Олигархия

Украинских олигархов можно разделить на несколько типов. Во‑первых, это “красные директора” — руководители крупных советских предприятий, сохранившие над ними контроль и после краха социализма. Во‑вторых, “аграрные бароны”, оседлавшие сельхозпредприятия, которые формально оставались в государственной или коллективной собственности. В‑третьих, новые бизнесмены, которые сколотили первоначальный капитал на банковских операциях в период гиперинфляции и/или на торговле энергоносителями и в конце десятилетия конвертировали его в контроль над активами в реальном секторе. В‑четвертых, менеджеры государственных бизнес‑ и финансовых групп (“Укрзалізниця”, “Нафтогаз”, государственные банки). Наконец, это высшая государственная бюрократия в центре и регионах, которая превратила в источник ренты власть и доступ к бюджетным средствам, преференциям, льготам, финансовым активам и собственности предприятий.

Именно во второй половине 1990‑х вырисовываются контуры крупнейших бизнес‑групп Украины: “Индустриальный союз Донбасса”, “Интерпайп”, СКМ, “Приват”, Финансы и кредит, УкрСиббанк, “Укрпроминвест”, “Укравтопром”. Всего таких групп около трех десятков. Их формирование было невозможным без теснейшего слияния с властью.

“Красные директора”, выступавшие в роли фактических собственников номинально государственных предприятий, представляли мощнейшую лоббистскую группу в парламенте вплоть до конца 1990‑х. Именно они тормозили легальную приватизацию, успешно осуществляя теневую.

Водоразделом становится 1998 год, когда в Раду приходят бизнесмены новой волны — представители молодых крупных бизнес‑групп. Новые “олигархи” создают или покупают партии (Партия регионального возрождения Украины, впоследствии превратившаяся в Партию регионов, “Трудовая Украина”, Социал‑демократическая партия Украины (объединенная), либо тайно финансируют отдельные политические проекты (Партия зеленых, коммунисты, социалисты). Однако этим их “поход во власть” не ограничился.

Большинство финансово‑­промышленных групп формировались и росли как региональные бизнес‑структуры. Главным условием для их развития была связь с властными элитами на местах, включая региональные подразделения центральных органов управления — Администрации Президента, фискальных и силовых структур. Во второй половине десятилетия Леонид Кучма восстановил централизованную вертикаль исполнительной власти, после чего резко возросло значение доступа к президентскому офису и правительству, практически подконтрольному президенту.

Попытки региональных элит играть самостоятельную роль в установлении контроля над упомянутыми источниками обогащения были Кучмой успешно пресечены. Достаточно вспомнить отставку таких руководителей правительства, как выходец из Донбасса Ефим Звягильский или днепропетровец Павел Лазаренко. В середине 1990‑х главным олигархом страны стал президент. В то же время проявилась и его зависимость от главных игроков на экономическом поле. Победа Кучмы на президентских выборах 1999 года была во многом обеспечена поддержкой крупного капитала.

Парадоксальным образом “захват государства”, осуществленный крупными капиталистами в конце 1990‑х, дал импульс бурному развитию малого и среднего бизнеса. В 1999 году вступил в действие подписанный годом ранее президентский Указ “Об упрощенной системе налогообложения, учета и отчетности малого предпринимательства”. На тот момент в Украине насчитывалось около 100 000 предпринимателей, плативших единый налог. К 2009 году их число возросло в 13(!) раз.

Григорий КАСЬЯНОВ