Пора хоронить

Новый руководитель президентского совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Михаил Федотов предлагает Дмитрию Медведеву в первую очередь обсудить программу десталинизации, или, как ее называют другие члены совета, принципы национального примирения. Такая повестка дня (более подробно о предложениях Федотова и членов совета см. статью на стр. 01) может вызвать недоумение и даже раздражение значительной части общества, которое куда больше обеспокоено сегодняшними кричащими проблемами коррупции и произвола правоохранительной системы.

Однако обсуждение острых вопросов недавнего прошлого, которое не должно ограничиться личностью Сталина и годами его правления, выработка общепринятой точки зрения на ключевые события той эпохи необходимы для России. Недорефлексированная национальная история порождает сумбур в головах сограждан, мешает национальному согласию, приводит к повторению властями системных ошибок, допущенных прошлыми правителями. Наконец, сомнения в преступности решений и действий бюрократов и спецслужб прошлого отзываются правовым нигилизмом нынешних силовиков и оскорбляют память погибших.

Стремление Федотова и других членов совета заняться историей весьма похвально. Массовые тиражи и публикация в интернете документов советского периода (как это было сделано весной с материалами по Катыни) позволят рядовым гражданам самим, без посредников, ознакомиться с подлинной историей репрессий и судьбой жертв. Сейчас из-за малой доступности документальных публикаций и качественных исследований россияне вынуждены довольствоваться работами интерпретаторов, не все из которых добросовестны: некоторые, например, предлагают считать пострадавшими лишь осужденных к смертной казни и расстрелянных — или уйти от спекуляций на этой теме. А поскольку четкая правовая оценка прошлых событий отсутствует, возникает неоднозначное отношение к тому периоду и его действующим лицам.

Печальна и разница в отношении общества и государства к жертвам Великой Отечественной войны и сталинских репрессий — а надо было бы этих последних беречь так же, как ветеранов.

Преступления тирании 1920-1950 гг. осуждают 58% опрошенных “Левада-центром”. А вот поклонников Сталина куда больше, чем противников: положительной его роль в истории считают 48% (!), отрицательной — 33%.

Оставшимся 19%, видимо, все равно. Среди молодежи сталинистов и их противников примерно поровну, но поклонников все-таки больше: 38 против 36%. Получается, что стране нравится тиран, у нее нет стойкого иммунитета к нему. Хорошо хотя бы то, что сторонников у Сталина все меньше: в 2003 г. было 53 против 33%.

Важно, чтобы десталинизация и примирение не ограничились развенчанием тирана, историческими исследованиями и помощью пострадавшим. В стране, скроенной по сталинским лекалам, по-прежнему действуют многие институты и механизмы советских лет. Экономическое наследие — нерациональное использование материальных средств, ориентированность на получение и последующее освоение ресурсов, гигантомания и нежелание считаться с последствиями великих строек для людей и природы. В политической сфере нынешняя Россия сохраняет закрытость власти от общества, ее склонность засекречивать свои просчеты и лгать, привилегии бюрократов, их невнимание и безразличие к повседневным нуждам и тяготам обывателя. Произвол органов, которые лишь с иронией можно назвать правоохранительными, и его легитимация судами — производная от принципа “органы не ошибаются” и чрезвычайного права времен борьбы с “врагами народа”. Даже сейчас защита ущемлена в праве на сбор доказательств по сравнению со следствием.

Все это наследие чиновники активно используют, заменив политические и идеологические цели сбором статусной ренты. Добавим к этому иезуитскую этику, при которой достижение цели оправдывало любые материальные, финансовые и человеческие издержки.

Полноценная десталинизация (национальное примирение) означала бы последовательный отказ от порочных принципов и этики, демонтаж устаревших и выродившихся институтов. Вопрос в том, согласны ли президент и его окружение обсуждать проблему в таком формате.