О “мягком влиянии”

С распадом Советского Союза правопреемник страны советов — Россия, непременно пытается сохранить свое влияние на огромном пространстве прежнего СССР. Насколько это ей удается — отдельный вопрос. Но интересно узнать, которые используются при этом средства давления на своих соседей.

Итак, влияние может быть прямым, как, например, продовольственные конфликты с Эстонией, Беларусью, Молдовой, газовый с Украиной и еще хуже — военный с Грузией, или опосредованным. Для этого ученые-политологи даже придумали специальный термин — “мягкая сила” (soft power). Он означает уровень влиятельности ценностей и вообще привлекательности одной страны внутри другой.

Интересно, но ученые отмечают, что страны, которые способны эффективно продвигать свои ценности, — “Soft power”, имеют значительно больше влияния на другие страны, чем те, которые действуют методами экономического, политического или военного давления. Поэтому именно это правило взяли на вооружение современные российские идеологи. И если в отношениях с ЕС или США Россия до сих пор использует преимущественно экономические или политические средства влияния, то на постсоветском пространстве еще и активно насаждает российские ценности, идеи или модели миропонимания.

“Внешняя политика России очень связана с мягким влиянием, — говорит исполнительный директор Центра восточноевропейских политических исследований (Латвия) Андис Кудорс, — и если в 1990-х гг. концепция “Русский мир” не применялась, то с приходом в 2001 году к власти Владимира Путина о ней вспомнили. Российским соотечественникам за рубежом предлагается духовное воссоединение с Россией через Интернет, масс-медиа, язык и т. п. Хотя вопрос, кто является соотечественником, так и остается открытым”.

С 2001 года российская внешняя политика значительно изменилась — она стала агрессивнее по отношению к тем соседям, которые демонстрировали и демонстрируют самостоятельную позицию. “Российская сторона очень критикует политику эстонской интеграции, которая направлена на закрепление идентичности эстонцев, — отмечает в своем докладе эксперт Международного центра исследований (Эстония) Юхан Кивирахк. — Сегодня Россия рассматривает своих соотечественников как “пятую колонну” в Эстонии. Конечно, это никак не способствует дружеским отношениям между нашими странами. Самая большая ошибка России — это неподдержка демократических процедур в странах, где проживают российские соотечественники”.

По словам Адамаса Давала, литовского эксперта Центра геополитических исследований, в отношениях с Россией, Литве больше повезло, чем Эстонии. Потому что российских соотечественников в Литве гораздо меньше. “Когда мы сегодня спрашиваем у них, чувствуют ли они себя дискриминированными, процент позитивных ответов намного меньше, чем в Эстонии или Латвии. Однако влияние России в Литве остается достаточно большим. Более того, в последнее время через проект “Русский мир” оно усиливается. Большинство литовцев понимают и говорят по-русски. Со стороны России присутствует широкая информационная поддержка. В отличие от Латвии и Эстонии, русскоязычным литовцам выдаются российские паспорта, которых уже около 16тис.”, — подчеркнул Адамас Давала.

90% латвийского населения тоже понимают русский язык, что, как и в Литве, является основой распространения российских масс-медиа. “Это непосредственно влияет на формирование мнения об общем культурном пространстве: кино, музыка, влияние на формирование исторической памяти”, — говорит редактор и соавтор исследования из Центра Восточноевропейских политических исследований, латвиец Гатис Пеленс. “Например, в Латвии живет много украинцев, — продолжил Андис Кудорс, — которые, с точки зрения России, также являются российскими соотечественниками. Это неправильно. Среди 250 неправительственных организаций около 100 — это организации этнических русских, большинство которых поддерживаются через российские посольства и фонд “Русский мир”.

Тем не менее, какие бы проблемы ни существовали в странах Балтии, они являются членами ЕС и НАТО, а это значительно уменьшает давление со стороны России. Ведь, в то же время, это определенные гарантии и правила, по которым вынуждена играть Россия. Поэтому Сергей Терешко, эксперт Координационного бюро европейской и евроатлантической интеграции, отмечает, что “отношение России к россиянам в странах Балтии, а теперь, после аннексии Абхазии и Южной Осетии, возможно, и в Грузии, выглядит как отношение к меньшинству. Зато россиян в Украине и Молдове они рассматривают как своих граждан. Отсюда вывод: с государственностью стран Балтии Россия уже смирилась, чего пока нельзя сказать о государственности Украины и Молдовы. Отсюда и внешняя политика по отношению к упомянутым странам”.

“Надеемся, что с приходом новой власти в Молдове ситуация изменится, — говорит координатор программ от Молдовы, эксперт Ассоциации внешней политики Раду Врабе. — У нас ситуация совсем иная. В Приднестровье, чтобы получить российское гражданство, люди должны заплатить 1000 дол. Присутствие России в культурном пространстве Молдовы очень сильное. Русский язык в СМИ иногда даже представлен больше, чем румынский и молдавский языки. 90% населения Молдовы доверяют телевидению, а для 50% российские СМИ являются первым источником информации. Если же спросить сегодня граждан Молдовы, в каком направлении следует развиваться Молдове, 70% считают, что нужно идти в Европу, но в то же время 70% скажут, что нужно объединяться с Россией. В Приднестровье всего две украинские школы, остальные русские”.

К Украине у России специфическое отношение. Оно в основном основано на славянском единстве, православной церкви, присутствии Черноморского флота РФ в Крыму и т. п. И неудивительно, что давление России на Украину является одним из мощнейших среди представленных стран. Касается оно многих направлений. Говорит координатор проекта с украинской стороны Дмитрий Кондратенко (Школа политической аналитики при НАУКМА): “В Украине развиваются российские культурные центры. В последнее время активизировалась работа влияния русской православной церкви, которая фактически принимает участие в формировании “Русского мира”. Российские СМИ все еще остаются достаточно сильными в украинском информационном пространстве”.

Но наиболее пострадавшей среди всех стран, вероятно, является Грузия. Поскольку эта страна является примером того, как так называемая “Soft power” со стороны России переросла в прямые военные действия. В результате сегодня Грузия практически не контролирует территорию Абхазии и Южной Осетии. “В Грузии сильная самостоятельная православная церковь, — говорит глава Международного центра геополитических исследований (Грузия) Тенгиз Пхаладзе, — более того, российские каналы проигрывают конкуренцию грузинским медиа, но беда с Абхазией и Южной Осетией случилась. У нас имело влияние единственное средство: массовая нелегальная раздача российских паспортов, что стало поводом для военной защиты своих соотечественников”.

После докладов стран-участниц исследования все внимание было сосредоточено на реакции российской стороны, которая была представлена известным историком, директором Центра изучения России Российского университета дружбы народов Игорем Чубайсом и главой Правозащитного движения “Мы” Романом Доброхотовым.

“Из моей точки зрения, все действия российской власти имеют характер двойного стандарта, — говорит Игорь Чубайс. — Конечно, так бывает и в других странах, но в действиях Кремля это особенно заметно. Например, Владимир Путин договорился с Туркмен-баши о том, что 130 тыс. российских граждан в Туркмении лишатся своих российских паспортов в обмен на дешевый газ из Туркменистана. В результате россияне в Туркмении остались без паспортов, а газа до сих пор так и нет. В свою очередь, мы видим, что ситуация с российскими паспортами в других странах совершенно иная.

Другой пример. Мы помним громкий скандал с перезахоронением останков пяти солдат в Эстонии. Хотя никто не говорит, что в самой России около 2 млн. россиян так и остались вообще непогребенными. В Калининградской области власти запретили проводить перезахоронения, так как не хотят давать на это деньги. Поэтому искателям, которые находят останки, приходиться хранить их у себя в гаражах.

Отношение России к россиянам за границей — это на 90% отношение российской власти, поскольку ситуация в самой России настолько тяжелая, что россияне не могут думать о том, что происходить где-то там. Сегодняшние российские политики опасны для самой России. Эта власть не способна качественно развивать страну. Виноваты не россияне, а виноват Кремль, который проводит такую политику.

Когда вы говорите о русском языке как о негативном влиянии, я не могу с этим согласиться. Потому что русский язык был тысячу лет, а советский всего семьдесят. Между тысячелетней Россией и Советским Союзом столько же похожего, сколько между Третьим рейхом и ФРГ. Это разные государства. С моей точки зрения, у Российской империи были проблемы, но она существовала как организм. Советский Союз с самого начала существовал как ненормальная система. Нас на 70 лет снесло с дороги. Помогите нам вернуться к своим корням”.

После выступления господина Чубайса дискуссия обрела более активный характер. “Мы не против русского языка. Я очень рад, что знаю русский, — говорит Андис Кудорс. — Но если бы Россия была демократической страной, мы бы не переживали на счет ее “мягкого влияния”. Если бы в России прошел процесс десоветизации, мы бы не затрагивали вопрос об оккупации в 1940 году. Те ценности, которые сегодня Россия пытается распространять у нас, — это не наши ценности. Мы уже сделали свой выбор. Нынешняя Россия — это не совсем язык Пушкина”.

“Между языком Путина и языком Пушкина — большая разница, — продолжил дискуссию второй представитель России Роман Доброхотов. — Мне кажется, что в докладе речь шла о пропаганде советского типа через российские СМИ в соседние страны. Язык в этих странах используется в качестве элемента российского влияния. Поэтому может сложиться впечатление, что российское “мягкое влияние” — это какая-то сознательная стратегия, которая планируется в Москве и реализуется под влиянием так называемых организаций и СМИ. На самом же деле, речь идет о спонтанных действиях, которые преследуют конкретные цели узкой элиты. Это не двойные стандарты — это отсутствие стандартов. В утренних новостях Юлия Тимошенко наш главный друг, а в вечерних — главный враг. То же самое касается и Лукашенко, и Обамы.

Но как представителю России мне хочется сказать о позитивном влиянии российской внешней политики на соседние страны для того, чтобы хоть как-то задобрить присутствующего здесь представителя российского посольства. Демократические преобразования в восточноевропейских странах во многом стали возможны благодаря тому, что под боком у них был агрессивный сосед, который постоянно пытался навязывать им свою идеологию. У России нет такого источника, наш главный враг — это США, являющиеся демократической страной. Я очень рад, что в Украине умеют использовать этот “источник зла”, но тут нужно быть очень осторожным. Даже той же Юлии Тимошенко, которая дружит с Владимиром Путиным. Потому что он может несколько раз поздравить ее с победой в самом начале выборов, и она потом просто проиграет”.

Таким образом, рядом стран бывшего Советского Союза впервые было проведено исследование, измеряющего меру “мягкого влияния” России на своих соседей. Несмотря на членство в ЕС, давление чувствуют как страны Балтии, так и страны, которые пока не включены в европейскую структуру. Однако путь Балтийских стран для многих на постсоветском пространстве все еще остается примером для подражания. “Для того чтобы предупредить слишком гомогенное использование русскоязычных пророссийских СМИ, — делится опытом Андис Кудорс, — необходимо создать позитивную альтернативу — поддержку общественных масс-медиа (включая Интернет-порталы), соответствующих потребностям местной российской общины, а также в целом альтернативные медиа-предложения на русском языке и ориентированные на меньшинства издания и программы на государственном языке”.

По выводам исследования, преимущество должно отдаваться более формализированным формам дискуссии. Двусторонние переговоры являются худшим типом такой дискуссии, когда юридические аргументы имеют наименьший вес. Более результативными в данном случае выступают многосторонние переговоры, которые могут принести определенную минимальную формализацию. Однако лучшие средства решения споров состоят в международных судебных процедурах.

Тенгиз Пхаладзе подчеркивает: “Очень важно выигрывать информационную войну на своем поле и давать понять своим гражданам, что те, кого Россия считает своими соотечественниками в наших странах, — это, прежде всего, наши соотечественники. Они должны ожидать поддержки от своего государства, а не от России”.

Что касается двойного гражданства, то авторы исследования рекомендуют Верховной Раде принять государственную программу по вопросам гражданства и миграции. Программа должна включать в себя мероприятия по противодействию получению двойного гражданства и должна очертить общее отношение украинского государства к удостоверениям соотечественников, которые выдаются гражданам Украины иноземными государствами. В Кабинете Министров есть проект международного соглашения для предотвращения двойного гражданства. Участники такого соглашения должны информировать друг друга, если граждане не отказались от первого гражданства, принимая другое, или если человек, вероятно, может иметь двойное гражданство.

“Единственный способ противостоять мягкой силе — это способность продемонстрировать свою мягкую силу с помощью разных примеров, — уверен Роман Доброхотов. — Если в Грузии была проведена реформа милиции, что существенно снизило уровень коррупции, одновременно в России мы видим скандалы в правоохранительных органах. В действительности наши правительственные чиновники очень внимательно следят за тем, что происходит в Грузии, просто об этом никто не говорит. Что касается Украины, то здесь примером может служить свобода слова. У нас в прямом эфире выходят одни новости и те только на Дальний Восток. Наверное, там у нас уже живут самые образованные люди”.

А вот Дмитрий Кондратенко обращает внимание на то, что “методы России часто не соответствуют понятию “мягкая сила”: они не всегда подчеркивают привлекательность русской культуры, гуманность ее социальных ценностей или открытость ее политики”. При этом, как подчеркнул Алексей Гарань, “российское влияние в Украине больше не является решающим в украинской политике. Эта политика определена, прежде всего, внутренней логикой и корреляцией сил среди украинских элит”.

По результатам совместной работы экспертов из шести стран, издана англоязычная книга на 300 страниц, в которой читатели могут ознакомиться с детальным анализом “мягкого влияния” внешней политики России в Прибалтике, Украине, Молдове и Грузии.

Иван КАПСАМУН