Приватизация в ТЭК: нужно ли разделять “сиамских близнецов” — энергетику и углепром?

Наша газета уже писала (№25 от 8 июля 2011 года) об утвержденном Фондом государственного имущества Украины графике, в соответствии с которым в течение августа—октября текущего года запланировано приватизировать госпакеты акций 11 энергогенерирующих и энергоснабжающих компаний.

Как сообщил на днях заместитель министра энергетики и угольной промышленности Украины Владимир Макуха, Кабинет министров дополнил этот список еще двумя объектами — ПАО “Николаевоблэнерго” и ПАО “Хмель­ницкоблэнерго”. “Эти компании дополнили перечень, который был утвержден 11 апреля. Речь идет о тех же условиях — блокирующий пакет в размере 25%+1 акция остается у государства, а остальное идет на продажу”, — подчеркнул заместитель министра.

Комплексный вопрос

Критики процесса реформ по-украински вообще и админреформы в частности, естественно, имеют достаточно примеров, питающих их точку зрения, но справедливости ради нужно отметить: объединение ведомств, курирующих ТЭК и углепром, едва ли не впервые за годы независимости заставило государственную машину подойти к проблемам двух отраслей комплексно. Речь идет о рассмотрении процесса приватизации в энергетике в неразрывной связи с задачей возрождения шахтного промысла.

Ни для кого не секрет, что имеющийся в Украине в избытке энергоноситель — уголь — давно перестал удовлетворять внутренние потребности. Поскольку речь идет о цене (добываемый карьерным способом импортный уголь даже с учетом транспортных расходов дешевле глубоко залегающего украинского), качестве (устаревшее оборудование не может снизить зольность, наличие породы и примесей) и т.д. Если говорить об энергетическом угле для ТЭС, то существует три способа покрытия его дефицита: наращивание отечественной угледобычи, импорт и замещение дорогостоящим импортным же газом.

Как известно, 7 из 14 крупных украинских ТЭС работают именно на газовом угле (остальные сжигают антрацитовый, дефицита которого пока нет). В числе первых — все три станции выставляемого Фондом госимущества на продажу ПАО “Западэнерго” и станция ПАО “Днепрэнерго”, которое тоже включено в список ФГИ. Кстати, в том числе и по причине дефицита топлива компания “Западэнерго” — наиболее привлекательная с точки зрения экспортных возможностей — находится в наихудшем финансовом положении.

Синхронное развитие

Круг замкнулся. Шахты не могут дать угля больше и качественнее, так как нуждаются в модернизации производства. Объекты энергетики, приватизируемые в первую очередь именно для того, чтобы инвестор вложил деньги в их модернизацию, не могут покупать отечественный уголь в том объеме, который бы помог изыскать средства на обновление основных фондов углепрома. А если объединить процессы?

“Сегодня каждая вторая шахта у нас работает свыше пятидесяти лет. В том числе 35 шахт (а это 26%) эксплуатируются свыше семидесяти лет и только 10% шахт — менее тридцати лет”, — констатировал на недавнем пленуме Профсоюза работников угольной промышленности (ПРУП) первый замминистра энергетики и угольной промышленности Игорь Попович.

Тем не менее, по его словам, министерство ожидает по итогам полугодия результат в 19,16 млн. тонн добытого угля, что на 1,97 млн. тонн лучше аналогичного показателя прошлого года. При этом чиновники признают: средний уровень использования производственных мощностей на приватизированных угольных предприятиях составляет 119%, а на государственных — всего 66%.

В принципе, в энергетическом секторе та же картина — изношенные мощности, низкий КПД и т.д. Приход инвестора должен ее изменить (во всяком случае, сторонники приватизации на это рассчитывают). В углепроме несколько иная специфика. И даже если столь же радикально объявить приватизацию, моментальный эффект невозможен — нужны более длинные инвестиции большого объема; и если в энергетике речь не идет о закрытии объектов, то здесь нужно будет решительно закрывать хотя бы те же 70-летние шахты.

Проблемы роста

Вместе с тем, учитывая состояние энергетики, к 2030 году потребность Украины в угле составит 115 млн. тонн. Цифра взята не с потолка, а, как сказал Игорь Попович, спрогнозирована учеными НАНУ и экспертами Евросоюза. Из этих 115 млн. тонн комплексных энергетических углей нужно 75 млн., тогда как сегодня совокупная добыча составляет 74 млн. тонн в целом по Украине. Для повышения добычи до указанного объема необходимо порядка 50 млрд. грн. Где их взять?

“Единственный правильный выход на сегодняшний день — это привлечение эффективного собственника и получение негосударственных инвестиций”, — подчеркнул первый замминистра. Если начинать считать, когда негосударственные инвестиции поступят в отрасль, проще, наверное, рассчитывать на уже завтрашнюю инвестицию в виде гарантированного заказа на гарантированный объем топлива, который может обеспечить свежеприватизированный объект энергетического комплекса.

“Мне кажется исключительно важным, чтобы в партнерстве каждый понимал свою роль и ответственность, — подчеркнул на июньском пленуме ПРУП генеральный директор ДТЭК Максим Тимченко. — Трудовой коллектив — это, прежде всего, стабильная заработная плата, социальная защищенность и уверенность в завтрашнем дне. Государство — снятие напряженности в городах присутствия и безопасность. Инвестор — эффективное управление, получение возвратных инвестиций, развитие бизнеса. И только тогда, если мы с вами сможем сбалансировать эти интересы, у нас будет эффективность”.

Профсоюзные лидеры угольщиков подсчитали, что за 20 лет независимости в Украине было предпринято около 20 попыток внедрения программы реформирования отрасли. Чем они закончились, знает или догадывается даже далекий от этого производства обыватель. Единственное, чего добились, — отсутствие традиционных походов горняков в столицу за зарплатой.

Эта “победа” дорогого стоит: огромные государственные средства уходят на поддержание жизни в давно отработавших свое шахтах, на содержание комплексов социальной сферы, на выплату зарплат, размер и количество которых в итоге делает неконкурентным отечественный продукт по сравнению с импортным дешевым углем. В то же время не хватает денег, например, на не менее важное обеспечение техники безопасности (только с начала текущего года на угольных предприятиях произошло 22 случая со смертельным исходом и 941 случай производственного травматизма).

Наблюдающие за процессом приватизации в Украине европейцы уже предостерегают от повторения собственных ошибок. “Во время приватизации в Польше государство требовало от инвестора использовать самый дешевый уголь, а не местный, — рассказывает депутат Европейского парламента Богус­лав Либерадски. — В результате, большая часть угля импортировалась в Силезию. Это все равно, что прийти в лес со своими дровами”.

Спасительный круг энергетики

Очень не хочется каркать, но нынешняя программа спасения всего ТЭК может оказаться последней попыткой. С учетом того, что энергетика здесь связана общей нервной системой финансовых потоков и кровеносной системой топлива с “сиамским близнецом” — углепромом, — речь идет о вопросе уровня национальной безопасности.

Как сказал на пленуме ПРУП председатель горняцкого профсоюза и народный депутат Виктор Турманов, “мы за такие изменения в угольной промышленности, которые, с одной стороны, дали бы приток инвестиций предприятиям отрасли, повысили эффективность их управления, с другой — четко бы назначили ответственность государства и собственников за будущее этих предприятий. И при всем при этом полностью решали бы социальные проблемы”.

После 20 лет недореформирования звучит, возможно, фантастично. Если бы не мировой опыт. И украинская практика, показавшая, что национальную энергетику спасет отнюдь не импортный газ, а угледобычу — отнюдь не экспортеры.