Пятилетка патриотизма в процентах

Причем не единожды — от восторженного до агрессивно-отрицающего; от абсолютно искреннего для большинства, хотя и кратковременного, прижимания правой руки к сердцу во время исполнения государственного гимна, до почти полного безразличия, сопровождающегося скептической ухмылкой.

Надо сказать, что каждая новая власть предпринимала попытку это самое восприятие направить в нужное русло (согласно собственному разумению, конечно), создавая разные концепции и программы воспитания в населении патриотического духа. И даже не надо особо вчитываться в тексты этих документов — достаточно прочесть названия, чтобы понять, в какую степь пытался направить нас каждый из поводырей.

Первой попыткой стала утвержденная постановлением КМУ от 15 сентября 1999 года №1697 “Национальная программа патриотического воспитания граждан, формирования здорового способа жизни, развития духовности и укрепления моральных основ общества”. Для бывшего директора оборонного предприятия Л.Кучмы очень важным казалось также военно-патриотическое воспитание. Следствием этого стали указы президента №1092 от 15.11.2001 “О национальной программе возрождения и развития Украинского казачества на 2000—2005 гг.” и №948/2002 от 25.10.2002 “О Концепции допризывной подготовки и военно-патриотическом воспитании молодежи”.

Элементы этнического национализма В.Ющенко прослеживаются в названии документа, появившегося во время его президентства, — Концепция национально-патриотического воспитания молодежи на 2009—2015 гг.

А в сентябре 2011-го появляется разработанный рядом министерств и ведомств проект Концепции общегосударственной целевой социальной программы патриотического воспитания населения на 2013—2017 гг. В громоздкой словесной конструкции названия теперь отсутствует даже намек на национальное, зато появилось “общегосударственное”. И сразу всплывает в памяти: “Мы, советский народ…” Образы прошлого приобретают более четкие очертания, когда читаешь текст документа. Намерения принимать меры по “предупреждению проявлений дискредитации, девальвации патриотической идеи... в СМИ, произведениях литературы и искусства” пугают — под это можно подогнать все, что угодно! А дополнение к концепции — “Перечень оценочных показателей реализации программы патриотического воспитания” — самый настоящий советский пятилетний план, который надо было не просто выполнять, а “перевыполнять”. Но скажите, как можно измерить в процентах моральные категории?

ZN.UA приглашает читателей к обсуждению проекта концепции, с текстом которой можно ознакомиться на нашем сайте. К слову, предложения и замечания можно присылать также и разработчикам на e-mail: [email protected].

Своим мнением по поводу новой концепции с читателями ZN.UA делится доктор политических наук, старший научный сотрудник Института политических и этнонациональных исследований Владислав ГРИНЕВИЧ.

Создание общегосударственной программы патриотического воспитания, несомненно, — задача актуальная и важная. Более того, эта проблема для государства стратегически важна, ведь воспитание граждан-патриотов — залог его стабильности и прочности.

Во времена президента В.Ющенко этому вопросу уделялось особое внимание. В частности, с апреля 2006 года при аппарате Совета национальной безопасности и обороны Украины действовала рабочая группа по вопросам патриотического воспитания молодежи, инициировавшая разработку общегосударственной концепции патриотического воспитания. В состав группы входили ведущие специалисты — представители государственных органов власти Украины (Минмолодежи, Минобразования), общественных, в том числе молодежных, организаций, творческой интеллигенции, известные научные сотрудники. Кроме этого к работе в группе был привлечен широкий круг отечественных педагогов-практиков, непосредственно задействованных в воспитательном процессе. Результатом многолетней кропотливой работы стал общий приказ ряда министерств от 27 октября 2009 г. “Об утверждении Концепции национально-патриотического воспитания молодежи”.

Так что не может не вызывать удивления тот факт, что в предлагаемом для рассмотрения нынешнем “Проекте концепции” ни единым словом не упоминается работа предшественников. Посему возникают два логичных вопроса: во-первых, какими причинами обусловлена потребность разработки новой государственной программы и, во-вторых, в чем ее кардинальное отличие от предыдущей? Нечего и говорить, что такого рода программы не могут приниматься без предварительного широкого обсуждения в обществе, ведь раскол в нем наблюдается именно на фоне разных подходов к пониманию украинской идентичности, а, следовательно, исповедованию разных ценностей. Как предлагаемые формы патриотического воспитания должны преодолеть это кардинальное противоречие, концепция никак не разъясняет.

Собственно “Проект концепции” носит в большей степени декларативный характер. Он выглядит как подборка определенных форм работы без осознания самого ее содержания. Вместе с тем предлагаемые формы работы весьма похожи на советские, ведь именно в то время основой патриотического воспитания была героика Великой Отечественной войны (в “Проекте концепции” это четко просматривается через акцент на пропаганде героизма времен Великой Отечественной войны; показательно, что эта историческая тема — единственная, упоминаемая составителями, что, разумеется, неприемлемо).

Предложенная концепция настолько размыта и неопределенна, что возникает вопрос: а есть ли здесь вообще какая-то концепция? Представленное к рассмотрению, скорее, представляет собой запрос на финансирование без надлежащего обоснования, а не серьезный документ с определением принципов и основных направлений патриотического воспитания, на которые государство должно ежегодно тратить 40 млн. грн. Большие сомнения вызывают прописанные в программе ожидаемые результаты проекта. Особенно приведенные статистические показатели относительно темпов и объемов “роста патриотизма” в стране. Прогноз об уменьшении вдвое до 2017 года количества желающих эмигрировать из Украины только с помощью прописанных в “Проекте” мер выглядит просто несерьезно.

Что противопоставляется в представленном “Проекте концепции” традиционному национально-патриотическому воспитанию с его опорой на такие ценности, как национальная идея, национальная культура, родной язык, история народа и государства, самоопределение, самоидентификация, родины (малая и большая), лидеры и герои народа, нации, государства, родной край, город, село? Из рукописи “Проекта” это непонятно, ведь общие фразы о демократии отнюдь не могут считаться ответом на поставленные крайне важные вопросы.

Очевидно, разработчикам такого важного документа не помешало бы задуматься и над вопросом: почему оранжевая революция, в основе идеологии которой, кроме демократических ценностей, был заложен и либеральный национализм, послужила причиной яркой вспышки патриотизма, и почему вместо этого после двух лет пребывания бело-голубой власти наблюдается катастрофическое падение таких настроений, стремительно возрастает желание людей, особенно молодых, эмигрировать из страны?

Если бы правящая Партия регионов действительно исповедовала принципы либеральной демократии, то, по сути, демонстративное игнорирование ею идей национального патриотизма можно было бы объяснить мировоззренческим осуждением “агрессивного национализма”. Но отказ от украинского культурного национализма никоим образом не связан с либерализмом и принципами европейской демократии. Потому что в действительности за лозунгами об “ориентации на европейские цивилизационные ценности” нередко маскируется присущая значительной части нынешней политической элиты очевидная советско-российская идентичность, которую безуспешно пытаются навязать всей Украине.

Воспитание патриотизма невозможно без четкой политики формирования модели украинской идентичности. Но, в отличие от всех предыдущих президентов, декларировавших свое стремление возрождать и формировать украинскую идентичность, президент В.Янукович стал первым, кто демонстрирует абсолютную индифферентность или даже враждебное отношение к этой проблеме. Да, можно согласиться с тем, что для части населения, которое в советское время и уже в независимой Украине спокойно обходилось без украинского языка и без украинской истории, попытки президента В.Ющенко “украинизировать” страну были чужды. Но надо признать и то, что сегодня весомой частью украинцев (причем не только украиноязычных) настойчивые попытки нынешней власти “перезагрузить память” оцениваются как “внутренняя оккупация”. Цензура учебников по истории, публичный отказ от признания Голодомора геноцидом, демонстративное лишение званий Героя Украины Бандеры и Шухевича при молчаливом согласии на сооружение памятников Сталину и распространение советской символики, восстановление практики помпезного празднования Дня победы 9 мая — все это не консолидирует, а, наоборот, еще больше углубляет раскол в украинском обществе.

Культурная и гуманитарная политика нынешней власти сейчас, бесспорно, является ее ахиллесовой пятой. Как можно говорить о воспитании патриотизма, если один из его самых важных носителей — украинская интеллигенция — в своем значительном большинстве не может найти общего языка с властью. Обе эти стороны, как в прямом, так и в переносном смыслах, разговаривают на разных языках. К тому же указанный диалог некому вести, ведь кадровая политика гуманитарного блока сама по себе является для этого препятствием. Во всяком случае на роль модератора такого диалога сегодня не могут претендовать ни Украинский институт национальной памяти, ни Министерство образования и науки, молодежи и спорта Украины. Наличие гуманитарного совета, в сущности, носит формальный характер.

Таким образом, главная проблема состоит даже не в недостатках концепции, представленной Государственной службой молодежи и спорта, а в отсутствии на наивысшем уровне четкого понимания перспектив развития страны в гуманитарной сфере. Без решения этого вопроса любые программы будут обречены на провал, и единственным их “прагматическим результатом” станет нерациональная растрата государственных средств.

Владислав ГРИНЕВИЧ