто взят из конца 90-х годов. Более того, по словам самого Эллмана, днепропетровский завод, инженеров которого ему очень жаль, он лично посещал...десять лет назад, в 2007 г.!
В-четвертых, статья ссылается на некое исследование Фонда Карнеги за международный мир, в котором указывалось на бедственное положение завода и конструкторского бюро как на риск в сфере политики нераспространения. Между тем в особенности, если судить по деятельности Московского центра Карнеги (не только его), как и некоторых других американских мозговых центров, работающих “по России”, примерно после “болотных волнений” 2011-2012 гг. они были глубоко инфильтрированы российской разведкой и стали понимать “международный мир” несколько по-своему. Например, как потворствование российским идеологемам “Европы от Ванкувера до Владивостока” и “многополярного мирового порядка”. Поэтому к докладам, в которых фигурирует “Карнеги”, с некоторых пор необходимо относиться с необходимым скепсисом. Как и к определенным сегментам исследований ООН с оглядкой на то, кто в последние годы входит в руководство этой организации. На сам Институт стратегических исследований, где работает г-н Эллман этот скепсис пока не распространяется, но нешуточную проблему представляет собой выбор источников неспецифической информации, которой он пользуется — если помнить о глубине проникновения российского влияния в экспертное и медийное сообщество США в частности и Запада в целом за последние десять лет, с момента “Мюнхенской речи” Путина. Многие годы к российской информации и “точке зрения” на Западе относились весьма некритически, относясь к РФ, как к партнеру. Эта ситуация начала меняться лишь сравнительно недавно.
В-пятых, украинская служба экспортного контроля всегда держала марку, а известное дело 2002 г. с “Топазом” и якобы поставками украинского радара “Кольчуга” через третьи страны закончилось не просто пшиком (с обоснованным подозрением в том, что правительство Буша-младшего просто хотело поживиться украинской технологией и/или прекратить производство конкурентоспособного украинского продукта), но не меньшим позором, нежели показ “пробирки Колина Пауэлла” в Совбезе ООН. Ни ядерного оружия, ни “Кольчуг” американцы в Ираке так и не обнаружили. Не менее безумно предполагать, что украинская власть после свержения Януковича, максимально дорожа новым уровнем отношений с Америкой, допустила бы со своей стороны попадание на черный рынок или в КНДР означенных технологий, несмотря на то, что ей, конечно, было чем заняться в последние три года. Пассажи о “хаосе” в этом отношении в статье американского издания представляются явно надуманными или производными от поверхностной или устаревшей информации (или вовремя “подсунутой” дезинформации). Вместе с тем есть смысл отметить и ряд тревожащих моментов в самом факте, тайминге и содержании подобного инцидента.
Отсюда, в-шестых: американский истеблишмент в сфере международной безопасности и медиа явно настроен против военной операции против Северной Кореи, объективно опасаясь неприемлемого уровня потерь, дестабилизации Юго-Восточной Азии в обстоятельствах развивающегося похолодания отношений с Китаем, обострения отношений с Россией, проблемы северокорейского удара по Сеулу, объявленной Пхеньяном угрозы военно-морской базе США на острове Гуам, сомнений в соответствии собственного потенциала США на Тихом океане задаче гуманитарной интервенции против КНДР. Точно также указанные сообщества в Вашингтоне с недоверием относятся к самому Трампу, обвиняя его в безответственной агрессии. Вышесказанное не может не навести на мысль об интриге, цель которой — поиск удобных виноватых и отвлечения внимания, причем отвлечения прицельного, поскольку отношение лично Дональда Трампа к Украине и украинскому вопросу остается неоднозначным (хотя бы в силу его собственного “русского дела”), и угольной сделкой эту проблему не исправишь. Подвижки последних месяцев связаны с позицией законодателей, генералитета, руководства спецслужб и Нацбеза США, но никак не самого Трампа и его советников. Удобная щелочка и момент, чтобы всадить в нее шило, не правда ли?
В-седьмых, есть две (если не четыре) страны, которые хотели бы отвести от себя подозрения в передаче ракетных технологий КНДР. Это Россия, Китай, Иран и Пакистан — в порядке убывания вероятности. Первые две имеют самые тесные отношения с Пхеньяном — Россия импортирует из КНДР дешевую рабочую силу, а Китай на 90% контролирует внешний товарооборот страны-изгоя. Обеим странам ликвидация режима Кима Третьего крайне невыгодна, поскольку резко уменьшит их влияние в АТР. А для России напакостить Украине и представить ее черной дырой для ядерных технологий в глазах США, стран НАТО и ЕС — вообще ключевая, по возможности, задача.
В-восьмых, чисто в коммерческом плане украинская ракетная отрасль — наиболее очевидный и самый опасный конкурент российской, которую в последние годы преследуют неудачи. Провокация против “Южмаша” может, таким образом, преследовать и вполне материальные цели, как и очернение украинской системы контроля за технологиями двойного назначения.
В-девятых, КНР сегодня больше всего опасается задействования против себя торговых санкций США и корейский кризис — железобетонный аргумент для Трампа. При всех общих деловых интересов у Пекина есть мотив перевести стрелки.
Наконец, в-десятых, теперь необходимо следить за распространением этого сюжета в российских международных и внутренних СМИ — после сделанных Украиной официальных заявлений, масштаб такой дистрибуции станет лакмусовой бумажкой для выявления настоящего бенефициара этой провокации.
