Не единое целое

Вместе были в Варшавском договоре и вместе из него выходили. Дружно проходили период постсоветского становления и так же, держась за руки, вступали в ЕС. Они всегда были вместе, и все удавалось. Но не в этот раз. Первого марта руководители стран ЕС собрались на внеочередной саммит, посвященный проблемам восточноевропейских стран. Саммит, на котором Ференц Дюрчань, премьер-министр Венгрии, терпящей финансово-экономическое фиаско, хотел “выбить” для стран ЦВЕ пакет помощи объемом 180 млрд. евро. И ведь старался не только для себя — речь шла о том, чтобы средства на преодоление последствий кризиса кроме Венгрии получили Польша, Чехия, Словакия, Латвия, Литва, Эстония, Болгария и Румыния.

Но не удалось. На первомартовском форуме терпящие экономическое бедствие страны Восточной Европы оказались для ЕС “чемоданом без ручки”. Нести, то есть предоставить запрашиваемую помощь в полном объеме, слишком тяжело. Страны еврозоны и без того несут огромные расходы по поддержанию ликвидности своих финансовых рынков и оживлению реального сектора. Но и выбросить, то есть оставить без помощи, их нельзя — ведь тогда пламя банковского кризиса уж точно перекинется на Западную Европу.

А для премьер-министра Венгрии этот саммит оказался и вовсе провальным. Ненужным грузом ряд стран Центральной и Восточной Европы оказался даже для тех, с кем еще недавно был единым целым. Перед лицом кризиса более здоровые представители ЦВЕ предпочли откреститься от тех, которые уже заражены смертельно опасным вирусом финансово-экономического коллапса, попытавшись поставить крест на историческом единстве региона в глазах окружающих.

Кошмары сбываются

Такого поворота событий еще год, и даже полгода назад, восточноевропейские руководители не видели даже в ночных кошмарах. После вступления в ЕС страны ЦВЕ по примеру азиатских тигров (Корея, Тайвань и Сингапур) называли восточноевропейскими тиграми. Темпы роста их экономик увеличивались невиданными для ЕС темпами — пять, семь, а то и одиннадцать процентов роста в год. Благосостояние граждан улучшалось на глазах, и даже пессимисты говорили, что и в случае кризиса страны региона ожидает лишь “мягкая посадка”. Но затем “неожиданно” разразился мировой финансовый кризис. И вместо мягкого приземления экономика этих государств стала с грохотом катиться вниз.

Как и в США, смертельно опасным для ЦВЕ оказалось желание жить хорошо “в долг”. Период кредитного бума привел к тому, что деньги на развитие компаниям стран ЦВЕ можно было взять в банках еврозоны под небольшие проценты. И хотя с учетом сверхбыстрого экономического роста эти кредиты было несложно вернуть, компании предпочитали рефинансироваться — опять-таки, за рубежом. Что в результате? То, что с началом кризиса в США и у западных банков начались проблемы с ликвидностью. Рефинансировать долги компаниям ЦВЕ стало все сложнее, а вернуть эти долги оказалось нечем. И — по накатанной. Как и в Украине, проблемы с перекредитованием привели к падению объемов производства, это ухудшило финансовое состояние компаний, а значит — и их способность привлечь новые кредиты.

Спасти ситуацию могли бы национальные правительства Центральной и Восточной Европы, но расходы (спасение крупнейших банков и гарантия банковских депозитов) оказались слишком велики, а их способности — слишком ограниченны. А тут еще вдогонку и резкий экономический спад, падение уровня доходов компаний, занятости среди населения, а значит — снижение поступлений в казну. К тому же сами государства также оказались по уши в долгах, которыми они покрывали колоссальные торговые дефициты (в прибалтийских странах они достигают, к примеру, почти четверть от ВВП). Ведь после вступления в ЕС страны ЦВЕ оказались заполнены товарами западноевропейского производства.

Как результат, уже к началу 2009 года сразу ряд стран оказались перед угрозой суверенного дефолта. Теперь, по подсчетам президента Мирового банка Роберта Зеллика, только для рекапитализации банков странам ЦВЕ необходима помощь в 40-50 млрд. евро. Ференц Дюрчань взял еще выше, заявив накануне саммита, что для стабилизации финансовых рынков в странах Восточной Европы и Балтии им необходима помощь в 180 млрд. евро, которые ЕС, по мнению премьера, мог бы предоставить в рамках общеевропейского плана стимулирования экономики.

Но Брюссель отказал, постановив: “пакетная” помощь противоречит принципам работы единого европейского рынка, ведь делит его по сути на две части.

Они — разные

Ференц Дюрчань — едва ли не в ярости. Темпераментный венгр заявил, что без этой помощи в странах Восточной Европы безработными останутся более пяти миллионов человек, и даже пригрозил ЕС новым “железным занавесом”. Раскола Европы на две части из-за кризиса побаивается и Зеллик.

Эмоции премьера Венгрии можно понять — его стране срочно нужна экономическая реанимация. Госдолг государства достигает 70% от ВВП, а суммарный внешний долг — более 90%. Но разделяют эти эмоции далеко не все. “Если речь идет о каком-то специальном плане для Восточной Европы, — заявил польский министр по вопросам ЕС Миколай Довгилевич, комментируя предложение венгерских коллег, — нам не нужен такой план”.

Экономическая ситуация в странах ЦВЕ варьируется от границы к границе. Помимо Венгрии, очень плохо себя чувствуют Болгария, Румыния, а также прибалтийские государства — Латвия, Литва и Эстония. Во всех у них уже в прошлом году дефицит бюджета превысил 10% ВВП. В нынешнем году экономисты обещают сильнейшее падение экономики — до 10% в случае с Латвией и Эстонией. Латвия, как и Венгрия, — обладатель одной из самых больших внешних задолженностей (130% от ВВП). Ситуация в Литве чуть лучше, но зато у нее гораздо больший дефицит торгового баланса, как и зависимость от иностранных заемных средств.

В отличие от этих стран, экономики некоторых других государств ЦВЕ показали себя, по словам их руководителей, “фундаментально стабильными”, а потому в срочной помощи не нуждаются. Среди таких — Чехия, Польша, Словения и Словакия. Замедление темпов экономического роста в Чехии и Польше началось несколько позже, и пока инвесторы считают, что ситуация в экономиках этих стран относительно стабильная. И хотя Польша, вместе с Россией и Турцией, обладает одним из самых больших объемов краткосрочных обязательств по внешним выплатам в абсолютных цифрах, в случае с Польшей они занимают сравнительно небольшую часть от ВВП. Словения и Словакия и вовсе оказались “укрыты” от кризиса тем, что являются членами еврозоны. При этом спасительный эффект от членства в зоне евро Словакия почувствовала даже несмотря на то, что стала ее полноправным членом лишь 1 января 2009 года.

Неудивительно, что и риски дефолта государств — с учетом состояния их экономик — наблюдатели оценивают по-разному. Кредитно-дефолтные свопы (CDS) для Латвии на 5 марта составляли 1100,0 пунктов, т. е. $1,1 млн. на каждые 10 млн. национального долга (хотя, как отмечает старший аналитик Astrum Investment Management Сергей Фурса, это по-прежнему в пять раз меньше показателей Украины — 5383,8). В то же время показатели Польши составляют всего 382,5 пункта.

Как неудивительно и то, что как и его польский коллега, премьер Чехии Мирек Тополанек вовсе не хочет, чтобы по традиции страны ЦВЕ считали единым целым. Ведь это может привести к тому, что инвесторы начнут относиться к их экономикам с тем же налетом недоверия, с каким относятся к их менее стабильным соседям.

Помощь с доставкой на дом

Брюсселю, похоже, также поднадоело желание стран ЦВЕ все время держаться вместе. “В новых странах-членах ЕС ситуации выглядят по-разному”, — был однозначен Жозе Мануэль Баррозу, президент Еврокомиссии. Поэтому на первомартовском саммите лидеры ЕС постановили: предоставлять помощь странам региона Брюссель будет адресно, разбирая каждый конкретный случай отдельно. И, оказывая помощь одной стране, не ориентироваться на помощь другим.

Правда, никаких объемов и цифр касательно помощи руководство ЕС на саммите обещать не стало. Брюссель вообще предпочел не брать на себя никаких дополнительных финансовых обязательств, пытаясь — хотя бы пока — ограничиться теми, что уже были даны раньше. Также и в вопросе помощи банковской сфере стран ЦВЕ Баррозу заявил, что функцию поддержки ликвидности “дочек” западноевропейских банков в Центрально-Восточной Европе должны взять на себя их материнские компании. В свое время финансовому сектору региона они выделили кредитов на $1,25 трлн. И теперь, считает Баррозу, должны помочь своим дочерним структурам за счет многомиллиардной помощи, которую западным банкам уже выделили национальные правительства.

Ничем, кроме общих фраз, не отличился саммит даже в вопросе протекционизма. В связи с кризисом он бурным цветом расцвел на просторах ЕС. Правительство Испании объявило кампанию “Покупай испанское”, британский премьер Гордон Браун начал говорить о “британских рабочих местах для британских рабочих”. Последней каплей для Мирека Тополанека, который и созвал внеочередной саммит ЕС, стало заявление Николя Саркози. Президент Франции пообещал, что выделит 3 млрд. евро финансовой помощи французским автомобильным корпорациям “в обмен” на их отказ переносить рабочие места за пределы Франции. Такие “ненавязчивые” меры по защите собственных производителей, опасался Тополанек, еще более ухудшат положение восточноевропейских производителей на западных рынках. А значит — усугубят ситуацию с торговым балансом.

Впрочем, на фоне того, что в просьбе о помощи — по крайней мере в том виде, в котором о ней просили — Ференцу Дюрчаню отказали, у него есть еще один вариант, как помочь своей экономике. А заодно — и сохранить региональную целостность. Этот вариант — скорейшее присоединение к еврозоне.

Присоединяйтесь! Будем соседями!

В докризисные времена вступать в зону евро страны Восточной Европы не спешили. Введение евро означает отказ от национальной валюты, а значит — и от возможности определять валютную политику государства. Поэтому Венгрия, Польша, Чехия и Румыния немного отложили по времени членство в еврозоне, планируя стать ее членом не раньше 2012 года.

Результаты саммита 1 марта подкорректировали эти намерения. В условиях финансового кризиса возможные бонусы от быстрого вступления в еврозону вдруг перевесили все приводимые ранее “минусы”. Введение евро обещает странам большую стабильность благодаря более низким колебаниям курсов валют, а также большее доверие к национальным банковским системам. Тем более что в случае угрозы дефолта странам-членам еврозоны не придется обращаться в МВФ — им поможет Евросоюз. По крайней мере, если верить Хоакину Альмунии, комиссару ЕС по монетарной политике, который заявил: “Если кризис разразится в одной из стран еврозоны, для решения ее проблем есть выход и без обращения в МВФ”.

Теперь на присоединение к зоне евро, очевидно, выстроится “очередь”. Еще до кризиса процесс присоединения к ней начали прибалтийские государства. Теперь же, помимо Венгрии, куда более лояльно в сторону евро в связи с кризисом стали смотреть и в Чехии, и в Польше. Польский злотый, к примеру, начиная с июля прошлого года потерял треть своей стоимости, и вступление в еврозону, надеются в Варшаве, могло бы помочь снизить спекуляции на игре против злотого.

Все три страны ускорили свои приготовления к тому, чтобы начать вступительный процесс. Премьер-министр Польши Дональд Туск, к примеру, хочет начать процесс введения евро в своей стране уже в июне 2009-го.

Правда, согласно правилам вступления, даже если страны смогут начать этот процесс прямо сейчас, участниками еврозоны они станут не раньше 2012 года. Страна-претендент должна не менее двух лет участвовать в механизме ERM2 (Exchange Rate Mechanism 2), все это время обеспечивая стабильность обменного курса своей валюты по отношению к евро. Кроме того, для вступления в еврозону государство должно соответствовать и другим маастрихтским критериям — перечню довольно жестких финансово-экономических требований. В том числе ограничить дефицит бюджета и уровень госдолга. А также добиться того, чтобы инфляция в государстве не превышала больше чем на 1,5% средний уровень инфляции в трех странах еврозоны, которые достигли лучших показателей в этом вопросе. Но высокий уровень инфляции в той же Латвии сегодня объясняется тем, что правительство стремится соблюдать другой маастрихтский критерий — стабильный курс латвийского лата по отношению к евро. Не случайно британское издание Financial Times называет соблюдение маастрихтских критериев для стран ЦВЕ сейчас “самоубийственным пактом”.

Поэтому на прошедшем саммите представители стран ЦВЕ предложили уменьшить в связи с кризисом период пребывания в ERM-2. А пресса запестрила материалами о том, что маастрихтские критерии, безусловно, очень важны, но на время кризиса в их соблюдении странам ЦВЕ можно было бы дать послабления.

И — о чудо! — получили поддержку в этом вопросе. В том числе “за” период сокращения срока пребывания в ERM2 выступила немецкий канцлер Ангела Меркель.

Правда, официальных решений по этому вопросу на саммите принято все же не было, и пока неизвестно, какую позицию по этому вопросу займет Евроцентробанк. Члены европейского валютного союза должны защищать друг друга от возможности импорта инфляции от соседей. Кроме того, в ЕЦБ побаиваются, что смягчение маастрихтских критериев сузит возможность Еврокомиссии надавить на правительства стран ЦВЕ для проведения необходимых реформ. А также того, что в случае быстрого принятия “проблемных” стран в еврозону возможна спекулятивная атака на валюту, для удержания которой Европейскому центробанку понадобится хороший запас средств. Но в связи с кризисом ЕЦБ и так уже не вернули 10 млрд. евро кредитных средств, к тому же банк несет огромные расходы на антикризисную программу.

Иными словами, у руководства еврозоны есть достаточно поводов не отреагировать на пожелание стран ЦВЕ. Но и оставить их “за бортом” оно не может. Ведь в таком случае ситуация в этих государствах может и дальше ухудшаться. А значит, преддефолтная эпидемия перекинется на пока благополучные страны ЕС.

Дария РЯБКОВА