Кто подкладывает мину под Туркменcко-Российскую трубу?

В противном случае ситуация чревата непредсказуемыми последствиями, включая и возможный мощный взрыв, способный смести все, что человек долго и бережно лелеял и выстраивал. От возникшей напряженности туркменско-российского диалога по газовой тематике отчетливо веет взрывоопасным душком. Только вот звонок по спасительному номеру “04” вряд ли сможет оказать благотворное воздействие на ситуацию, считает МиК.

Урок — не впрок?

История не настолько поросла быльем, чтобы не вспомнить о том, что еще десяток лет назад нынешний главный экспортер газа в Россию вообще не поставлял ни единого кубометра голубого топлива в адрес северного соседа. Патовая ситуация продолжалась в течение трех лет только потому, что “Газпром” никак не соглашался закупать туркменский газ дороже 26 долларов за тысячу кубометров (при том, что сам продавал газ в Европу дороже, чем по 150 долларов). На три года (1997 — 1999) мощнейшая газотранспортная система Средняя Азия — Центр (САЦ), способная пропускать через себя свыше 80 миллиардов кубометров газа ежегодно (именно столько тут прокачивалось в советские времена), оказалась практически в полном бездействии, что не могло не сказаться на ее сохранности и работоспособности. Туркменская сторона тогда достаточно спокойно выдержала газовую блокаду. Пауза подтолкнула туркменское правительство на проработку вариантов альтернативных маршрутов выхода на мировые газовые рынки.

Первой ласточкой стал газопровод Корпетже — Курт-Куи в южном, иранском направлении. Тогда же появились варианты проектов транспортировки газа в Европу через Иран и Турцию либо через Каспий, Азербайджан и Турцию (нынешний “Набукко”). Между тем благоприятный для России рост сбыта газа в Европе и возникшие опасения безвозвратной потери выгодного ресурса несколько умерили претензии “Газпрома” на безраздельное владение в прежних газовых вотчинах. А само российское правительство “вдруг” осознало, что в течение нескольких лет всю политическую деятельность на небезынтересном для себя туркменском направлении ставило в зависимость от сугубо ведомственных интересов собственного газового монополиста. По личному распоряжению тогдашнего (и нынешнего) премьера Рему Вяхиреву пришлось с повинной головой мчаться в Ашхабад и исполнять унизительную клоунаду с признаниями собственной нерадивости (бес попутал), заверениями в вечной любви (мамой клянусь!) и готовностью встать на колени, чтобы вымолить прощение.

Великодушное прощение было получено. Более того, Россия постаралась надолго и гарантированно застолбить за собой золотоносную жилу и заключила с Туркменией в 2003 году 25-летнее соглашение о бесперебойном импорте туркменского газа.

Постепенно по вполне справедливому настоянию туркменской стороны стали подниматься закупочные цены на голубое топливо. Однако динамика роста этих цен все же заметно отставала от общемировых тенденций. Это обстоятельство позволяло России до последнего времени сохранять демпинг при поставках газа в Украину и Белоруссию и служило козырной картой в идеологических войнах при утверждениях, что Россия-де дотирует экономику соседних стран, продавая им газ по цене, ниже рыночной. Одновременно с этим хитроумные схемы транзита закупленного туркменского газа в Украину позволяли “Газпрому” значительно экономить на налоговых отчислениях в российскую казну. Позже, когда поднявшаяся цена на туркменский газ уже не подразумевала для “Газпрома” сверхприбылей, идеологи российско-украинского противостояния дружно перевели стрелки на несговорчивых южных соседей, по вине-де которых Россия вынуждена поднимать цены на газ для Украины.

Но это реалии сегодняшних дней. А чуть раньше, в 2007 году, самым решительным шагом России в плане новоисторической экспансии на газовый рынок Центральной Азии стало трехстороннее соглашение (с Туркменией и Казахстаном) о строительстве мощного газопровода вдоль восточного берега Каспийского моря, а также четырехстороннего соглашения (с Туркменией, Казахстаном и Узбекистаном) о реконструкции и повышении пропускной способности газопровода САЦ.

В тот момент казалось, что Россия извлекла поучительный урок о вредоносности пренебрежения собственными геополитическими интересами в угоду амбициям пусть и огромной газовой корпорации. Или, может, это только казалось?

Времена новые — амбиции прежние

Подписание, как тогда виделось, исторического соглашения о строительстве Прикаспийского газопровода давало России ощутимые геополитические преимущества. Прозвучавшее неким диссонансом в день подписания соглашения высказывание туркменского президента Гурбангулы Бердымухаммедова о том, что его страна сохраняет верность идее многовариантности экспортных газовых поставок, все сочли данью политкорректности, чтобы не сильно обидеть западных партнеров.

Ну, в самом деле, о каких альтернативных вариантах может идти речь, если перспективная мощность двух газопроводов, ведущих из Туркмении в Россию, будет поглощать практически все объемы добываемого в Турк­мении газа? Все, победа! Полная и окончательная!.. Однако на радужные перспективы развития сотрудничества время от времени набегало облачко непонимания. Взять хотя бы пресловутое “историческое” соглашение о строительстве Прикаспийского газопровода. С момента, когда главы трех государств скрепили своими подписями общее намерение, до момента ратификации Госдумой РФ окончательного варианта документа, обязательного к исполнению, прошло... полтора года. К сегодняшнему дню на трассе будущего газового потока еще конь (нет, не конь, скорее — верблюд) не валялся. Более того, в минувшем году российская сторона даже позволила себе невыполнение контрактных обязательств по покупке туркменского газа. Дело в том, что, стремясь “если не съесть, то понадкусывать” все газовые пироги Центральной Азии, “Газпром” заключил с Узбекистаном контракт на покупку семи миллиардов кубометров голубого топлива в год, “забыв”, что намерения увеличить пропускную способность магистрали САЦ все еще не реализованы и нынешний дебет трубы САЦ весьма далек от мощностей советских времен. В результате именно тот объем (семь миллиардов кубометров), что вошел в трубу с узбекской территории, был недополучен от туркменских поставщиков.

В поведении “Газпрома” на центрально-азиатском ареале вновь стали доминировать имперские амбиции советских и ранних постсоветских времен, словно и не было печальных последствий вяхиревской недальновидности и унизительных извинений перед партнером за головотяпство.

Что изменилось?

Скорее всего, уже в нынешнем году полнообъемная газовая река хлынет из Туркмении в Китай. С поразительными темпами китайские компании завершают сооружение трубопровода, берущего начало от богатых газоносных пластов месторождений правобережья Амударьи. Теперь уже недалек тот день, когда ежегодные поставки туркменского газа в Китай составят 40 миллиардов кубометров. Вспомним и об иранском направлении туркменского газового экспорта (восемь миллиардов кубометров в год), и вот уже российское направление не выглядит доминирующим для поставщика.

Между тем минувшей осенью подтвержденные международным аудитом запасы газа на месторождении Южный Иолотань — Осман сделали этот источник крупнее любой из отдельно взятых российских природных кладовых. А значит, теоретическая готовность Туркмении развивать альтернативные маршруты газового экспорта не выглядит призрачной. Равно как и тают самоуверенные расчеты “Газпрома” быть главным игроком на газовом рынке Центральной Азии. Означает ли сказанное, что в ближайшей перспективе Туркмения будет готова отвернуться от России и заняться поиском более дальновидных партнеров?

Выступая на переговорах с Дмитрием Медведевым в Кремле во время своего государственного визита в Россию, президент Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедов особо подчеркнул готовность своей страны строго следовать всем взятым на себя ранее обязательствам по поставкам газа в Россию и взаимодействии топливно-энергетических комплексов двух стран. Более того, как стало известно, пакет туркменских предложений во время визита преду­сматривал заключение с “Газпромом” контракта на сооружение транстуркменского газопровода Восток — Запад, нацеленного на подпитку будущей Прикаспийской магистрали. А также достижение договоренности об увеличении плановой мощности будущего Прикаспийского газопровода с 30 до 40 миллиардов кубометров в год. Если бы эти соглашения состоялись, у российской стороны появлялась возможность еще более полновесно обозначить свое экономическое присутствие в Туркмении, обеспечить реальность наполнения проектируемого Прикаспийского газопровода и получить гарантированный доступ к почти двукратному увеличению газового импорта из Туркмении. Но... Контракт с “Газпромом” на строительство газопровода Восток — Запад не был подписан, а заверения российской стороны о намерениях приступить-таки к строительству Прикаспийского газопровода так и остаются пока декларативными. В результате туркменской стороне ничего не оставалось делать, как объявить в конце марта международный тендер на строительство транстуркменского газопровода Восток — Запад. Эта магистраль крайне необходима сегодня Туркмении для создания внутренней газотранспортной сети в целях объединения всех своих месторождений в единую мощную систему.

Детектив не понарошку

Так уж, надо полагать не случайно, совпало, что вскоре после объявления Туркменией упомянутого тендера, а именно в ночь с 8 на 9 апреля, на газопроводе, по которому осуществляется подача туркменского газа российской стороне, произошла авария. Казалось бы, что тут особенного? Авария может случиться где угодно и с кем угодно — мало ли вокруг примеров. Но в данном конкретном случае важна не сама авария, а ее подоплека. В замелькавших по этому случаю поспешных комментариях российских “экспертов” преобладали версии о том, что трубы на газопроводе якобы были изношены и взорвались, не выдержав давления.

По официальной же версии поставщика газа, озвученной МИД Туркмении, российская компания “Газпром экспорт” (дочернее предприятие “Газпрома”) без предварительного уведомления туркменской стороны резко сократила объемы отбираемого туркменского природного газа. В результате этого на участке газопровода САЦ-4 и произошла авария. Характерно, что многие международные наблюдатели, не сговариваясь, были склонны принять на веру версию туркменской стороны. Возможно, сыграла роль их профессиональная осведомленность о том, что не так давно Туркмения вложила не менее миллиарда долларов в капитальный ремонт и реконструкцию своего участка трубопроводной системы САЦ-4. Возможно и то, что взятая в последние годы “Газпромом” на вооружение практика оказания силового давления на партнеров сделала этот почерк фирменным стилем монополиста, и уже ни для кого не секрет, чьи уши могут торчать за столь “внезапной” аварией. Для всех стало очевидным, что “Газпром” фактически пошел на грубое нарушение норм закупки природного газа, закрепленных межгосударственным соглашением от 2003 года со сроком действия на 25 лет.

Теперь многие задумались, не начнет ли Туркмения после всего случившегося с прохладцей относиться не только к данному многолетнему контракту, но и к сотрудничеству с Россией в топливно-энергетической сфере в целом и к идее Прикаспийского газопровода в частности?.. Даже в случае признания “Газпромом” своей вины и компенсации всех расходов по ремонту трубопроводной системы, а также возмещения убытков, нанесенных Туркмении в результате аварии, прежний оптимизм во взгляде на туркменско-российское энергетическое сотрудничество вернется нескоро. Как в том анекдоте: “Ложки целы, но осадок-то остался”...

О решительном настрое Туркмении не поддаваться силовому давлению российского газового монополиста свидетельствует и создание в стране межведомственной рабочей группы по энергетической дипломатии, которая будет готовить предложения “по дальнейшей реализации международного сотрудничества Туркмении в энергетической сфере”, изучать и анализировать ситуацию на международном энергетическом пространстве, “включая вопросы энергобезопасности, внесение рекомендаций по разработке проектов договоров и соглашений Туркмении по энергетической проблематике”.

Кто виноват и что делать?

Найти ответ на извечные русские вопросы газпромовским аналитикам необходимо уже в самое ближайшее время. Вступать в контрпродуктивное противостояние с Туркменией — себе дороже.

Тут на одной чаше весов — не только долгосрочное развитие выгодного межведомственного партнерства в сфере добычи и транспортировки углеводородов, но и межгосударственное сотрудничество в гораздо более широком спектре отраслей.

На другой же чаше весов — удовлетворение сиюминутных амбиций монополиста, без учета общегосударственных интересов, лишение доверия со стороны многолетнего партнера и подталкивание его к поиску альтернативных направлений сотрудничества в газовой сфере. Кому может быть выгодна такая линия поведения? Во всяком случае, не России, чьи интересы призван защищать “Газпром”. Уж больно с душком вся эта история. С газовым душком. А, как известно, усиливающийся запах углеводородного сырья — верный признак надвигающейся опасности. Кто ответит на другом конце линии, после звонка по номеру “04”?

Алексей ТИХОРЕЦКИЙ