От Макса Коржа до Степана Бандеры. Почему польские политики ополчились против украинцев

Принятие польским парламентом закона о помощи украинцам лишь на первый взгляд заканчивает историю, которая уже с 1 октября могла фактически поставить вне закона сотни тысяч граждан Украины на территории Польши.

На самом деле эпопея с этим документом — сначала принятым, потом заблокированным президентом Каролем Навроцким, потом снова принятым в последний момент и в драматических обстоятельствах — это проявление более широкой тенденции, которая не предвещает ничего хорошего украинцам, в силу разных обстоятельств оказавшимся на территории Польши.

Би-би-си уже писала о росте антиукраинских настроений в польском обществе. Однако сейчас речь идет о другом — эксплуатация антиукраинской риторики и игра антиукраинскими решениями становится неотъемлемой чертой польского политического мейнстрима, и не исключено, что эта тенденция будет нарастать как минимум до критически важных для будущего страны парламентских выборов, запланированных на 2027 год.

Мы попытались разобраться в том, что именно происходит с “украинским сюжетом” в польской политике, а также почему и в какую сторону он может развиваться дальше.

 

От любви до ненависти

 

Если бы мы попытались изобразить изменение отношения поляков к украинцам в последние годы и даже десятилетия графически, нам пришлось бы нарисовать синусоиду.

Вспышка поддержки во время Оранжевой революции и в самом начале президентства Виктора Ющенко обернулась несколькими годами охлаждения отношений, которое длилось вплоть до Евромайдана.

Падение Виктора Януковича и приход к власти в Киеве проевропейской команды вернули украинцев в топ симпатий поляков. Однако дальше последовало то же разочарование и спад поддержки.

Новый подъем — какое-то время даже казалось, что он будет продолжаться всегда, — начался 24 февраля 2022 года.

С первого дня полномасштабного вторжения России в Украину поляки с удивлением для самих себя полномасштабно включились в помощь украинцам. И речь шла не только о том, что польские политики и дипломаты немедленно начали передавать за восточную границу военную технику и вооружение с собственных складов, а на международной арене — убеждать союзников, что Украина выстоит, и ее нужно поддерживать.

Обычные поляки собирали гуманитарную помощь и лично везли ее на границу или даже в районы боевых действий. Тысячи жителей Польши дали временное убежище украинским семьям, которые убегали от войны, часто с одним наскоро собранным чемоданом с самыми необходимыми вещами.

Однако через три года по разным причинам от этого порыва не осталось и следа, и вот уже в феврале этого года опрос варшавского центра CBOS показал: впервые за многие годы больше поляков выражают антипатию к украинцам, чем говорят о симпатии к ним.

Автор фото, Jeff J Mitchell/Getty Images

Неблагоприятные для украинцев в Польше тенденции были видны давно.

“Я в Польше пережил две волны солидарности с Украиной, переживу и третью”, — шутит в разговоре с Би-би-си журналист радио Reset Obywatelski и правозащитник Игорь Кравец. Украинец по происхождению, он живет в Варшаве уже двадцать лет, поэтому такая динамика настроений польского общества его не удивила.

Однако события последних недель отличаются даже на этом довольно угрюмом фоне. Совпадение это или нет, новый виток этой истории начался сразу после инаугурации президента Польши Кароля Навроцкого.

 

“Он абсолютно антиукраинский”

 

Кароля Навроцкого было сложно назвать проукраинским политиком и до его избрания президентом, когда он возглавлял польский Институт национальной памяти. На этом посту он зарекомендовал себя сторонником консервативных, националистических взглядов на историю своей страны, а доминирующей темой польской исторической политики при Навроцком стала условная “Волынь” с ее явным антиукраинским звучанием.

Во время президентской кампании Навроцкий не раз заявлял, что хорошие отношения между Украиной и Польшей возможны только после того, как Киев “решит исторические вопросы” с Варшавой. Более того, говорил он, без этого Польша не допустит обретения Украиной членства в ЕС и НАТО.

В Киеве к этим заявлениям относились сдержанно: с одной стороны, были не прочь продолжать диалог на исторические темы на уровне историков, с другой — намекали, что в разгар кровавой войны копание в сложных делах многолетней давности не входит в число приоритетов украинской власти.

Впрочем, предвыборная риторика Навроцкого по отношению к Украине не ограничивалась волынскими мотивами. Во время кампании он заявлял, что это украинцы “создают проблемы в очередях в больницы и поликлиники”, и что украинцам “не должно житься в Польше лучше, чем полякам”.

Автор фото, NurPhoto/Getty Images

При этом, как говорили собеседники польского Newsweek в окружении будущего польского президента, эти заявления выходили за пределы обычного предвыборного популизма: “Это не холодный расчет. У Навроцкого просто такие убеждения. Его глубочайшее убеждение состоит в том, что с украинцами нужно быть жестким. Он абсолютно антиукраинский”.

Тем не менее, в своей инаугурационной речи 6 августа этого года Кароль Навроцкий ни разу не произнес слово “Украина”, лишь однажды вспомнив о войне, которая продолжается за восточной границей Польши и не уточнив, кто же в ней воюет.

Одни обозреватели увидели в этом признак того, что вместе с избирательной кампанией закончилась и антиукраинская риторика польских политиков, поэтому Украина и Польша смогут наладить конструктивный диалог. Другие — не видели в этом ничего хорошего, усматривая в словах нового президента предвестие “трампизации” польской политики и, соответственно, значительного охлаждения в польско-украинских отношениях.

Время показало, что правы были вторые. Первый инцидент, доказавший это, произошел уже через считанные дни после инаугурации Навроцкого, 9 августа, на варшавском концерте белорусского рэпера Макса Коржа.

 

Флаг на стадионе

 

Полицейские рапорты, в которых говорится, что фанаты Коржа зажигали файеры, перепрыгивали через барьеры на поле стадиона и дрались с охранниками, пытавшимися унять беспорядки, не в полной мере отражают последствия этого концерта для польской общественной и политической жизни.

Корж, русскоязычный рэпер, популярный скорее на просторах бывшего Советского Союза, однако практически не известный в Польше, выступает в Варшаве редко, так что не удивительно, что на Национальном стадионе его концерт собрал аншлаг. И сам по себе этот факт стал шоком для многих поляков.

В польских СМИ часто пишут о том, что многие выходцы из-за восточной границы испытывают проблемы с интеграцией в польское общество, что мигранты из этих стран часто образуют своеобразное “гетто”.

Одно дело, если бы условные беспорядки произошли на концерте любого польского или иностранного исполнителя, и участвовали в них польские юноши и девушки. Совсем другое — когда тысячи представителей этого виртуального “гетто” заполняют стадион в центре Варшавы, многоголосым хором подпевают неизвестным рядовому поляку песням на непонятном языке, а потом еще и ведут себя, скажем так, неспокойно. Похоже, что польское общество — еще совсем недавно монолитное в национальном и языковом отношении — не было готово к таким сценам.

Однако настоящим шоком для поляков стало то, что несколько посетителей концерта Коржа развернули на стадионе красно-черные флаги.

Отношение к этим флагам по две стороны украинско-польской границы кардинально отличается. Для украинцев это, в первую очередь, символ вооруженного сопротивления российской агрессии, “сине-желтый флаг, искупавшийся в крови”. Для поляков — это знамя Украинской повстанческой армии, вооруженного формирования, которое здесь считают виновным в “Волынской резне”, этнических чистках 1943—1944 годов, которые Сейм признал геноцидом польского народа.

Этот флаг давно стал “красной тряпкой” для польского общества, говорит в беседе с Би-би-си аналитик по безопасности и восточным вопросам аналитического центра Polityka Insight Леон Пинчак. И на этом чувстве поляков, продолжает он, умело играют российские спецслужбы: совсем недавно польские силовики задержали завербованного россиянами 17-летнего гражданина Украины, который рисовал красно-черные полосы на стенах домов в нескольких польских городах, а также “украсил” ими один из самых известных памятников Волынской трагедии в Польше.

Автор фото, social media

Эти факторы в сумме и стали причиной того, что концерт Макса Коржа стал, пожалуй, самым скандальным событием польской культурной жизни последних месяцев, если не лет.

Реакция на него объединила два фланга польской политики, которые обычно не могут найти общий язык между собой.

Для президента Навроцкого эти события стали удобным поводом, чтобы напомнить свою давнюю позицию: символика украинских националистов в Польше должна быть приравнена к нацистской и коммунистической и запрещена — что, конечно, вызвало резкую реакцию со стороны украинцев.

Для премьера Туска концерт стал возможностью продемонстрировать сильную руку, запрос на которую сейчас в Польше, как говорит Игорь Кравец, очень ощутим.

Варшавская полиция задержала во время концерта 109 человек — звучали обвинения в хранении наркотиков, нападении на охранников, внесении на концерт пиротехнических изделий и незаконном проникновении на стадион. Туск заявил о намерении депортировать из страны 57 украинцев и шестерых белорусов — и уже вскоре эти депортации состоялись, несмотря на отсутствие судебных приговоров.

“За мной пришли в шесть утра. Не разрешили даже собрать вещи. Меня забрали и депортировали в Украину. Теперь мне на пять лет запрещен въезд в шенгенскую зону. В моем городе продолжаются военные действия, возвращаться туда очень опасно, но никто не принял этого во внимание”, — жаловалась изданию Gazeta Wyborcza одна из депортированных украинок, 18-летняя Ангелина.

Игорь Кравец просмотрел документы нескольких депортированных украинцев и говорит, что формальной причиной их депортации из Польши стало то, что они, по мнению правоохранителей, представляли угрозу общественной безопасности и порядку в стране.

 

Встреча в Вашингтоне

 

Общественное мнение еще не успело отойти от скандала на концерте Коржа и его последствий, как украинская тема прозвучала в еще одном скандале, который потряс польскую политику — на этот раз внешнюю.

18 августа в Белом доме состоялась срочно организованная встреча между Дональдом Трампом с одной стороны и Владимиром Зеленским и рядом европейских лидеров с другой. Разговаривали, очевидно, не только о войне в Украине, но и о будущей архитектуре безопасности в Европе. На этом фоне в Варшаве задались вопросом: как так получилось, что среди участников этого суперважного для всего континента саммита нашлось место для, например, Финляндии, однако не нашлось для Польши, крупнейшей страны региона, гордящейся своими планами построить самые мощные вооруженные силы в Европе.

Кароль Навроцкий тут же заявил: европейских лидеров в Вашингтон приглашал Зеленский, так что это он, следует понимать, виноват в том, что в Белом доме не было никого из Варшавы.

Автор фото, AFP

Однако министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский немедленно отреагировал твитом: полномочия раздавать приглашения на встречи в Белый дом имеет исключительно Дональд Трамп, с которым якобы прекрасные отношения имеет канцелярия польского президента, так что сетуйте, мол, на самих себя.

После этого дискуссия перешла в привычный для польской политики формат взаимных обвинений правительства и президента, однако попытка команды Навроцкого сделать “крайним” во внутриполитическом конфликте Киев стала показательным моментом этого сюжета и добавила украинской теме токсичности.

В результате температура украинско-польских отношений снизилась настолько, что большинство польских политиков решило воздержаться от публичных поздравлений Украины с ее Днем независимости 24 августа.

От таких поздравлений отказались премьер Дональд Туск и спикер Сейма Шимон Холовня, имевшие до этого реноме вполне проукраинских политиков. Решился на публикацию твита с поздравлениями только все тот же глава МИД Радослав Сикорский.

Президент Навроцкий публично о поздравлении соседей не сообщал, однако протокольное письмо по этому поводу направил — что характерно, его опубликовал не польский президент, а Владимир Зеленский.

Впрочем, все эти события, как оказалось, были лишь “разогревом” перед шагом, который Кароль Навроцкий сделал 25 августа, наложив вето на закон о помощи украинцам.

 

Закон об украинцах

 

История специального закона о помощи гражданам Украины в связи с вооруженным конфликтом на территории их государства достаточно проста. После того как на территории Польши в течение нескольких первых недель большой войны нашли убежище более миллиона граждан Украины, стало ясно, что их присутствие на новом месте нужно как-то урегулировать. К примеру, легализовать само их пребывание в Польше, упростить оформление на работу, продлить визы для тех, кому они нужны, обеспечить доступ к системе образования и здравоохранения, наконец, создать фонд помощи Украины, из которого, например, финансируется существенная доля терминалов Starlink, развернутых в Украине.

Все эти вопросы польские депутаты вместили в один закон, действие которого первоначально было рассчитано на шесть месяцев. Когда по истечении этого срока, в сентябре 2022-го, стало ясно, что война в Украине не заканчивается, польский парламент продлил его действие еще на полгода, и это повторялось несколько раз — пока 25 августа Кароль Навроцкий не наложил вето на очередное продление парламентом действия закона с 1 октября этого года по март следующего.

Формально, объяснил президент, Польша остается на стороне Украины и продолжит помогать ее гражданам. Однако, добавил он, “за три с половиной года после принятия закона он должен быть скорректирован”.

Главная претензия Навроцкого к этому закону — так называемая “помощь 800+”. Так называются государственные выплаты на каждого несовершеннолетнего ребенка в размере 800 злотых (около 200 долларов) в месяц.

Еще во время президентской кампании соперник Навроцкого Рафал Тшасковский предложил исключить из числа получателей такой помощи граждан Украины, не работающих на территории Польши. И аргументировал: есть немало случаев, когда украинцы злоупотребляют этой помощью — живут на территории Украины, а в Польшу приезжают, только чтобы снять деньги с карточки.

Автор фото, Sean Gallup/Getty Images

Уже тогда против этой идеи Тшасковского выступили даже члены его собственного политического лагеря. Мол, если такие случаи и случаются, то они единичны, а само это предложение слишком уж похоже на попытку заигрывать с правым электоратом. В результате Тшасковский довольно быстро свернул эту риторику. А вот его оппоненты, как оказалось, об этой идее не забыли.

Кароль Навроцкий заблокировал закон именно по этой причине: по его мнению, украинцы, у которых нет легальной работы в Польше, не могут пользоваться “помощью 800+”.

Впрочем, этим вето Навроцкий, похоже, вместе с водой выплеснул и ребенка. Ведь если действие нынешнего закона закончится (а это, напомним, произойдет 30 сентября), а новый закон к этому времени не будет принят и подписан президентом, то со следующего дня окажется, что сотни тысяч украинцев находятся и работают в Польше нелегально. И этот фактор, кстати, отразился бы на тысячах польских работодателей, которые взяли или намеревались взять на работу граждан Украины, а теперь могут оказаться виновными в нарушении трудового законодательства.

Решение Навроцкого применить вето является популистским и не имеет прагматических оснований, говорили польские эксперты.

Они приводили экономическую статистику, согласно которой украинские работники приносили в польский бюджет 15 млрд злотых (4,16 млрд долларов) в виде налогов и сборов, а на ту же “помощь 800+” тратилось менее 3 млрд злотых. Они говорили о том, что больше всего пострадают от отмены помощи на детей наиболее уязвимые категории украинцев — одинокие мамы, присматривающие за детьми и просто не имеющие возможности устроиться на работу. О том, что если после отмены спецзакона пребывающие на территории Польши украинцы попытаются легализоваться на общих основаниях, тамошняя бюрократия просто не выдержит наплыва сотен тысяч желающих оформить документы. В конце концов, о том, что вето Навроцкого ставит под угрозу финансирование Starlink, а значит, напрямую бьет по боеспособности Украины и играет на руку путинской России.

В отдельных случаях страсти в связи с этим решением Навроцкого переливались через край.

Автор фото, NurPhoto/Getty Images

“Мы сами лезем под русский сапог. Сами с помощью наших политиков. Мы скатываемся по наклонной. Безумие. Абсурд и дно”, — эмоционально отреагировал на последние события музыкант и сатирик Кшиштоф Скиба.

Однако еще более скандальным стал случай журналиста Виталия Мазуренко, гражданина Польши украинского происхождения, который в эфире телеканала Polsat News заявил, что Навроцкий действует как “пахан”. А поскольку это слово в польском языке не употребляется, то тут же объяснил озадаченной ведущей: мол, так называют вожака-уголовника в русской тюрьме. Та немедленно обвинила Мазуренко в оскорблении главы польского государства. Фрагмент эфира завирусился в соцсетях.

Несмотря на объяснение Мазуренко — мол, он не имеет ничего против института президента, а лишь указывал, что поведение Навроцкого бьет по беззащитным украинским иммигрантам — его уволили из издания Obserwator Międzynarodowy, в котором он работал заместителем главного редактора, а депутат Сейма Дариуш Матецкий подал на него заявление в прокуратуру.

“В польских СМИ и в соцсетях сильно чихвостят Навроцкого. Но как только это сделал украинец, это вызвало значительно большее осуждение”, — говорит журналист и правозащитник Игорь Кравец.

 

Есть новый закон?

 

Тем временем, наложив вето на закон о помощи украинцам, Кароль Навроцкий, как и обещал, подал в Сейм на замену законопроект собственного авторства.

Помимо обещанных президентом новаций — положений о том, что доступ к социальной помощи и медицинским услугам будут иметь в Польше только те украинцы, которые работают и платят здесь страховые взносы — в документе нашлось место для нескольких положений, которые напрямую не касались статуса украинских беженцев в Польше, однако, как подозревают эксперты, закладывались в проект с целью позаигрывать с антиукраинскими настроениями части общества.

Среди них, например, предложение удлинить процесс предоставления польского гражданства с трех до десяти лет.

Или — и это стало темой для отдельной дискуссии — положение о запрете распространения в Польше “бандеровской идеологии и символики”. При этом в самом законопроекте не говорилось, что конкретно под этой формулировкой подразумевается, и это стало поводом для шуток украинских комментаторов: мол, бандеровским символом был тризуб, а главной идеей УПА — обретение независимости украинским государством, и запретить это полякам будет сложно.

Впрочем, президентский проект даже не попал на рассмотрение парламента — правительство Дональда Туска оперативно подготовило свой проект новой версии спецзакона о помощи украинцам.

В нем выплаты “800+” и медицинская помощь также ограничивались, но, утверждали его авторы, их проект позволяет рассматривать каждый случай индивидуально и в целом является уступкой одиноким матерям, которые воспитывают нескольких детей и, соответственно, не могут позволить себе работу на полный день.

Автор фото, NurPhoto/Getty Images

В этом проекте правительство прописало интеграцию баз данных разных госучреждений, чтобы эффективнее бороться со случаями мошенничества при оформлении помощи на детей, а также предусмотрело возможность в исключительных случаях получать такую ​​помощь для лиц, находящихся в тяжелом положении.

В правительственном предложении не было ни слова о запрете “символики и пропаганды бандеризма” — вопроса, явно способного обострить отношения между поляками и украинцами. Формально в правительстве говорят, что этот вопрос должен быть урегулирован отдельным законом. Неформально — здесь, кажется, есть четкое понимание, что момент для поднятия этого вопроса явно не самый удачный.

Итак, 17 сентября польский парламент принял именно правительственную версию нового закона о помощи украинцам.

Однако это совсем не означает, что проблема сотен тысяч украинцев решена.

Во-первых, принятие новой редакции закона переводит этот вопрос в чисто политическую плоскость, ведь остается непонятным, подпишет ли этот закон Кароль Навроцкий. “Старый” закон остается в силе еще неполные две недели, так что времени на вердикт у президента не очень много. И простого решения у него нет — выбирать придется из двух зол.

Если Кароль Навроцкий подпишет правительственный закон, он тем самым признает, что его собственный проект не заинтересовал депутатов, и что популярную в польском обществе идею лишения безработных украинцев “помощи 800+” реализовало именно правительство.

Если он снова воспользуется вето, то вынужден будет взять на себя ответственность за проблемы, с которыми с 1 октября столкнутся польские госслужащие и работодатели: им придется иметь дело с сотнями тысяч украинцев, которые внезапно окажутся в подвешенном с точки зрения закона состоянии.

Во-вторых, и это гораздо важнее, даже подписание этого закона президентом и быстрое вступление его в силу решает лишь одну отдельно взятую проблему украинцев. Эксплуатация антиукраинской риторики стала органичной частью польского политического мейнстрима. К немногочисленным политикам, открыто защищающим пребывающих на территории Польши украинцев, относятся в лучшем случае как к чудакам. И вряд ли это изменится в обозримом будущем.

 

Почему так вышло?

 

Во-первых, в польском обществе уже долгое время нарастают антиукраинские настроения, так что политики не могут не учитывать это в своей риторике и действиях.

Почему именно поляки разлюбили украинцев, писалось уже немало — в том числе и на сайте Би-би-си.

Одни исследователи говорят, что главная причина такого изменения в общественных настроениях — конкуренция за ограниченные ресурсы между поляками и приезжими из Украины. Мол, массовый наплыв украинцев привел к удорожанию аренды жилья, к перегрузке систем образования и здравоохранения — и это, понятное дело, не нравится местным.

Другие — что поляки, как бы парадоксально это ни звучало, “устали от войны”. Товары и услуги дорожают, СМИ напоминают, что Польша может стать следующей жертвой российской агрессии — фрустрацию по этому поводу поляки вымещают на украинцах.

Автор фото, NurPhoto/Getty Images

Третьи обращают внимание на охлаждение политических отношений между Киевом и Варшавой. Оно началось с падения украинской ракеты в селе Пшеводув, в результате которого погибли двое польских граждан. Продолжилось “зерновой блокадой” польских фермеров на украинской границе и взбесившим Варшаву обвинением Владимира Зеленского, озвученным с трибуны Генассамблеи ООН, о том, что Польша “является актером в российском театре”. Словом, фундамент “вечной дружбы”, которую предвещали в 2022 году, обе стороны разбирали по кирпичику и преуспели в этом.

Четвертые считают, что всему виной российская пропаганда и польские ультраправые интернет-тролли. В миллионах постов и комментариев в соцсетях украинцев обвиняют во всех возможных грехах — и это отражается на настроениях среднестатистического поляка. Самое свежее проявление этого — например, то, что, согласно исследованию центра Res Futura, 38% поляков возлагали вину в инциденте с массовым вхождением в польское воздушное пространство российских дронов в ночь на 10 сентября на Украину. Россию в этом обвиняли только 34% респондентов.

Однако было бы неправильно говорить, что польские политики слепо следуют настроениям общества, которые ведут их в сторону все большей антиукраинскости. У политиков хватает и собственных причин для движения именно в этом направлении.

Прежде всего, нужно помнить, что сейчас весь политический процесс в Польше крутится вокруг единственного события — парламентских выборов, которые по графику должны состояться в 2027 году (хотя не исключено, что досрочное голосование пройдет уже следующей весной). Ставка на них будет максимально высокой. Если победит “Право и справедливость” — партия, выдвинувшая в президенты Кароля Навроцкого, — националисты-евроскептики сконцентрируют власть в одном из крупнейших государств Евросоюза в своих руках. Победа “Гражданской платформы” Дональда Туска позволит избежать такого сценария.

Поэтому все происходящее в польской политической жизни тамошние комментаторы рассматривают именно через эту призму — как то или иное событие скажется на шансах партий на приближающихся выборах.

Автор фото, WOJTEK RADWANSKI/AFP via Getty Images

В то же время итоги президентской кампании этого года и результаты последних соцопросов показывают, что польское общество стремительно правеет. И именно по правую сторону политической сцены находится огромное количество избирателей, голоса которых, судя по всему, решат судьбу парламентской кампании.

Как сказал Би-би-си публицист Dziennik Gazeta Prawna Михал Потоцкий, сейчас немало правых избирателей декларируют желание проголосовать за ультраправые партии Славомира Менцена или Гжегожа Брауна, но социология доказывает, что этот электорат не привязан намертво к своему выбору и склонен легко изменять свои симпатии в пользу другой политической силы.

Именно на это рассчитывают крупные партии польской политики, заигрывая с этими избирателями и в поисках их лояльности все чаще прибегая к антиукраинской риторике.

Во-вторых, к этому же побуждают польских политиков и изменения, которые произошли на протяжении последних месяцев в США. Американская политика всегда была своеобразным ориентиром для поляков — как минимум потому, что именно десять тысяч американских военных, дислоцированных в Польше, являются важнейшей гарантией безопасности этой страны. Поэтому и победа Дональда Трампа на выборах президента США оказала большое влияние на польскую политику — особенно на “Право и справедливость”, у представителей которой традиционно существуют более крепкие связи с Трампом и его окружением.

Некоторые наблюдатели заметили даже, что на свою инаугурацию Кароль Навроцкий с женой пришли в нарядах, похожих на те, в которых в Белый дом заходили Дональд Трамп в первая леди США.

Победа Трампа сама по себе подняла дух польских правых, став для них доказательством того, что трендом развития современного мира является победоносное продвижение изоляционистских, националистических, консервативных сил, на фоне которого успехи либералов типа Джо Байдена (или, в польском случае, Дональда Туска) кажутся случайными и временными.

Поэтому польские политики приняли во внимание, что триумф Трампа стал возможен не в последнюю очередь благодаря эксплуатации им жесткой антииммигрантской риторики, и сами значительно активизировали ее использование.

Автор фото, NurPhoto/Getty Images

А еще — они констатировали, что Трамп радикально изменил отношение официального Вашингтона к путям разрешения украинского кризиса. В отличие от своего предшественника, он подходил к этой проблеме в качестве не партнера Украины, а прагматичного посредника между Киевом и Москвой. Такая позиция постепенно обретала и обретает все больше популярности и в польской политике — в частности, опять же, на ее правом фланге.

Наконец, в-третьих, нарастанию антиукраинских настроений способствовали и внутренние процессы, которые в последнее время происходят в “Праве и справедливости”. Уже само выдвижение этой партией в президенты радикала Кароля Навроцкого, по мнению Леона Пинчака, стало признаком отхода этой партии от прежней осторожности и перехода к более резкой риторике.

Победа Навроцкого придала радикализации “Права и справедливости” новый импульс, и на верхушке этой партии потеряли влияние умеренные политики типа Матеуша Моравецкого и Михала Дворчика. Зато внутрипартийный вес набрали радикальные фигуры, которые не скрывают своих антиукраинских взглядов — вроде бывшего министра образования Пшемыслава Чарнека. Всё, опять же, ради удержания и мобилизации правых избирателей под выборы-2027, говорят собеседники Би-би-си.

“Не исключено, что когда Качиньский вернется к власти в 2027 году, антиукраинский курс „Права и справедливости“ может смягчиться, однако трудно делать прогнозы, не зная, чем закончится война в Украине”, — считает Леон Пинчак.

 

“Почуяли запах крови”

 

Как говорит Би-би-си Михал Потоцкий, ничто не указывает на то, что с горем пополам приняв новый закон о помощи украинцам, политики прекратят эксплуатировать антиукраинскую риторику.

“Они почувствовали запах крови и увидели, что ненависть к украинцам отлично продается. Нет никаких причин, почему бы они вдруг отказались от использования ее и дальше. Очень вероятно, что именно она станет одной из главных тем следующей парламентской кампании”, — говорит он.

Заместитель главного редактора еженедельника Polityka Михал Данелевский допускает, что такие радикальные прогнозы несвоевременны.

“Политики концентрируются на том, что один раз уже сработало, однако не исключено, что они могут что-то пропустить… Так что относиться к антиукраинским эмоциям как к универсальной палочке-выручалочке, которая наверняка принесет политический успех и притянет массы избирателей к политику, который ею воспользуется — это, по моему мнению, не очень удачная политическая стратегия”, — сказал он в эфире радио TOK FM.

Впрочем, прямо сейчас в польском общественном мнении тему украинских беженцев затмило переваривание результатов массового появления российских дронов на территории Польши и степень готовности (или неготовности) вооруженных сил страны и армий союзников адекватно отвечать на такие вызовы.

На этом фоне голосование Сената Польши за новую версию закона о помощи украинцам прошло практически незаметно. И кто знает, какие еще “черные лебеди” будут влиять на польскую политику в будущем, и не приведет ли их влияние к тому, что тема безопасности и столь близкой к польским границам войны вытолкнет на второй план дискуссии о том, как нужно относиться к украинцам, которые из-за этой войны оказались на территории Польши.