С утра 30 августа эту новость тиражировали все российские сайты с какой-то странной гордостью на грани злорадства: в первом полугодии 2018 г. Россия заняла первое место по объему инвестиций в Украину. В общей сложности с января по июнь российские организации вложили в украинские $436 млн, говорится в отчете Госстата.
Всего же за первые шесть месяцев текущего года Украина привлекла из-за рубежа $1,259 млрд. Российские $436 млн обеспечили 34,6% от общего размера вложений, далее в списке идут Кипр с $219 млн инвестиций (17,4%) и Нидерланды с $207,7 млн (16,5%). За ними следуют Австрия ($58,7 млн, или 4,7%), Польша ($54,1 млн, или 4,3%), Франция ($46,9 млн, или 3,7%) и Великобритания ($43,4 млн, или 3,4%).
Данные украинского Госстата свидетельствуют, что более половины прямых иностранных инвестиций ($750,5 млн, или 59,6%) были направлены на финансовую и страховую деятельность. Еще $120,5 млн (9,6%) ушли в сферу оптовой и розничной торговли, $102,7 млн (8,2%) инвесторы потратили на промышленность, $100,1 млн (7,9%) вложили в информационно-телекоммуникационную сферу. Оставшиеся средства были направлены на операции с недвижимостью ($74,8 млн, или 5,9%) и профессиональную, научную и техническую деятельность ($55,8 млн, или 4,4%).
Посмотрим внимательнее на первую тройку инвесторов в украинскую экономику. Второй и третий номера удивления не вызывают. Когда инвестирует Кипр, это значит, в страну возвращаются деньги ее собственных бизнесменов, ранее выведенные в европейский офшор. А Нидерланды — один из мировых финансовых центров, здесь исторически сосредоточено много инвестиционных компаний.
Россияне же пытаются злорадствовать — мол, никуда украинской экономике не деться, остается российской содержанкой. Но если внимательно посмотреть на структуру российских инвестиций в Украину, то становится понятно: львиная доля этих “инвестиций” — пополнение уставного капитала “дочек” российских банков в Украине, что нужно для выполнения требования НБУ по докапитализации.
Действительно, в первом полугодии Сбербанк (Украина) докапитализировался на 8,3 млрд грн, ВТБ — на 2,2 млрд грн. В совокупности выходит $403 млн, или 92% от тех самых $436 млн, которые поступили от России. То есть ларчик открывается просто: в случае с российскими деньгами речь идет не об инвестициях в их классическом понимании, а о бухгалтерских операциях. В противном случае украинские “дочки” российских банков не смогут нормально работать, так как не будут соответствовать требованиям Нацбанка.
Похожее обсуждение цифр, к слову, имело место и более года назад. Когда подсчитали объем инвестиций, полученных украинской экономикой по итогам 2016 г., то лидировала также Россия: российские компании вложили в украинскую экономику $1,667 млрд, или примерно 37,84% от всех ПИИ ($3,4 млрд). Однако зампред Национального банка Украины Дмитрий Сологуб, комментируя эти цифры, пояснил: “Львиная доля из $3,4 млрд прошлогоднего притока иностранных инвестиций — $2,3 млрд — это на самом деле бухгалтерская операция по конвертации иностранными банками своих кредитов перед материнскими банками в капитал”.
Не очень понятно, правда, зачем российским материнским банкам финансировать своих украинских “дочек”. Ведь доходы от них получать россияне все равно не могут из-за наложенных санкций. Можно лишь предположить, что дело здесь не в бизнесе, а в политике. “Дочки” российских банков все вместе — это треть банковского капитала Украины, то есть потенциально очень сильная возможность влиять на жизнь страны. Та самая возможность, ради которой можно и прибылью поступиться.
