Цена, которую сегодня вынуждены платить США за смену госсекретаря с частотой, достигшей практически годового интервала, — это кризис системной, долгосрочной интерпретации своей внешней политики. На нее все явственнее накладывается отпечаток характера нынешнего хозяина Белого дома — каскад настроений, несколько наивная хитрость дельца, отход от сложных конструкций. Так, президент готов разрушить “иранскую сделку” в силу ее сложной сочиненности, непонимания того, как она работает (в частности, принцип минимального вреда — ведь на самом деле удержать Иран от создания бомбы сложно, можно лишь максимально оттянуть этот момент, альтернатива — военное решение вопроса). Но разного рода суррогаты Трампу, по-видимому, не по душе, а вот насколько он готов воевать лоб в лоб с тем же Ираном, говорить все еще рано.
Победа “глубокого государства”
Нынешняя обновленная внешнеполитическая команда — сплошь люди из эпохи Буша-младшего (это касается не только возглавившей ЦРУ Джины Хаспел, но и Стивена Бигуна, потенциального сменщика Герберта Макмастера в кресле советника по национальной безопасности), просто потому, что других у республиканцев нет. Нельзя, впрочем, сказать, что Трамп не пытался найти других людей.
Можно, конечно, пошутить, что эти другие оказались на корню скуплены русскими, если бы такие шутки не воспринимались в современном Вашингтоне небезосновательно нервно, поскольку такие охотники за длинным долларом нашлись по цене, вполне сравнимой с услугами фальшивого “испанского диспетчера”.
И все-таки люди, выпавшие из неоконсервативной администрации Буша-младшего, но вместе с тем республиканцы с опытом в сфере внешней политики и обороны, существуют. Например, Кей Ти Макфарленд, с января по май прошлого года трудившаяся заместителем советника по национальной безопасности, но пострадавшая из-за своих связей с Майклом Флинном. После нескольких месяцев нервотрепки сенаторы так и не утвердили ее назначение послом США в Сингапуре, хотя могли бы сделать это по партийному принципу, простым большинством.
Можно сказать, что формируемая неформальными связями система “глубокого государства”, оседланная неоконами и неолибералами (разница между ними не так уж и велика, просто вторые считают, что пряник эффективнее кнута), поедает и отторгает людей с иными или невнятными взглядами. Например, стоило только вновь назначенному госсекретарю Майку Помпео направить свои стопы в здание Трумэна на Си-стрит, как голос неоконсерваторов в Washington Post Джен Рубин мгновенно напомнила ему о необходимости почаще использовать защиту прав человека и демократии как инструмент внешней политики США, смысла которого не понимал Рекс Тиллерсон. Впрочем, как в недавнем прошлом парламентарий и лоббист политически чувствительной индустрии ВПК Помпео точно не оставит без внимания это оружие.
В свою очередь, любые структуры экономического профиля плотно застроены неолибералами с корнями в Чикагском университете. Это, в частности, в марте проявилось в том, что программную идею Трампа о введении импортных пошлин на сталь и алюминий поддержали лишь министр (секретарь) торговли Уилбур Росс, сам промышленник, и советник по торговым делам, профессиональный синофоб Питер Наварро. Какое учреждение ни возьми — их не объехать, поэтому даже повышение тарифов получилось сильно смягченным и расплывчатым, главный удар направлен против социалистического Евросоюза и слишком конкурентоспособного Китая (хотя, надо сказать, лагерь Трампа не так уж и не прав, обвиняя Пекин в нечестной конкуренции).
Вместе с тем весь этот поиск других кадров (которых отчаянно мало хотя бы потому, что годов этак с 60-х прошлого столетия система образования прочно в руках левых либералов) и других идей об экономике и внешней политике далеко неспроста.
Второй позолоченный век
Многие обращают внимание на то, что нынешние времена в США чрезвычайно напоминают так называемый позолоченный век. Так называют эпоху быстрого роста экономики и населения США после гражданской войны и реконструкции Юга (1870—1897). Название происходит из одноименной книги Марка Твена и Чарльза Уорнера и является обыгрыванием термина “золотой век”. Суть иронии в том, что золота оказалось слишком мало, чтобы изготовить изделие — век — целиком, и хватило лишь покрыть его тонким слоем, чтобы поверхность блестела, как настоящая золотая.
Лечение американской экономики после кризиса 2007—2008 гг., к которому привела жадность и безответственность спекулянтов, вполне можно сравнить с реконструкцией Юга. По сути, и современная американская экономика в своей основе была создана в эпоху позолоченного века. В 1870-х и 1880-х как экономика в целом, так и заработная плата, богатство, национальный продукт и капиталы в США росли самыми быстрыми темпами в истории страны. Доминирующей формой организации бизнеса стала корпорация.
Производство стали в США — своеобразный фетиш американских национал-патриотов — в этот период превзошло совокупное производство в сталелитейной промышленности Великобритании, Германии и Франции.
Первая трансконтинентальная железная дорога США, открытая в 1869 г., позволяла доставлять грузы и пассажиров с восточного побережья на западное за шесть дней. Общая длина американских железных дорог между 1860 и 1880 гг. выросла в три раза, а к 1920 г. — еще втрое. В наше же время эксперименты с железнодорожным транспортом вновь становятся все более смелыми. Неизвестно, поедет ли когда-нибудь гиперлуп, и если поедет, то куда, но сам тренд вполне очевиден, а скорость перемещения людей и товаров все время нарастает (так, среднемагистральные авиаперевозки превратились во что-то похожее на автобусное сообщение).
Особенностью экономики позолоченного века была все более высокая степень механизации производства с целью понизить себестоимость продукции. Сегодня, хотя структура себестоимости во многом иная, похоже, происходит своего рода окончательная автоматизация, причем не только производства, но и сектора услуг. И что делать с ее последствиями — неизвестно (безусловный доход пока кажется несколько рискованным, так как может стимулировать социальный паразитизм).
Чтобы удовлетворить растущие потребности промышленности в квалифицированной рабочей силе, в то время появилось множество инженерных колледжей. Сегодня система высшего образования в США тоже стоит перед непростым выбором пути развития, поскольку за последние десятилетия она выпустила немало леди и джентльменов, что называется, без определенных занятий. Появившийся в позолоченном веке сложный бюрократический аппарат с иерархией подчиненности и статистической отчетностью, созданный для управления железными дорогами, был введен и в остальных отраслях экономики. В крупных корпорациях появилась система карьерного роста, и служащие на сравнительно высоких должностях по уровню доходов сравнялись с владельцами мелкого бизнеса, образовав средний класс. И только сегодня этот старый промышленный рабочий класс сходит со сцены, невзирая на все усилия администрации любителей ретро, но вот чему или кому он уступает место — неизвестно.
Как и сегодня, наиболее обеспеченный класс американского общества купался в роскоши, но не забывал также и о филантропии, которую Карнеги называл “Евангелием от богатства”, поддерживая тысячи колледжей, госпиталей, музеев, академий, школ, театров, библиотек, оркестров и благотворительных обществ.
Важно, впрочем, что позолоченный век был периодом длительного устойчивого развития американской экономики, который лишь однажды, в 1873 г., прервал короткий экономический кризис. Конец позолоченного века совпадает с экономическим кризисом 1893 г., после которого началась депрессия, продолжавшаяся до 1897 г. Обе партии в этот период поощряли развитие желтой прессы, используя больше эмоции избирателя, чем его рацио. То же самое в США происходит и сегодня, поскольку нередко сторонники и противники Трампа друг друга стоят. Между тем в 1897 г. популист Вильям Дженнингс Брайан так и не смог выиграть Белый дом даже на волне критики американо-испанской войны, в нашем же случае многое обстоит по-другому.
При этом американо-испанская война является поворотным пунктом истории США, ведь именно после нее Вашингтон начали упрекать в империализме как за границей, так и дома. Однако желание американского общества (и бизнеса) в итоге поддержать восстание народа против донельзя обветшавшей, но жаждущей реванша империи (Испанской) что-то нам напоминает, не так ли? Занятная получается аллюзия: тогдашняя Куба — нынешняя Украина.
Имперские интересы
Это отнюдь не тот тип войн и внешней политики, которую проводили Вудро Вильсон и Франклин Д. Рузвельт, Билл Клинтон и Барак Обама, где единицей был весь мир. Трамп, а также более или менее его идейное окружение стремятся именно ко взаимовыгодным отношениям, не подвергающим сомнению американские ценности, — с одной стороны, и к сохранению американского доминирования — с другой.
Возможно, для первой части этого уравнения у кое-кого в Москве были другие планы, но просто-напросто не хватило фриков в среде республиканцев для проведения реальной изоляционистской линии и дружбы с типами вроде Константина Малофеева. Как же может выглядеть эта неглобалистская, но неоимпериалистическая политика США и в чем ее смысл, а также украинская выгода?
Прежде всего важнейший пунктик Трампа состоит в том, что политика должна обслуживать экономику, а не наоборот. Поэтому наши олигархи, если они не перебегают дорогу его таким же американским друзьям, гораздо понятнее Трампу, нежели был, скажем, Обама.
Некоторые слои населения США не почувствовали возвращения к предкризисному уровню жизни, большой бизнес был зарегулирован, людей пугал исламский фундаментализм и нежелание правительства справиться с этой проблемой путем насилия. Все эти клеточки и заполняет Трамп, при этом уже можно выделить характерные блоки данной в определенном смысле ретрополитики, в ее внешнем проявлении.
Во-первых, главным соперником США Трамп и его гнездо видят Евросоюз. По их мнению, это социалистическое бюрократическое образование, севшее на шею американскому потребителю. Но стоит обратить внимание, что Трамп говорит скорее о Германии, о ее хитрости, состоящей в том, что она прячется за десятками других членов Союза. А это важно потому, что не удается ущучить Германию, не навредив другим странам, среди которых и верные союзники США. Хотя сегодня значение этого статуса проходит трансформацию.
Поскольку союзник — это уже не просто страна, с которой подписан какой-то договор, это клиент, как часто с придыханием говорят в американских компаниях. В этом смысле Украина со своей потребностью в оружии, в украденном Россией угле и по многим другим причинам более чем подходящий кандидат. Но в то же время союзник и Германия, только начавшая приводить хоть в какой-то минимальный порядок свои вооруженные силы и, по мнению Трампа, объедающая американцев. Именно с этим связана интрига вокруг “Северного потока-2”.
Потому что, во-вторых,”Северный поток-2” явно усилит Германию, а США это без надобности. Усилится и вызывающий раздражение и настороженность путинский режим. Оказалось, что с Путиным нельзя пообщаться как автодилер с клиентом на парковке. Этот старичок и впрямь не в своем уме, ему подавай уважение, величие, глобальное господство. Так что, как и в более ранние времена, США заинтересованы в том, чтобы между Германией и Россией был вбит кол в виде Центральной и Восточной Европы. Вот и у Польши внезапно нашлись деньги на проекты газопроводов, а выжимание “Газпрома” из Европы идет по полной программе. С оглядкой на тяжелые китайские условия покупки российского газа, чем дольше “Газпром” “гуляет по буфету”, пытаясь испугать немцев ненадежным украинским транзитом и гарантировать достройку и заполняемость новой трубы, тем выше шанс, что бывший газовый монстр будет продавать свой газ белым медведям.
В-третьих, кроме Германии (кто его знает, отчего Трамп невзлюбил именно ее), в мире существует Китай. Поэтому США не намерены уходить ни из Южной Кореи (если Дональду, конечно, не стукнет в голову пообещать что-либо такое Ыну), ни с Тайваня.
Отучить немцев от газовых игр
После формирования нового кабинета в Германии (и не стоит забывать, что позиции Ангелы Меркель теперь довольно ослаблены) начали звучать сигналы о том, что в Берлине могут, в конце концов, ответить на беспокойство Вашингтона. Но пока это очень тихие сигналы. Похоже, часть германского истеблишмента давно воспринимает СП-2 в возбуждающем ракурсе, а в Путине видит второе пришествие великого руководителя. Однако США, следуя своей обновленной стратегии, продолжат давить на Германию. В американском внешнеполитическом ведомстве уверены, что проект российского газопровода обернется негативными последствиями для Евросоюза и Штатов.
Так, заместитель помощника госсекретаря США Сандра Оудкирк заявила журналистам, что успех проекта “Северный поток-2” будет иметь масштабные геостратегические последствия для ЕС и США, а его блокировка никак не повлияет на политику России, однако может поддержать Украину. “Никто в Госдепартаменте не верит, что блокировкой “Северного потока” можно изменить поведение России. Но можно поддержать Украину в ее стремлении к европейскому будущему”, — отметила Оудкирк.
Она подчеркнула, что “проект обернется массивными геостратегическими последствиями на несколько поколений”. Также чиновник Госдепа назвала худшим сценарием для США усиление “Газпрома” за счет СП-2 и закрытие европейского рынка для альтернативного американского сжиженного природного газа. “Это поставит наших партнеров, в частности балтийские страны, под угрозу”, — указала Оудкирк. Ранее председатели парламентов Литвы, Латвии и Польши выступили против строительства газопровода. Позицию, обозначенную в заявлении, также поддержали Украина и Молдова.
А до этого, в январе, уже экс-госсекретарь США Рекс Тиллерсон по итогам встречи с премьер-министром Польши Матеушем Моравецким заявил, что США выступают против строительства СП-2. Тиллерсон отметил, что строительство несет риски для энергетической безопасности и стабильности в Европе. В свою очередь, Моравецкий заметил, что Варшава придерживается схожего с Вашингтоном мнения и считает строительство инструментом политического давления. Против строительства СП-2 выступил и президент Польши Анджей Дуда. Однако, по его словам, Варшава работает над диверсификацией источников энергии и добивается лучших условий поставок российского газа.
В-четвертых, в эту игру на стороне Америки — и никак не Германии — теперь включается и Великобритания, на которую Россия напала первой и смогла испугать и разозлить. Весьма вероятно, что какое-то торговое соглашение Трамп с британцами подпишет (небось, если те согласятся купить побольше нового американского оружия), и, кроме Канады, у Украины появится еще один мотивированный союзник. Да и деваться Лондону особенно некуда — из Европы вышел, в Америку не вошел. Так что пришло время сделать Британию глобальной, тем более что США мешать не будут, повесив на любого из фанатов глобального урегулирования ответственность, в то время как сами будут контролировать ключевые точки (как когда-то сама Британия тот же Гибралтар). И это касается не только Центрально-Восточной Европы и Юго-Восточной Азии, но и Ближнего Востока.
Не Германией единой
Уже очевидно, что Соединенные Штаты не выйдут из Сирии и после поражения Исламского государства — собственно, мы о нем давно не слышали (Трамп и его генералы, компания Мэттис—Макмастер—Помпео—Келли и впрямь могут эту заслугу записать на свой счет — прошлая администрация допустила возникновение этой язвы своей нерешительностью).
Более того, они намерены зафиксировать свое военное присутствие формальным согласием будущих новых властей севера Сирии. Сегодня Штаты уже имеют десяток точек базирования в Северной Сирии. А ведь размещение американских баз в Сирии обессмысливает и еще одну задачу Кремля, теперь уже тщательно скрываемую и недокументированную, а именно — задачу прикрытия “Турецкого потока” с юга. Притом что этим “Турецким потоком” Эрдоган подвесил Путина, а никак не наоборот — ведь реэкспортом газа может заниматься только Турция.
Трамп же, между прочим, ищет возможности надолго замириться с Эрдоганом, да и тот показывает свою эффективность. Стоить будет такая сделка для США немало, но время для торговли, причем совершенно лишенной риска (”какие-то курды”), пришло. Первые шаги были к обновлению союза сделаны. Фактически американские базы в Сирии парируют наличие российских и иранских.
Однако чисто логистически российские и иранские базы не могут снабжаться так же полноценно, как американские — Штаты обладают колоссальными возможностями за счет уже имеющейся инфраструктуры на Ближнем Востоке и в Европе, а также нужно учесть, что транспортные возможности России и Ирана несопоставимы с американскими. Американцы при этом выстраивают еще один эшелон прикрытия, уже против Ирана — эта база будет закрывать Иран уже в Ираке, заодно создавая прикрытие иракскому Курдистану от Ирака, Ирана и Турции. Налицо классическое имперское “разделяй и властвуй”. Причем сила применяется США хоть и ограниченно, но эффективно, а главное по нынешним временам — эффектно. Вот такой получился вывод войск с Ближнего Востока.
В свою очередь, усиление контингента в Афганистане показало, что США продолжат нервировать китайцев и россиян на центральноазиатском направлении. Тем более что “Талибан” все равно не победить, если не взяться за него также, как за ИГ.
Как будет развиваться эта новая стратегия, сказать непросто. Но политика имперских интересов, а не абстрактных ценностей, почему-то не исключающая сеансов обучающей рефлексотерапии, как тот, что имел место для российских “ихтамнетов” и их союзников в сирийском Дейр-эз-Зоре, сбивает недругов США с толку.
И этого пока вполне достаточно, чтобы подготовиться к последствиям истощения России и Ирана, а также маневров КНДР и удалению у всех троих ядерных зубов. Пусть и не в ближайшем будущем.
