Прецедент Лозинского

Причин этому хватает: вопиющие обстоятельства, серьезные обвинения, состав участников происшествия, лишение нардепа его мандата… Чем обернется “юридическая” сторона вопроса, покажут следствие и суд. А пока на первый план выходит “политсоставляющая”.

“Паршивые овцы” властного стада

Из-за происшествия, случившегося 16 июня в Голованевском районе Кировоградской области, уже не первую неделю гудит вся страна. Случай действительно нестандартный — нечасто в деле об убийстве подозревается “мелкий опт” власть имущих местного разлива, а самый “масштабный” фигурант — народный депутат Украины — в срочном порядке лишается мандата. Причем главный аспект нестандартности, как отмечают заинтересованные народные массы, как раз в том, что в этот раз речь идет о расследовании, хоть и не лишенном элементов “спуска на тормозах”.

Первые новостные “ласточки” рассказывающие о том, что произошло в Кировоградской области, появились уже на следующий день после инцидента (во многом — “с легкой руки” местной организации ВО “Свобода”). История, которая в них рассказывалась, впечатляла: “группа товарищей” в составе главы райотдела милиции, прокурора района и народного избранника всеукраинского масштаба слегка прогулялась по охотничьим угодьям, и результатом этой “прогулки” стала человеческая смерть… По умолчанию резонансное событие мгновенно привлекло к себе внимание прессы (что ожидаемо) и правоохранительных органов (что обнадеживало). Дальнейший ход событий известен всем. Напомним только основные его вехи.

Следующую (после собственно реакции на факт “сафари”) волну народного возмущения вызвала интерпретации событий в исполнении основных фигурантов дела. Как известно, сам Виктор Лозинский живописал историю по принципу бессмертного “поскользнулся — упал — очнулся — гипс”, рассказывая о том, как он со спутниками голыми руками (но с подоспевшей помощью опергруппы) пытался задержать вооруженного до зубов тремя пистолетами и ножом “подозрительного браконьера”. Вопросы к правдоподобности версии возникли сразу же, но она позволила коллегам-”бютовцам” рьяно вступиться в защиту подозреваемого общественностью. “Я… считаю, что предметом разговора на сегодня может быть только благодарность господину Лозинскому — потому что, будучи без оружия…, но человек пошел на вооруженного нападающего и защищал тех, кто был рядом с ним”, — рассказывал журналистам телеканала “Интер” Андрей Кожемякин, демонстрируя высокий уровень внутрипартийной лояльности. Уже через несколько дней “товарищеский пыл” существенно поутих — к тому времени прокуратура накопила пакет “редакционных правок” к показаниям народного депутата.

Окончательная версия следствия пока неизвестна, и станет известной, предположительно, нескоро. В любом случае, на сегодня Генпрокуратура делится выводами экспертиз, которые опровергают версию подозреваемых по многим параметрам. Например, установлено, что Валерий Олейник умер до того, как поступил в больницу. Или, что еще более впечатляет, — что погибший не держал в руках оружие… Комплект противоречий позволил задержать, а потом и продлить арест двух участников злополучной “охоты” — районного прокурора Евгения Горбенко и главу местного райотдела Михаила Ковальского, которые уже начали делиться дополнительными подробностями, “кочующими” по медиа. Часть из них (например, в отношении факта существования четвертого участника или участницы инцидента) в Генпрокуратуре подтверждают, часть пропускают в прессу (как утверждение Михаила Ковальского о том, что стрелял исключительно Виктор Лозинский), часть (в первую очередь слухи о том, что подозреваемые признались в совершении, как минимум, 15 убийств) громко опровергают. Как бы то ни было, следствие идет, “неприкосновенный” участник событий лишен мандата, а политикум лихорадит.

Образцово-показательный полет голов

Большинство вопросов, которые возникают при ознакомлении с обстоятельствами “Голованевской охоты”, — суть риторические. На главный из них — как такое может случиться в государстве, старательно именующем себя демократическим и вот-вот правовым — ответа быть не может. В лучшем случае, все “высоты и глубины” вины будут списаны на непосредственных участников событий. Ведь иначе “родителям нации” пришлось бы отвечать на другой вопрос: насколько чудовищны пороки системы, если в начале XХI столетия она допускает существование по сути феодов, на территории которых ни о справедливости и правах человека, ни о разделе ветвей власти (в силу упоенного сращивания оных), ни даже о существенном влиянии “центра” на местных сеньоров, речь в большинстве случаев не заходит. И еще менее привлекательно выглядит следующий вопрос: как жить дальше и что с этим делать. Намного проще попытаться подавить локальное проявление, вероятно, всеукраинской проблемы. Если, конечно же, процесс не застопорится вскоре после старта.

То ли оказалось, что центральную власть все-таки “достали” региональные “сюрпризы”, то ли близость неминуемых президентских и гипотетических парламентских выборов сказывается, но за “решение вопроса” власти взялись довольно рьяно. Каждый лагерь выполняет свою функцию: прокуратура расследует дело, президент борется с чиновничьей нечистоплотностью, а парламентарии разбираются с коллегой. Промежуточные достижения следствия уже упоминались выше. Но и “трудовые свершения” других участников политверсии дела Лозинского забывать не стоит.

Высокопоставленные чиновники, выполняя свою часть задания, пошли по привлекательному для будущих избирателей пути наименьшего сопротивления под кодовым названием “уволить всех!”. Своих должностей предсказуемо лишились задержанные Евгений Горбенко и Михаил Ковальский. Компанию им составляют глава Голованевской райадминистрации Михаил Крыжановский и (в рамках президентского запала) кировоградский губернатор Василий Моцный. Аналогичных “движений” глава государства ожидает и от правоохранителей. Правда, ни прокурора области, которому Генпрокуратура сделала выговор, ни главу областного управления внутренних дел, за которого вступился Юрий Луценко, волна не коснулась. Не исключено, что пока — уж очень пристальное внимание к локализации нарушений прав человека проявляет гарант Конституции. Оно и не удивительно: и случай вопиющий, и выборы рядышком.

Пока президент увлекается метанием громов и молний, народные избранники одним махом сделали то, что от них требовалось. Ответ на очередной риторический вопрос: и как такие люди могут заседать в законодательном органе — был получен быстро. Вскоре после пространных заявлений “бютовцев” о том, что они не станут стоять за своего, если “свой” действительно запятнал “честь мундира”, и не слишком громкого злорадствования оппозиции, вопрос “подключения” депутату Лозинскому “услуги “подсудность” встал ребром после соответствующей просьбы Генпрокуратуры. Накануне дня, который должен был стать памятным, многие законодатели высказывались очень осторожно. Показательно в этом отношении одно из замечаний Владимира Литвина — комментируя грядущее голосования, спикер отметил, что “деваться просто некуда”. Можно предположить, что для законодательного органа возбуждение уголовного дела против нардепа Лозинского это не только удар по репутации, но и не слишком обнадеживающий прецедент. Как бы то было, единственное, что удалось депутатам сделать в ходе внеочередного пленарного заседания 3 июля — это лишить неприкосновенности не весь корпус, как сначала собирались, а одну заблудшую овцу парламентского стада. Вернее даже, не избавить от права на “неприкасаемость”, а аннулировать мандат.

Следующий риторический вопрос, автоматически возникший после депутатского решения: что с Лозинским будет дальше. Ответ на него, вернее, его отсутствие, полностью вписывается в украинские реалии. Как и следовало ожидать, долгожданного ареста подозреваемого не случилось по причине радикального исчезновения последнего. Ищет милиция, ищет СБУ, а Валентин Наливайченко, хоть и уточняет, что информация о побеге от пограничников не поступала, но допускает: фигурант громкого дела уже может быть за границей. Что и неудивительно: по украинским традициям участники скандальных дел, если и не экстренно кончают с собой двумя выстрелами в голову, то с успехом растворяются на просторах ближнего и дальнего зарубежья. Но вопрос: неужели нельзя было предположить подобный сценарий — остается без ответа. В интервью “Зеркалу недели” Александр Медведько отдельно уточнил, что “включать” превентивные меры против народного избранника формально нет никакой возможности. Остается только уповать на сознательность всех заинтересованных лиц. “Но думаю, что у народного депутата, который даже сам заявлял о том, что он обратился к генеральному прокурору с просьбой снять с него депутатскую неприкосновенность, имеется определенная гражданская совесть. Надеюсь, он будет находиться здесь, и сам поспособствует тому, чтобы мы объективно, всесторонне расследовали обстоятельства гибели Олейника”, — демонстрировал оптимизм генпрокурор. И надежда пока не умирает: правоохранители не устают напоминать об успешном аресте судьи Зварыча.

Работа над ошибками

Пока следствие и власти проводят “необходимые мероприятия”, заинтересованные лица разбираются с возможными последствиями влияния “голованевского дела” на политикум. На кону стоит как “практика” — репутация БЮТ, так и “теория” — возможное воздействие “ауры” инцидента на законодательство и общеполитическую реальность.

Оценить последствия трагедии для БЮТ вообще и Юлии Тимошенко как кандидата в президенты в частности достаточно сложно. В странах развитой демократии с не менее развитым правовым самосознанием граждан, такой случай автоматически снизил бы степень привлекательности политической силы и ее лидера для потенциальных избирателей поближе “к плинтусу”. И корень зла не в презумпции невинности или подходе “политсовет за каждого члена блока не отвечает”, а в демонстрации слишком специфических умений подбирать кадры.

Интерес а ля “а как таких людей берут в предвыборные списки” входит в категорию, если не досужих, то уж точно — снова риторических. Сам подход к формированию пула потенциальных народных избранников не предполагает ни открытости, ни внимания к мнению сторонних наблюдателей, ни глубокой внутрипартийной интеграции. Показательна в этом отношении реакция нардепа-”бютовца” Сергея Мищенко: “Честно говоря, я до этого его не знал лично, он не очень приметный депутат был в нашей фракции, никто его так более-менее не мог вспомнить — кто это”. Как показывает практика, в составе фракций можно найти кого угодно, прямо пропорционально объемам личного или корпоративного состояния или степени полезности для “родной” силы. Возможно, именно с этим связана некая сдержанность многих депутатов: мало какая политическая сила с чистой совестью, а не проформы ради, может позволить себе радостное “ату” в стиле “понабирали тут”. Как и тот факт, что Виктор Лозинский был “уволен” по собственному желанию, а не лишен неприкосновенности по просьбе Генпрокуратуры. Таким нехитрым способом депутатский корпус, во-первых, помог “тимошенковцам” очистить ряды в прямом и фигуральном смысле слова (не худший повод для антикризисного пиара), во-вторых, позволил премьерской фракции сдвинуть список — не пропадать же такому добру, как мандат, зазря… В любом случае, БЮТ отличился. Полезность депутата-”феодала” Лозинского не вызывает сомнений (в прессе уже давно ширится версия о его функции “массовика-затейника” охотничьего плана для высокопоставленных чиновников), его способность, в случае чего, завоевать лояльность любой политической силы — тоже. Членам же Блока остается только публично расписываться в ошибках, как это уже сделала Юлия Тимошенко. Наверное, предполагается, что если громко повиниться и убедительно отречься, то избиратели сменят гнев на милость. Если не все, то хотя бы “ядро”, которому действительно многое может быть “божьей росой”. Но, ожидать такой же снисходительности от противников не следует. Стоит ожидать, что “карта Лозинского” еще будет разыграна оппонентами поближе к президентским выборам. Да и возмущенную общественность сбрасывать со счетов не стоит: возможно, в интересы политиков и входит спускание дела на тормозах, но в этот раз народ может “не оценить” очень явно.

Помимо прямой критики отдельно взятой политической силы, “дело Лозинского” позволяет масштабно развернуть флаги необходимости политических реформ. Ярким примером этому может служить попытка законодателей “оседлать волну” и провести через парламент законопроект об отмене неприкосновенности: в версии коалиции — депутатской, по мнению оппозиции — всеобщей. Необходимость подобного решения назрела давно, но события в парламентских стенах снова заставляют усомниться в реальности возможностей. Вопреки громким заявлениям избранники народа определенно не спешат расставаться с такой полезной привилегией. И подвергают себя опасности перекрестных обвинений в том, кто тут главный противник воли источника власти образца референдума-2000.

Кроме “неприкосновенной” темы, еще одной законодательной мишенью случая на Кировоградщине может стать такой популярный в широких парламентских кругах тренд как открытие избирательных списков. На первый взгляд, эта мера выглядит как единственно возможный предохранитель на случай пресловутого “понабирали тут” и ответом на почти риторический вопрос: как избегать подобных ситуаций. Но не все так просто. Большинство предлагаемых версий схемы “спискооткрывания” предполагает в той или иной степени возвращение к мажоритарной системе. То есть, во главе угла по-прежнему будут стоять общепартийные/блочные списки, но уже локально ориентированные под нужды одномандатных, по сути, округов. Степень вероятности того, насколько рьяно парламентские силы возьмутся за вербовку все тех же “хозяев районной жизни”, обсуждать практически бессмысленно. Как и то, какова степень вероятности неизбрания подобных “хозяев”. В конце-концов, именем Виктора Лозинского в его вотчине и митинги собирают, и трассу перекрывать планируют. Вот и получается, что случай Лозинского как лозунг “Откроем списки” выглядит убедительно только на первый взгляд.

Аргументировано говорить о масштабах влияния трагической смерти Валерия Олейника на политические реалии пока рано. Для этого нужно, как минимум, дождаться окончания следствия и увидеть: дойдет ли дело до суда, вспомнят ли о резонансном инциденте после сезона летних отпусков, не забудется ли все в пылу президентских выборов и не исчезнет ли мотивация для развития темы сразу после их окончания… Но масштабное воздействие на внутреннее информационное поле уже несомненно. Можно только предполагать, что именно творится в подобных “латифундиях” разбросанных по стране, но о происходящем в одной из них узнала вся Украина. Дело может быть замято, но имена и должности (что важнее всего) фигурантов у всех на слуху. Главный подозреваемый может остаться безнаказанным, но хотя бы неприкосновенность он уже потерял. И самое главное — хотя бы одну жертву этой неприкосновенности, которую часто склонны путать с принципиальной безнаказанностью, будут помнить все украинцы. То, что многие сильные страны сей заигрались, заметно было уже давно. Но прецедент Лозинского дает народу еще один балл при подсчете голосов в пользу варианта “доиграются!”.

Ксения СОКУЛЬСКАЯ