Ошибочная внешняя политика Германии

Но когда туман затуманивает видимость, вы не ведете инстинктивно (как представляется, в данном случае), а когда вы теряете свои очки, вы ставите в опасное положение не только себя, но и других.

Этот сценарий подводит итоги внешней политики Германии в отношении Ливии. Последующий ущерб для Германии и ее международного авторитета очевиден: Германия еще никогда не была более изолированной. Страна потеряла свой авторитет в Организации Объединенных Наций и на Ближнем Востоке; ее претензии на место постоянного члена в Совете Безопасности только что были окончательно отброшены; и следует опасаться худшего для Европы.

Резолюция Совета Безопасности ООН 1973, которая санкционировала текущую миссию для защиты ливийцев, была явно или молчаливо одобрена пятью членами Совета Безопасности, обладающих правом вето. Она также получила поддержку большинства членов Совета, поддержку Лиги арабских государств и Организации Исламской конференции, а также поддержку в виде открытого военного участия двух арабских государств. Так что еще было нужно правительству Германии, чтобы одобрить интервенцию?

Какая польза от словесной многосторонности, какая польза от возвышенных речей немецких лидеров о международном праве, применение которого осуществляет Совет Безопасности, если Германия отказывается одобрить резолюцию для защиты граждан Ливии от жестокого режима, использующего все имеющиеся в его распоряжении средства в его борьбе за выживание? Никакой. Пустые разговоры. И это не забудут в регионе, в ООН или друзья Германии.

Все, что я могу сказать — это то, что мне стыдно за этот провал немецкого правительства и — к сожалению — за лидеров красных и зеленых оппозиционных партий, которые сначала аплодировали этой скандальной ошибке!

Внешняя политика не заключается только в гранении хорошей фигуры на международной арене или акценте на следующих внутренних выборах. Это значит брать на себя ответственность за трудные стратегические решения, даже если они непопулярны дома.

И, пожалуйста, избавьте меня от упоминания воздержавшихся России и Китая в Совете Безопасности, которые отказались от своего права вето и, таким образом, де-факто одобрили решение, расчистив путь для интервенции. Воздержание Германии, с другой стороны, рассматривается как простое “нет”, поскольку у Германии нет права вето, а также она является одним из ведущих членов Европейского Союза и НАТО.

Я не знаю, о чем мог думать министр иностранных дел Германии Гвидо Вестервелле. Он правильно встал на сторону арабских движений свободы, затем — когда было принято решение — отправился в Каир на площадь Тахрир, чтобы сорвать аплодисменты, а затем правильно призывал к свержению Каддафи и его передаче в Международный уголовный суд, только чтобы струхнуть, когда дело дошло до голосования в Совете Безопасности. Обоснование этого не имеет ничего общего с этической внешней политикой или с немецкими и европейскими интересами.

Ситуация в Ливии, как нам говорят, слишком опасна; правительство Германии не хочет оказаться на скользком склоне и в итоге втянуть наземные войска в гражданскую войну. Хорошо, если вы боитесь скользких склонов, держитесь подальше от правительства, поскольку балансирование на всевозможных скользких склонах и составляет работу в нем.

Конечно, миссия в Ливии рискованна; неясно, кто станет новыми местными игроками и каким будет будущее страны. Но, учитывая альтернативы — кровопролитие, развязанное Каддафи, чтобы восстановить свой контроль над Ливией, — это не может быть серьезной альтернативой действиям.

Ливия — это не Афганистан и не Ирак. Германия и другие европейские страны отправились в Афганистан в знак солидарности с партнером по НАТО — нашим самым важным гарантом безопасности, США, — после того как оттуда на них было совершено нападение 11 сентября 2001 года. И солидарность в рамках НАТО — термин, который в эти дни все избегали в официальных кругах Германии — взаимна: оставленная на произвол судьбы, Германия может в один прекрасный день проснуться в очень опасном положении.

И Ливия, конечно, — это не Ирак, где доминирующая западная держава, США, начала войну по идеологическим соображениям против позиции большинства членов Совета Безопасности, войну, которая должна была стать и стала катастрофой.

Во всяком случае, Ливию, вероятно, следует сравнивать с Боснией. Похоже, что сегодня правительство Меркель приняло тогдашнюю позицию немецких “зеленых”! Но, в то время, как отказ от гуманитарной военной интервенции в той ситуации содержал элемент трагедии, поведение Германии сегодня является чистым фарсом.

Как и Балканы, далекие берега Средиземного моря являются частью непосредственной зоны безопасности ЕС. Наивно считать, что самая густонаселенная страна ЕС может и должна держаться в стороне от кризисной ситуации в регионе многочисленных непосредственных интересов безопасности Германии и Европы. Какими видит правительство Германии последствия сохранения Каддафи власти с гуманитарной точки зрения и с точки зрения реальной политики?

Побочный ущерб для внешней политики ЕС также существенен. Из всех стран Германия, которую практически можно назвать изобретателем общей внешней политики Евросоюза и его политики безопасности, в настоящее время приняла политику, которая вызывает самый опасный до сих пор удар. С этого момента принцип “коалиции желающих” также будет применяться в ЕС, далее ослабляя Европу.

И если вы рассматриваете поведение Германии в отношении Ливии только в связи с ее нытьем и замешательством относительно финансового кризиса Европы, нельзя не начать беспокоиться о будущем Европы и НАТО. Германия, кажется, застывает в интроспективном провинциализме, и это происходит в момент, когда ее потенциал, даже ее руководство имеет более насущную важность, чем когда-либо. К сожалению, вы можете забыть об этом.

Йошка ФИШЕР, министр иностранных дел и вице-канцлер Германии с 1998 по 2005 гг. На протяжении почти 20 лет был лидером Партии зеленых Германии.