От сума не зарекайся: в Узбекистане заканчиваются деньги

В очередном сообщении ЦБ утверждается, что новости на эту тему, попавшие в том числе на российское ТВ, являются “выдумкой и чистейшей провокацией”. “Никаких ограничений на валютные операции не вводилось”, — уверяет официальный источник.

Неофициальные источники настаивают на том, что конвертация все же была остановлена. Впрочем, и без дополнительных ограничений валютный рынок Узбекистана давно уже принял весьма специфическую форму, определяемую административным регулированием и развитым черным рынком. В таком состоянии, создающем большие возможности для коррупции, система пребывает уже многие годы. Считается, что в ее сохранении заинтересованы влиятельные люди. Что, собственно, и обеспечивает ее долговечность.

Практика показала, что решения местной власти могли оказать определенное влияние на валютный рынок, добавить в процесс бюрократии. Однако ключевые составляющие оставались прежними. Административные меры компенсировались теневым сектором. Можно предположить, что в данном случае, если ограничения все же действуют, произойдет то же самое.

Слишком много желающих

О том, что Центральный банк Узбекистана остановил конвертацию валюты, местные СМИ сообщили несколько дней назад. По сведениям “Радио Озодлик” (местной службы “Радио Свобода”), официальные обменные операции были заморожены по крайней мере до начала июля.

Информацию журналистам подтвердил один из сотрудников местного “Алокабанка”. “Валютные операции приостановлены до июля. Причина в том, что слишком возросло количество обратившихся за покупкой валюты, — сообщил он. — Все валютные операции приостановлены как для физических лиц, так и для предпринимателей”.

Как уточняло издание Uzmetronom, ссылаясь на собственные источники, прекращены все операции обмена национальной валюты (сум) по официальному курсу, установленному ЦБ без обязательств покупки-продажи иностранной валюты. Параллельно с этим, по сведениям ресурса, была заморожена регистрация ряда импортных контрактов. И то и другое эксперты, на которых ссылалось издание, сочли реакцией власти на падение сума в условиях нехватки иностранной валюты.

Обвал сума, о котором идет речь, касается не официального курса ЦБ: с начала года он снизился не слишком сильно, с 2422 до 2527 сумов за доллар. Речь идет о курсе, который действует на черном рынке и — пусть неофициально — отражает спрос на иностранную валюту. Там падение было гораздо более существенным. За прошлый год, как сообщалось, оно составило около 20%: примерно с 2880 до 3400 сумов за доллар. В новом году всего за месяц неофициальный курс доллара подскочил до 4100 сумов, затем он снизился, однако вскоре вновь стал расти. В середине мая один доллар на черном рынке уже стоил 4500—4900 сумов, некоторые продавали его и по 5000 (а это самая крупная купюра узбекской валюты).

Одной из причин этого, как считается, стали кризисные явления в российской экономике и обвал рубля в конце прошлого года (называют и другие причины, включая негативные явления в экономике самого Узбекистана). В результате уменьшился объем валюты, поступавшей в Узбекистан от трудовых мигрантов из России. По данным Центробанка РФ, в 2014 год они перевели домой $5,563 млрд — примерно на $1 млрд меньше, чем в 2013 году.

На этом фоне власть также усилила давление на черный рынок. Некоторые из нелегальных продавцов на время свернули свою деятельность: как заявил журналистам житель Ташкента, занимающийся торговлей валютой на Алайском базаре, “сейчас невозможно работать, крупные валютчики сидят по домам”. Другие снизили курс: уже 22 мая доллар на черном рынке стоил около 4150 сумов — примерно на четверть меньше, чем за несколько дней до этого. По некоторым данным, на снижение курса повлиял и масштабный вброс иностранной валюты на черный рынок — деньги, как сообщалось, поступили от представителей винно-водочного бизнеса, уличенных в злоупотреблениях и вынужденных расконсервировать свои валютные запасы, чтобы возместить государству ущерб на миллиарды сумов.

Как долго будут сдерживаться цены на черном рынке, неизвестно. Предполагается, что кураторы этого бизнеса учли позицию власти, недовольной падением сума, и скорректировали курс. Впрочем, если учесть, что крышевание черного рынка приписывают представителям той же власти (в частности, силовикам из МВД) или близким к ней людям, вряд ли они существенно поступятся своей выгодой.

Четыре курса

На валютном рынке в Узбекистане действуют несколько курсов. Официальный, черный, а также коммерческий (он действует при обменных операциях в банках и близок к официальному) и биржевой (им пользуются импортеры, и он ближе к тому курсу, который действует на черном рынке).

Официальная покупка иностранной валюты связана с целым рядом ограничений. Для обычных граждан, к примеру, действует лимит: купить в банке по выгодному курсу, ниже, чем на черном рынке, можно не более $2 тысяч за квартал. Но даже эти деньги так просто получить нельзя. По правилам, действующим с 2013 года, наличную валюту физическим лицам продавать запрещается: при обмене она перечисляется на карточку. Вдобавок, как показала практика, это подразумевает запись в очередь и ожидание в течение нескольких недель.

Свободно пользоваться деньгами на карточке, в том числе обналичивать их, нельзя. Фактически она предназначена для того, чтобы использовать ее за границей (обмен доступен только для тех, кто собирается за рубеж, при покупке они должны предъявить билет). И даже это еще не все: после того, как правила вступили в силу, выяснилось, что, уже находясь за границей, снять с такой карточки можно не более $100 в день.

До 2013 года иностранную валюту по коммерческому курсу можно было купить в обменниках. Но скорее в теории. На практике найти ее там можно было далеко не всегда. И даже когда она там появлялась, не было гарантий, что любой желающий сможет ее приобрести. “Наличная валюта реализуется только “своим”, конечно, не по заявленному курсу, а по договорному, — писали в конце 2000-х годов местные СМИ. — Происходит это совершенно открыто, под бдительным присмотром сотрудников милиции, отгоняющих “посторонних”… Обеспечив долларами несколько человек, кассир объявляет, что валюта кончилась. На этом трудовой день обменника, как правило, и завершается”.

Компании теоретически могут воспользоваться биржевым курсом. Однако объем операций там ограничен. Бизнесмены, работающие в Узбекистане, неоднократно жаловались на сложности с конвертацией (жалобы поступали, в частности, от немецких и швейцарских предпринимателей). С Россией из-за этого даже возникали конфликты: РФ грозила закрыть свое небо для узбекских авиакомпаний, если деньги российских перевозчиков, зависшие на узбекских счетах, не будут конвертированы.

Спрос на валюту с черного рынка в такой системе остается высоким. В условиях дефицита валюты, доступной официально, им пользуются как обычные граждане, так и бизнес-структуры. Валютчиков-нелегалов можно найти на базарах, возле крупных торговых центров и прямо у отделений банков. Они открыто предлагают свои услуги и, как правило, не стесняются находящихся поблизости милиционеров.

“Все открыто, стоят и кричат, что торгуют долларами, рублями. Об этом знают и участковые милиционеры, и инспектор рынка. Но им валютчики не по зубам. Потому что покровители валютчиков — чиновники высокого ранга, — рассказывал предприниматель из Ташкента. — Менялы могут и послать подальше милицию. У них даже свой “профсоюз” есть…”.

Существование черного рынка обеспечивает приближенным лицам стабильный доход, позволяя им зарабатывать на курсовой разнице. Что касается официального курса, то он, по словам бывшего сотрудника Министерства финансов Узбекистана Шермамата Абдуллазаде, отражает не столько реальную ситуацию, сколько желание властей продемонстрировать “показатели стабильной экономики”.

Дефицит наличности

Узбекистан столкнулся с нехваткой не только иностранной валюты. Собственная узбекская валюта — наличные сумы, — как стало известно, также оказалась в дефиците. В середине мая “Радио Озодлик” опубликовало письмо от имени первого заместителя ЦБ республики Улугбека Мустафаева (перевод письма предложило агентство “Фергана”). Из него следует, что в стране наблюдается острая нехватка наличности для выплаты зарплат, пенсий и пособий.

В первом квартале 2015 года, согласно источнику, дефицит составил 1,5 трлн сумов, в результате банки не смогли выплатить зарплату сотрудникам ряда стратегических предприятий (сложности с выплатами, как отмечалось, коснулись таких компаний, как “Узхимпром”, “Узбекнефтегаз” и “Узхлопкопром”) и ряда силовых ведомств — МВД, Министерства обороны и Службы национальной безопасности.

Нехватка наличности привела к тому, что ЦБ, как следует из письма, пришлось расходовать деньги из некоего “страхового фонда” — в частности, на зарплаты силовикам оттуда было потрачено около 470 млрд сумов. “Если ситуация не изменится, то на весь 2015 год нам придется затратить 3 трлн сумов страховых денег на зарплату особому контингенту (то есть сотрудникам силовых структур. — Slon), а также сборщикам хлопка”, — отмечалось в документе.

Вину за это автор письма возлагал на бизнес-структуры, не сдающие в достаточном объеме выручку в банки. Впрочем, он признавал, что и меры властей по воздействию на валютный рынок сыграли свою роль. “После того как 1 февраля 2013 года был введен новый механизм продажи иностранной валюты (запрет ее наличной продажи физическим лицам. — Slon), резко снизилось поступление наличных сумов в банки, — констатировал источник. — На 1,9 трлн сумов в 2013 году, на 1,7 трлн сумов в 2014 году, на 624 млрд сумов в первом квартале 2015 года”.

Для исправления ситуации в ЦБ предложили развивать систему безналичных расчетов, увеличивать число банкоматов и карточных терминалов и так далее. Формально такая система в Узбекистане действует и развивается: по данным Центробанка на 1 января 2015 года, в стране было выпущено 13,4 млн банковских карт, число транзакций с использованием карт за год выросло примерно на 40%, а общий объем таких операций достиг 22,7 трлн сумов.

В действительности, как отмечало год назад одно из негосударственных узбекских СМИ, карточки не слишком удобны для населения: возможность обналичить деньги ограничена, расплатиться ими также можно не везде. За наличные идет, к примеру, торговля на базарах, где продукты в целом дешевле, чем в магазинах. Что касается торговых точек с терминалами, то для них, как рассказывал владелец одного из магазинов, карточные расчеты подразумевают дополнительные расходы: “Если платить через карточку, цены на товары выше на 10—15%, потому что продавцам тоже сложно обналичить свои доходы. За это порой нужно отдать 10—15% отката. Аренда терминалов тоже стоит денег. Мы вынуждены поднимать цены на товар. Кто за это платит? Покупатель”.

При этом для бюджетников перечисление части зарплаты на карточку является обязательным. Эта доля, как отмечалось, составляет до 70%, а в некоторых случаях достигает и 100%.

Информация о задержках с выплатами пенсий тем временем получила подтверждение. Сообщения о том, что пенсионеры не получают полагающихся им выплат из-за нехватки наличности, поступают из Хорезмской области. Схожая ситуация, по сведениям правозащитников, наблюдается и в Ташкенте. “Сейчас выделенных банками денег хватает, чтобы покрыть пенсии 30% пенсионеров, — рассказал журналистам на условиях анонимности чиновник “Узбекистонпочтаси”. — Поэтому мы сейчас выдаем пенсии только тем, кто живет только на пенсию, остальных просим подождать”.

Михаил ТИЩЕНКО