От движения по инерции к управляемому экономическому развитию

Трагические события последних лет, невозможность и откровенное нежелание власти внедрять реформы, лишь декларируя их воображаемое продвижение, сформировали скептическое отношение украинских граждан к возможности реального воплощения уже в который раз провозглашенных преобразований. Декларирование “муляжных” реформ вместо продвижения действенных сценариев оздоровления экономики — вот реальное состояние дел на сегодняшний день.

Для нашего государства проблемы модернизации структуры экономики и повышения конкурентоспособности промышленности оставались нерешенными на протяжении всех лет независимости.

В последние два года в условиях беспрецедентных вызовов — аннексии Крыма, вооруженной агрессии России в Донбассе, к которым нужно добавить перманентную политическую и финансово-экономическую нестабильность в стране, а также действие неблагоприятных внешних факторов — падение мировых цен на типичный украинский экспорт (руды, черные металлы, аграрную продукцию), спад мировой торговли в 2015 г., сворачивание торговых связей с Россией, ситуация осложнилась еще больше — падение промышленного производства в прошлом году составило 13,4%.

Вместе с тем тенденции с начала нынешнего года выглядят обнадеживающе. В феврале, впервые за последние три года, был зафиксирован рост промышленного производства на 7,6% по сравнению с соответствующим месяцем предыдущего года. По итогам первого квартала 2016-го рост составил 3,7%. Положительно то, что прирост промышленности был обеспечен в большей степени увеличением производства инвестиционных товаров (на 6,3% по сравнению с аналогичным периодом 2015-го): продукции машиностроения и строительной отрасли. Этому способствовали:

— постепенное улучшение конъюнктуры мирового рынка сырьевых товаров, от колебаний которой, как известно, значительно зависит состояние украинской экономики;

— развитие новых цепочек поставок и материально-технического обеспечения предприятий, расположенных на подконтрольных Украине территориях Донецкой и Луганской областей, с другими, в том числе соседними, регионами. По итогам первого квартала 2016 г. индексы промышленной продукции в Донецкой области были 110,0%, в Луганской — 232,0% (тогда как в первом квартале 2015-го они находились на уровне 47,9 и 13,0%).

Однако переоценивать положительную динамику последних месяцев не стоит, ведь общие макроэкономические условия в Украине остаются сложными.

По последним доступным данным госстатистики, слишком низкой является потребительская уверенность населения, то есть его готовность тратить свои доходы. И это неудивительно, учитывая:

— массовое снижение реальных доходов (в 2015 г. реальная среднемесячная заработная плата одного работника составила 78,9% от уровня 2014-го; по итогам первого квартала 2016-го — 89,2% от уровня соответствующего периода прошлого года);

— стремительный рост потребительской инфляции (в 2014 г. — на 24,9%, в 2015-м — на 48,7%, в январе—марте 2016-го — на 30,8% по сравнению с аналогом 2015-го);

— повышение уровня безработицы (в четвертом квартале 2015 г. уровень безработицы населения в возрасте 15—70 лет составил 9,5%; в 2014 г. — 7,7%).

Усиление валютных дисбалансов и девальвация гривни подорвали доверие населения к национальной денежной единице, привели к оттоку сбережений из банковской системы. По данным НБУ, в январе 2016 г. депозиты населения в национальной валюте уменьшились на 3,4%, в противовес этому портфель валютных депозитов вырос на 5,2%, что говорит о готовности вкладчиков использовать исключительно иностранную валюту как средство сбережения. Как следствие, имеем снижение кредитования экономики (объемы кредитов в декабре 2015 г. были на 3,8% меньше, чем в предыдущем году, и на 16,6% — по сравнению с январем 2015-го) и населения (кредиты, предоставленные населению, уменьшились соответственно на 17,2 и 27,3%).

Доступ к финансированию, особенно для малых и средних предприятий, усложняется из-за высокой учетной ставки НБУ, которая более года колебалась в пределах 30—22% и только недавно (22 апреля 2016 г.) была зафиксирована на уровне 19,0% годовых. Понятно, что это не предполагает предоставления кредитов бизнесу на его развитие по приемлемой цене — даже при сниженной учетной ставке. Например, в Словении развитие бизнеса кредитуется под 5—6% годовых при условии двухлетнего положительного результата деятельности фирмы.

Высокая стоимость привлечения кредитных ресурсов в условиях значительной налоговой нагрузки на предпринимателей отнюдь не способствует повышению инвестиционного спроса, оставляя неблагоприятными условия для модернизации промышленности.

Львиная доля ВВП Украины используется на конечное потребление, уровень которого за последние семь лет увеличился на 12,5%, до 90,0% ВВП в 2014-м. А вот норма накопления основного капитала составляет лишь 14,0%. То есть фактически все произведенные в стране товары и услуги тратятся на удовлетворение конечных нужд индивидов за счет отказа от инвестиций в производственные мощности. При такой доле капитальных инвестиций в структуре ВВП не стоит даже говорить об инновационном развитии, ведь, учитывая масштабы накопленных в экономике проблем, ее будет явно недостаточно для решения серьезных макроэкономических и структурных проблем.

Для сравнения: в странах Балтии показатель валового накопления капитала находится в пределах 18—28% ВВП, в Чешской Республике равняется 25%, в Словацкой Республике и Польше — 20% ВВП. А в таких быстро растущих экономиках мира, как Индия, Южная Корея, Сингапур, Малайзия, Таиланд, колеблется в пределах 24—32% ВВП. Очевидно, что формирование благоприятного инвестиционного климата является одной из обязательных макроэкономических предпосылок экономического восстановления в ближайшие годы.

Но сегодня, когда нарушена территориальная целостность Украины, а обеспечение национальной безопасности является главнейшей проблемой нашего государства, когда существуют весомые риски так и остаться аграрной периферией промышленно развитых стран мира, наиболее действенным сопротивлением сегодняшним вызовам должно стать восстановление экономики.

Вполне логично, что это требует соответствующих структурных сдвигов, изменения видения Украины в мире — из специализирующейся на производстве сырьевых товаров в страну, избравшую путь осознанной новой индустриализации. Это означает необходимость модернизации устаревших отраслей промышленности (так называемый sunset industries) и поощрение роста новых благодаря внедрению передовых зарубежных технологий и стимулированию инновационной деятельности предприятий.

Как отмечает профессор Норвежского института стратегических исследований Эрик Райнерт, развивающимся странам необходимо прежде всего изменить свою производственную структуру и стараться приблизить ее к аналогам стран, которые работают без перебоев и в которых господствует демократия. Любая государственная политика, игнорирующая эту необходимость, облегчит симптомы болезни, но не устранит причины проблем.

Каких ошибок в государственной политике не следует допускать и к каким рекомендациям международных организаций нужно подходить аккуратно и взвешенно, в качестве образца может служить опыт латиноамериканских стран. Реформы, проведенные в этих странах в 1980-х годах, известный испанский социолог современности Мануэль Кастельс назвал “потерянным десятилетием” — следствием влияния совокупности факторов.

Во-первых, долгового кризиса, который он объясняет следующим образом: на глобальных финансовых рынках излишек нефтедолларов, которые нужно было вложить в оборот, накопился в то время, когда экономики развитых стран оказались в глубочайшей (после кризисных 1930-х годов) рецессии, а процентные ставки в реальном выражении были отрицательными. Частные международные банки увидели возможность кредитовать правительства латиноамериканских стран, особенно богатых нефтью, а следовательно, потенциально платежеспособных. Банки были не очень разборчивыми: любое латиноамериканское правительство, стремившееся взять заем, его получало. При этом банки рассчитывали, что будут иметь возможность политически влиять на правительства, если те не смогут расплатиться, что со временем и случилось.

Во-вторых, безответственности правительств латиноамериканских стран в использовании предоставленных им займов. Средства чаще всего использовались непродуктивно, а иногда, как отмечает М.Кастельс, экстравагантно: военные диктаторы Аргентины, например, закупали на них вооружение, чтобы попробовать отобрать Мальвинские острова у Британии; Боливия занималась нелегальным производством кокаина; в Мексике власть увязла в коррупции; Венесуэла сделала ошибочную ставку на убыточные государственные корпорации, особенно в сталеплавильной и нефтехимической отраслях. Только Бразилия старалась инвестировать хотя бы часть полученных кредитов в перестройку промышленности, но это происходило на фоне неэффективного госуправления.

Совпадение интересов частных финансовых компаний, предоставлявших займы, и латиноамериканских правительств, безответственно их использовавших, создало финансовую бомбу замедленного действия, которая взорвалась в 1982 г., когда Мексика отказалась возвращать долг.

В-третьих, внедрения навязанных рекомендаций международных кредитных институтов во главе с МВФ, согласно которым латиноамериканские страны должны были реализовать две основные меры (что наблюдаем сейчас и в Украине):

— резко сократить госрасходы, внедрив политику жесткой бюджетной экономии, уменьшить кредитные возможности банков, а значит, и предложение денег на рынке, снизить реальную заработную плату;

— провести широкомасштабную приватизацию госсектора, особенно его наиболее прибыльных компаний, предлагая их на торгах иностранному капиталу.

Целью применения таких мер провозглашались реструктуризация и достижение конкурентоспособности экономик латиноамериканских стран в глобальном измерении, что, в свою очередь, требовало повысить их способность конкурировать в промышленном экспорте.

Однако для модернизации технологической инфраструктуры нужны были значительные государственные и частные инвестиции в то время, когда политика жесткой экономии и сокращения расходов оставила латиноамериканские правительства и предприятия фактически без средств. Источником инвестиций в экономику могли бы быть сбережения компаний и населения, но они пытались выжить, поэтому размещали собственные накопления в международных финансовых структурах. В итоге все это снизило технологическую мощность стран и негативно сказалось на долгосрочной конкурентной позиции латиноамериканских экономик.

В результате большая часть перерабатывающей промышленности этих стран пришла в упадок, а недостаточный спрос со стороны промышленного сектора не позволил латиноамериканцам развить наукоемкий сектор экономики, как это делали развитые страны. По мнению Э.Райнерта, страны, которые пренебрегли развитием своего промышленного сектора, сделали большую ошибку. Ведь если бы они “внедряли глобализацию” постепенно, то им удалось бы сохранить больше промышленных предприятий и обеспечить более высокий уровень жизни населения.

Именно поэтому латиноамериканский опыт заслуживает серьезного внимания украинского политикума, и даже не столько с точки зрения последствий сотрудничества с МВФ, сколько настоящей, а не имитированной нацеленностью на внедрение реформ, реальную борьбу с коррупцией и настоящее стремление повысить уровень жизни граждан.

Приоритетными для государства с социальной и экономической точек зрения должны быть виды деятельности, производящие продукцию высокой степени переработки и создающие высокотехнологичные, а следовательно, высокооплачиваемые рабочие места. Акценты госполитики должны в корне измениться в пользу приоритетного развития собственных динамичных отраслей перерабатывающей промышленности — таких видов деятельности, для которых характерна возрастающая отдача и которые могут быть драйверами развития в долгосрочной перспективе.

Украина должна отказаться от пассивного движения по течению и наконец перейти к структурно-технологической модернизации и реиндустриализации, а значит, к управляемому экономическому развитию.

Говоря словами известного американского журналиста Томаса Фридмана, автора всемирно известного бестселлера “Плоский мир: краткая история XXI века”, который сравнивает мир с футбольным полем, хватит просто сидеть и наблюдать за игрой сильнейших государств мира, нужно действовать, нужно быть наготове и находиться в игре, чтобы занять место хотя бы на скамейке запасных, а со временем стать одним из игроков команды.

Ирина ПИДОРИЧЕВА, кандидат экономических наук, заведующая отделом Института экономики промышленности НАН Украины

Анатолий ЗЕМЛЯНКИН, кандидат экономических наук, заместитель директора по научной работе Института экономики промышленности НАН Украины