Предчувствие широкой коалиции

И еще никогда такого не было, чтобы несколько дней, проведенных депутатами вдали от купола, меняло их самоощущение так кардинально, как в этот раз.

Депутаты наконец-то почувствовали себя народом. Они потеряли ощущение реальности происходящего. Они не понимают, что происходит “наверху” и прогнозируют события, полагаясь на ленту новостей “Украинской правды”.

Всего несколько строчек о готовящемся “Большом договоре” превратило заседание согласительного совета лидеров фракций в сюрреалистический фарс. Действующие лица которого продолжали делать вид, что ничего не изменилось.

— Я ничего не знаю, — широко улыбался Олег Ляшко еще до того, как ему задали вопрос. — О чем ты?

Когда он здоровался с “регионалом” Владиславом Лукьяновым, его улыбка стала почти лучезарной. Они смотрели друг другу в глаза, явно ожидая услышать хоть какие-то подробности о своем будущем сосуществовании. Глаза были пустыми.

Впрочем, даже просто попытки представить этих двух людей в каком угодно политическом объединении заставили бы нервничать любого сторонника парламентской дисциплины.

Депутат-регионал Татьяна Бахтеева вошла в зал одной из последних. Еще пару лет назад, когда ее близкая — и к ней, и к Януковичу — подруга Раиса Богатырева была в рядах Партии, она бы знала намного больше.

Сегодня она, как и Ляшко, нервно читала “Украинскую правду”.

— Кошмар! Я не знаю, что из этого будет, — поделилась она. — Этого никто не понимает.

— Ну как же? А кризис, а национальное объединение…

— Нет, ну это — да, — вспыхнула госпожа Бахтеева, явно понимая, что в случае объединения, это сможет стать единственным оправданием конституционной революции. — Конечно, дорогой, это надо. Ведь в стране и так все плохо.

— Но как после этого люди будут за вас голосовать?

— Да! Кто? — снова поникла депутат. — Хотя, ты знаешь, если выборы будут в 2015-м или как там у вас написано — в 2014-м, разве что до того времени забудется, как ты думаешь?

О забывчивости электората Бахтеева поинтересовалась почти шепотом: мимо проходила Анна Герман. Как человек, который наверняка знал хоть какие-то (!) подробности переговоров или…страшно подумать (!!!) даже видел “Большой договор” — она навевала почти мистическое благоговение.

(Правда, депутата, скорее всего, перейти на шепот заставило совсем другое обстоятельство: госпожа Герман никогда не питала особо теплых чувств к Раисе Богатыревой и вряд ли питала их к Бахтеевой).

Приближенная к Лидеру депутат была очень вежлива. Ее приближенность не давала ей возможности говорить, что она тоже ничего не знает.

— Ну…что я вам могу сказать? Пошел второй год переговоров между Юлией Владимировной и Виктором Януковичем, — улыбалась своей фирменной улыбкой госпожа Герман.

— Это понятно. А что вы в случае успеха скажете людям?

— Я думаю, мы сможем объяснить. Сейчас важно будет другое — сохранить демократию.

Радует, что и “регионалы”, и БЮТовцы понимают, что “Большой договор”, если не разрушает демократические основы, то хотя бы представляет угрозу для них.

В случае избрания президента в парламенте такая категория как “народ” и “избиратель” как минимум на пять лет становятся эфемерными.

— Но вы знаете, в последнее время народ и так мало что решал, — размышляла вслух Анна Герман. — На что они влияли, идя на выборы? Что, становилось лучше? А так есть возможность преодолеть кризис.

Кроме Анны Герман в зале находился еще один “посвященный” — уже со стороны БЮТ — Андрей Кожемякин. С некоторых пор этот народный депутат старался с прессой не общаться, временами был даже агрессивен. Но не сегодня. Так ведут себя дети, чувствующие за собой труднообъяснимые поступки.

— Да нет, еще все продолжается…, — говорил Кожемякин, сжимая в руках Конституцию в твердом переплете. — Пока все по-прежнему.

— То есть все может быть и не по-прежнему?

Улыбка. Нежелание говорить и невозможность отрицать.

— Ты знаешь, да. А почему нет? Я давно говорил, что эту страну спасет только объединение элит. Мы должны все для этого делать…

— А как же избиратель, социология?

— Ну, наконец-то нашим партнерам придется немного пожертвовать своим рейтингом ради страны, — в собственных глазах оправдался БЮТовец.

В глубине души каждый БЮТовец уверен, что от слияния рейтинги упадут только у “регионалов”. В свою очередь каждый “регионал” уверен, что ответственность за предстоящее еще большее падение экономики можно будет свалить на действующее правительство в лице лидера БЮТ.

И неважно, что в этом правительстве вице-премьерами будут регионалы.

Впрочем, в понедельник на заседании согласительного совета “элита” предпочитала не говорить о сценарии “спасения страны”. Обсуждение повестки дня парламента напоминало сцену из фильмов о Гарри Поттере, герои которого избегали называть имя главного злодея Вольдеморта (”широкая ширка”) и старались говорить “тот, чье имя нельзя называть” — то есть о “преодолении кризиса”.

Зал затаил дыхание лишь один раз. И лишь один раз Владимир Литвин оторвался от своих бумаг и, нахмурив лоб, с сомнением посмотрел на выступающего.

— Владимир Михайлович, — требовательно обратился к спикеру уполномоченный фракции Партии регион Александр Ефремов. — Всем уже понятно, что действующее большинство в том формате, которое есть сейчас, не способно вывести страну из кризиса…

Но дальше констатации этого факта “регионал” не пошел. Хотя все ждали. Очень ждали.

— Поэтому я хотел бы узнать, почему до сих пор в повестке дня нет законопроекта о внесении изменений…

Все снова ждали чуда, что Ефремов скажет об изменениях “…в Конституцию”. Скажи это, депутат стал бы маленькой, ненадолго, но звездой.

Но пока воображение спикера дорисовывало ему картину скандала и шума, если регионалы действительно осмелились бы внести в зал текст новой Конституции, господин Ефремов поставил точку:

— …в бюджет.

Зал выдохнул. Литвин, Лавринович и Томенко вернулись к своим бумагам: все было по-прежнему.

Между тем, лидеры фракций говорили обо всем, кроме того, что занимало их умы — об упрощении визового режима для украинцев, об отмене безвизового режима для неукраинцев, о ценах на инсулин и даже о 70-ти летии Стахановского движения.

Петр Симоненко в этот день вообще был бескомпромиссным. Он рубил с плеча. Предлагал немедленно отправить в отставку министра юстиции, который “не туда отмыл 3,5 миллиарда гривен” (куда надо было отмывать — непонятно).

Но что интересно, журналисты и рядовые депутаты возлагали на лидера коммунистов самые большие надежды. Кто, как не он, должен был обличить “союз олигархов”. Вместо этого под пышной коммунистической шевелюрой родилась мысль заговорить совсем о другом неестественном союзе.

— Почему?! Скажите, почему Ющенко молчит о том, что Румыния не принимает пакт Молотова-Риббентропа?...

Депутаты других фракций всегда относились к коммунистам с легким пренебрежением — их мало, и, непонятно как, но с ними всегда можно договориться.

Поэтому, когда Петр Симоненко заговорил о пакте Молотова-Риббентропа, зал потерял к выступающему всякий интерес.

Хотя упоминание этого документа именно в эти дни было очень символичным: пакт Молотова-Риббентропа о разделе сфер влияния в континентальной Европе и широкомасштабном экономическом и военно-техническом сотрудничестве был заключен между фашистской Германией и сталинским режимом в августе 1939 года. Впоследствии именно этот пакт развязал руки Адольфу Гитлеру и позволил начать Вторую мировую войну, не опасаясь удара со стороны СССР…

Но провести аналогии не хватило духу даже бескомпромиссному Петру Симоненко.

— Так все-таки широка ширка, да?! — суетливо спрашивал под конец заседания Тарас Стецькив у Андрея Кожемякина.

— Ну, может быть, — улыбаясь, покачал головой БЮТовец, и еще больше углубился в чтение текста Конституции. Которая, возможно, в недалеком будущем станет неактуальной.

Как раз в этот момент Кожемякин в это время был поглощен четвертым разделом. На белой странице желтым фломастером была выделена 75 статья: “Єдиним органом законодавчої влади в Україні є парламент — Верховна Рада України”.

Мустафа НАЙЕМ