Как нам спастись от зарубежной мглы

Иностранного в нашей жизни гораздо больше, чем несколько неправительственных организаций и газет с зарубежным собственником, до которых руки дошли только теперь, уже во вторую очередь.  

Иностранное — оно даже там, где кажется, что всё, наоборот, наше, всё схвачено и куплено. И не только те, кто принес денег сюда, получают власть над российской жизнью, но и те, кому отнесли мы. Эту мысль как слишком очевидную всем, кроме законодателей, оставим для “Дневника наблюдений за природой” и пойдем дальше. Да и в деньгах ли дело.

Родная речь

Корни родного языка человек слышит иначе, чем иностранного. Для нас в слове тройка не больше НКВД, чем бубенцов, а со словом перестройка — вообще ничего общего. Другое дело иноплеменники. Когда кредиторы отправляют в Грецию свою troika комиссаров, о чем они думают? — о том ли, что пристяжная захромала и надо бы перековать? О неудачной ли сессии?

Наши дипломаты очень обижались, когда иностранцы писали, что мы оккупируем Грозный. А американские сами говорили, что они occupying Bagdad. Всё, как в разговоре немецкого туриста и греческого пограничника: “Naionality? — Germany. — Оccupation? — No, just visit”. Для западного слуха occupation — “занятие” в разных смыслах, да и нам приятнее, когда наши доблестные войска просто заняли город Будапешт.

Так и со словом “агент”. Для носителей западных, пропитанных латынью языков, — это просто субстантивированное причастие настоящего времени, разновидность существительного от глагола ago — “действую”. Где-то рядом в подсознании слово “actor” от того же глагола — не столько даже актер, сколько деятель и субъект. “Агент” там звучит почти так же безобидно, как для нас “агентство” — по страхованию вкладов или недвижимости (если честное), а то и вовсе какой-нибудь химический реагент (если не серная кислота). А для нас это грозная враждебная сила: “Искореним шпионов и диверсантов — троцкистско-бухаринских агентов фашизма”.

Американский закон

Депутаты врут не всё. Закон об иностранных агентах в Америке есть. Когда летом 2010 года в США арестовали десятерых русских шпионов, им предъявили обвинения не в измене родине (адюльтер в отсутствии брака невозможен), а в том, что они действовали как агенты иностранного государства без должной регистрации в Министерстве юстиции США.  

Хочешь работать шпионом — пожалуйста, только  регистрируйся по закону FARA — “О регистрации иностранных агентов”, принятом в 1938 году, чтобы американский народ мог узнать, кто в США пропагандирует нацизм по поручению фашистской Германии. Закон не ограничивает деятельность агента, он просто обязывает его зарегистрироваться для того, чтобы американская публика была правильно информирована. Дипломаты, журналисты и те, чья деятельность преимущественно ограничена коммерческой, религиозной, культурной или научной сферой, от регистрации освобождены.  

На момент ареста Анны Чапмен, как писал мой американский корреспондент Алексей Дмитриев, из 529 иностранных агентов, зарегистрированных в США в соответствии с законом FARA, числились девять российских. Среди них “Газпром”, правительство Петербурга, Олег Дерипаска. Американцев также извещали, что ООО “Элстон и Берд” выступает агентом Российской Федерации в США, по регистрационному документу №5549 российским “хэндлером” агента числится пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков, через посредника — нью-йоркская корпорация Ketchum, которая платила “Элстон и Берд” $35 000 в месяц за услуги. В ее обязанности в частности входит сбор и анализ “в области внешней и внешнеэкономической политики США, включающей в себя военно-политические аспекты, вопросы торговли и энергетики, оказывающие влияние на российско-американские отношения, а также освещение имеющих к этим вопросам событий в Конгрессе”. То есть ровно то, что центр требовал от разоблаченных русских шпионов в шифровках. Дешевле и проще было бы зарегистрировать еще пару легальных агентов.

Зарубежная мгла

Однако в Думе скоро и справедливо поняли, что иностранное влияние не исчерпывается несколькими благотворительными фондами, которым сам бы кто помог. Большинство советских людей никогда в жизни не видели иностранных агентов, это не помешало СССР стремительно исчезнуть во тьме со всеми садами, башнями и караван-сараями, будто и не существовал он на свете.

Что делать, если человек местный, денег ни откуда не получает, а думает как иностранец? Для этого должна же быть какая-то причина? Расширение круга всего иностранного, подлежащего маркировке, поможет ее найти и устранить. Предупрежден, значит вооружен.

Расширяем. Уже решили, что следует пометить прессу с иностранным собственником, осталось понять, как. Допустим, газета “Ведомости” будет выходить с шапкой “Иностранное издание”. Или “Иностранные газеты противопоказаны лицам с заболеванием нервной системы, почек, печени и других органов пищеварения”. Так что лучше вы никаких не читайте. В общем, нечего “Ведомостям” маскироваться при помощи старинного русского слова. Пусть называются хотя бы The Vedomosti. И “Лиза” пусть не прибедняется. Пусть все знают, что ее содержит иностранец Sanoma magazines.

Остальных разоблачать вроде и незачем. Forbes по собственной инициативе называется Forbes — по фамилии владельцев. Хотя и так видно, что не Иванов. Men's Health, Cosmopolitain, GQ — тоже. И Esquire — чай, не “Барин”. Но это не значит, что им нечего скрывать.

К примеру, юноши и девушки на рекламных полосах — какого роду-племени будут? Если не нашего, пусть так и пишут под каждой фотографией: “Макияж и наряды демонстрируются на иностранных моделях. Не пытайтесь повторить это дома”. Надпись должна занимать не меньше 15% поверхности изображения.

В аптеках на коробках и склянках — само собой “Минздрав предупреждает: употребление иностранных лекарств убивает лошадь”. Обязать все аптеки не менее 85% полок отдать отечественным средствам: окропленному святой водой липовому чаю, настойкам зверобоя, ромашки и монастырскому меду.

Над иностранными ресторанами надо так и писать “Иностранный ресторан”. О заграничном поваре следует предупреждать специальной вывеской. Одно дело, когда суши делает наш родной узбек, другое — настоящий японец. Может и за Курилы отомстить.

Некоторые рестораторы и до вызова в Следственный комитет добровольно дают признательные показания, и прямо так и пишут “Японский ресторан”, “Французская булочная”, а то и вовсе “Американский гриль-бар”. И даже  признаются про повара — особенно, если он не узбек, а действительно японец. Но ведь у нас в Москве с едой полная неразбериха. Суши подают за пастой, пасту за кальяном, пироги за утюгами, а утюги не хотят быть врагами Родины. Поэтому независимо от маркировки ресторана в меню возле каждого блюда нужно помечать “иностранный рецепт”. 

Ведь науке пока неизвестно, как употребление в пищу иностранных блюд влияет на принятие политических решений. Вот Путин отдает Украине Керченский пролив — не ел ли накануне галушек в сметане? А что ел перед тем, как уступил китайцам остров Тарабаров на Амуре? А как фамилия повара?

На радио необходима квота для иностранной музыки. А перед эфиром пусть предупреждают, чтобы женщины, дети и старики успели приглушить звук. Музыка, вообще, — самый опасный агент влияния: СССР развалился не от листовок диссидентов (вот уж в глаза не видывал), а от того, что мы с одноклассниками слушали иностранную и похожую на нее музыку. Лучше предупредить, чем потом лечить. Отечественные музыкальные произведения тоже подвергать проверке на предмет иностранных влияний. Обнаружив, писать на дисках: “Осторожно! Мелодии и ритмы зарубежной эстрады”.

С кино — то же самое. Посмотрели когда-то на Бельмондо с Луи де Фюнесом — и нету великой державы. Не в последнюю очередь потому, что за Бельмондо на заднем плане показывали разный Париж. Чтобы не видели лишнего — вернуть Таллин и Ригу на роль Берна, Парижа и Бейкер-стрит. А раз Таллин и Рига сейчас сами иностранные агенты, перенести Париж в Белгород, Берн — в Вязьму, Бейкер-стрит — на улицу Урицкого.

Наш путь — степной, наш путь — в тоске безбрежной —

В твоей тоске, о, Русь! 

И даже мглы — ночной и зарубежной

Я не боюсь.

Но это не главное. Главное — чтобы никаких заблуждений по поводу положительного героя. Как только на экране появляется Джеймс Бонд — чтоб сразу шли крупные титры “иностранный агент”. То же самое, когда появляются Брюс Уиллис, Индиана Джонс и Терминатор. Или любой другой представитель всепобеждающего, но иностранного добра, которое немцу хорошо, а русскому — как с гуся вода. 

Александр БАУНОВ
И вот тогда — когда японский повар возляжет рядом с аргентинским ягненком, а глава Хельсинкской группы Людмила Алексеева окажется в одном ряду с Терминатором, в котором она, если разобраться, и так давно находится (меня узнайте вы, маэстро) — слово “иностранный агент” обретет свое полное, точное и всеохватывающее значение.