ПРО: что стоит на кону?

Наивысший моральный долг правительства США — защищать американский народ от ядерного удара.

Когда президент Обама умолял российского президента дать ему “пространство” и обещал после ноябрьских выборов рассмотреть опасения России относительно американской противоракетной обороны, он преследовал свою основную цель — переход к безъядерному миру. Объясняя свои слова, президент сказал: “Я хочу сократить наш ядерный арсенал, а одна из преград, мешающих этому, — отсутствие доверия и сотрудничества в вопросах о противоракетной обороне”.

Похоже, президент готов пожертвовать нашим потенциалом противоракетной обороны, чтобы Россия в обмен поддержала очередной этап сокращения ядерных вооружений. Возможно, для этого ему придется проигнорировать или обойти обещания, которые он дал Конгрессу в 2010 году, чтобы добиться поддержки нового Договора об ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ). В частности, президент тогда обещал, что он осуществит все четыре запланированные фазы развертывания американской системы противоракетной обороны в Европе и модернизирует наземную систему перехвата баллистических ракет на среднем участке траектории, защищающую территорию США.

Перспективы переизбрания президента Обамы могут серьезно пострадать, если уступки по этим системам будут в открытую обсуждаться до выборов.

Русские ясно дали понять, что у них вызывают опасения дальность и скорость американских ракет-перехватчиков, которые планируется развернуть в этом десятилетии, а также американские планы разместить эти ракеты в Польше, Румынии и на военных кораблях. В частности, русские недовольны разработкой ракет SM-3 block IIB, которые должны быть развернуты в начале следующего десятилетия. Эта ракета должна стать единственной американской системой противоракетной обороны театра военных действий, способной перехватывать межконтинентальные иранские ракеты, что делает ее особенно важной для защиты нашей Родины.

Россия также хочет играть более значимую роль в работе систем противоракетной обороны НАТО, и при этом не хочет расширения и развития нашей существующей системы национальной противоракетной обороны, которую наш президент уже сократил.

При этом нельзя сказать с уверенностью, подтолкнут ли Россию уступки по противоракетной обороне уменьшить ее ядерный арсенал. В отличие от США, Россия продолжает сохранять мощный потенциал для производства ядерных боеголовок, и ее стратегия национальной безопасности предусматривает усиление опоры на ядерные вооружения. Россия также модернизирует свои МБР и баллистические ракеты, запускаемые с подводных лодок.

Американскому народу, беспокоящемуся о нашем потенциале противоракетной обороны, следует также задаться вопросом о предпосылках идеи президента сократить наши ядерные вооружения до уровня, который заметно уступает зафиксированному в Договоре о СНВ. В прошлом месяце в Южной Корее президент Обама заявил: “Мы можем с уверенностью сказать, что у нас больше ядерного оружия, чем нам нужно”.

Далеко не все американские военные с ним в этом согласны. В 2010 году на сенатских слушаниях по Договору о СНВ генерал Кевин Чилтон, возглавлявший в то время Стратегическое командование ВС США, заявил: “На мой взгляд, имеющийся у нас сейчас арсенал — как раз то, что нужно, чтобы обеспечивать сдерживание”.

Будет ли мир более мирным и безопасным, если у США будет меньше ядерных вооружений? Устойчиво ли нынешнее ядерное равновесие? Существуют ли сейчас стимулы нанести первый удар в случае кризиса? Существуют ли обстоятельства, подталкивающие наращивать количество ядерного оружия? Сомневаются ли наши союзники в надежности американского ядерного зонта?

Ответ на все эти вопросы один — “нет”. Однако значительное снижение количества развернутых вооружений, к которому, по-видимому, стремится президент, может породить нестабильность. Уменьшение ядерных арсеналов России и США может заставить Китай и другие страны стремиться к паритету. Наши союзники в свою очередь утратят уверенность в американских ядерных гарантиях и получат стимул создавать собственные ядерные арсеналы.

Уменьшение арсеналов до крайне низкого уровня может оказаться дестабилизирующим фактором в случае кризиса, когда даже минимальный блеф способен сместить равновесие. Маленький ядерный арсенал уменьшит нашу способность быстро реагировать на новые угрозы и стратегические вызовы. Я глубоко не уверен в том, что предполагаемые преимущества дополнительного сокращения, за которое выступает президент, перевешивают эти риски.

Как заметил президент, любой новый договор по контролю над вооружениями должен будет пройти через сенат. Между тем он так и не запросил финансирования в полном объеме для модернизации лабораторий по разработке ядерного оружия, хотя обещал это сделать, когда добивался ратификации Договора о СНВ. Это еще одна причина, по которой его предложения будут встречены в сенате с сильным скептицизмом.

Во время своего визита в Южную Корею президент Обама заявил, что, на его взгляд, так как мы — “единственная страна, которая когда-либо применяла ядерное оружие”, на нас лежит “моральный долг” стремиться к ядерному разоружению. При этом, на деле, Соединенные Штаты применили две ядерные бомбы, чтобы завершить Вторую мировую войну, и тем самым выполнили свой моральный долг по спасению жизней, возможно, целого миллиона своих солдат.

Сегодня наивысший моральный долг федерального правительства — защищать американский народ и помогать гарантировать, что человечество никогда больше не будет сражаться в гибельных и разрушительных войнах, которые бушевали до появления ядерного оружия. Таким образом, именно моральный долг требует от тех из нас, кому было доверено обеспечивать безопасность нашей страны, выступать за надежный потенциал ядерного сдерживания и эффективную противоракетную оборону.

Джон КАЙЛ, сенатор-республиканец от Аризоны

The Wall Street Journal, США, 3 апреля 2012, перевод ИноСМИ.ru